Михаил Климов - Другая дверь

– Стоп… остановил его Леший. – Во-первых, почему злой – всегда ущербный? А во-вторых, ты что сам-то – мать Тереза?

– Начну с конца… – кивнул Слава и опять подвинулся к окну. – Нет, не мать Тереза, и даже не очень добрый человек. Своих грехов и недостатков навалом. Но тут не надо меряться, кто выше на стенку писает, потому что главное – вектор. Это даже не моральное качество – злость или доброта, хотя, в принципе, и с моральной точки зрения можно его оценивать…

– Не понял… – бандит налил себе еще водки, – Растолкуй-ка ещё раз, как это добро и зло – не моральные качества?

– Ты передёргиваешь, – начал объяснять Прохоров, – я не говорил о добре и зле, я говорил о доброте и злости.

– В чём разница?

– Первые – это довольно отвлеченные философские понятия, вторые это наши представления о том, как устроен человек и его жизнь…

– Болтовня… – Леший с удовольствием выпил и закусил. – В чём практически разница… Что мне это даёт?

– Слушай, давай мы философию в сторону, поговорим о жизни…

Славе было самому интересно понять и не менее интересно сформулировать так, чтобы понял этот человек, который сидел напротив.

Пока не получалось…

Кроме того, он вдруг обнаружил, что часть его самого жила какой-то отдельной жизнью, потому что он опять подвинулся к окну.

Зачем он туда переползает?

– Я это и предлагаю… – согласился между тем Леший. – Давай по-человечески, чтобы я тебя понял…

– Смотри, – наш герой никак не мог сообразить, как выразить то, о чём он хотел сказать, – вот если человек живет только для себя – он злой. А если ему нужен кто-то, кому он себя отдает, то уже нет… Я, конечно, примитивно говорю, но красиво и точно не получается…

– Говорят, Гиммлер любил собак, Гитлер – свою Еву Браун, а Ганди вообще никого не любил… – скривился Леший, – Он молодых голых теток любил, и ему их пачками на ночь подкладывали, хотя он их и не трахал, но зато почти миллиард человек облагодетельствовал… Что-то твоя теория не работает…

– Да сам вижу… – согласился Прохоров, – Но хочу сказать вот что: если человек никого не любит, если ему никто не нужен, какая-то часть души и мозга у него отмирает, он ущербным становится…

– То есть я ущербный?.. – с интересом спросил бандит.

– В каком-то смысле – да… Знаешь, есть такие люди – психопаты называются, им для того, чтобы с нормальными людьми общаться, приходится по книгам учить человеческую мимику, разыгрывать чувства, а не переживать. Но это значит, что у них на том месте, где у человека эмоции, – дырка и они чего-то важного лишены… Я об этом толкую…

– И это – то, чего я лишён, – с сомнением смотрел Леший, – а у тебя есть – дает тебе преимущества в драке?

– Про драку я не говорил… – отмахнулся Прохоров. – Но преимущество несомненно есть, ты же видишь мир как бы одним глазом, или бесцветным он тебе кажется и что-то важное упускаешь…

– С этим понял… – Леший опять выпил и закусил. – Но ты говорил о двух моментах – давай второй…

– Второй и проще, и сложней… – Слава опять придвинулся к окну. – Понимаешь, Бог никогда не дает силе окончательно победить разум…

– Что? – у бандита глаза на лоб вылезли. – При чём тут Бог?

– Ты спрашивал мое мнение, – спокойно ответил наш герой, – я его тебе излагаю… Если ты считаешь, что Бога нет, твоё право, но, по-моему, всё обстоит именно так, как я сказал…

– Значит, – в голосе бандита звучал ядовитый сарказм, – дедушка с длинной белой бородой тщательно следит, чтобы всё было хорошо?

– Значит, ты, – в тон Лешему ответил Слава, – не доучившийся в военном училище офицер, прошедший, правда, через войну и, может быть, не одну, скорее всего, спецназовец, считаешь, что умнее всех умных людей?

– Ты меня довольно точно определил… – покачал головой Леший, – и даже более-менее понимаю как, за какие черты моего характера и поведения зацепился. Но кто эти умные люди? Ты что ли?

– Нет, себя к таковым не отношу… Но могу перечислять довольно долго, только мало чьё из этих имен тебе что-то скажет…

– Ну, например?

– Старец Силуан, архимандрит Софроний, Сергей Аверинцев, Ольга Седакова, Пауль Тиллих, Дитрих Бонхоффер…

– Хватит, хватит… – замахал руками Леший, – И все эти люди утверждают, что Бог всегда на стороне хороших и добрых и никогда не даёт победы злым и плохим? Тебе самому-то не смешно?

– И все эти люди утверждают, – сказал Прохоров и придвинулся совсем к окну, – что Бог никогда не даёт окончательной победы злу…

– И тебе не всё равно, что твои правнуки увидят окончательную победу? – развеселился бандит. – А может, правнуки правнуков?

Слава отвернулся к окну, разговаривать было бесполезно.

– Ты, кстати, богомолец, – голос Лешего стал заметно жёстче, – тросточку мне передай. Ты ведь за ней на тот конец дивана полз…

Но Прохоров передавать тросточку не спешил.

Он взял её, повертел в руках, поднял глаза на Лешего:

– Ты быстрей меня догадался, зачем я сюда двигался…

– Теперь дошло? Тогда сдай оружие…

– Не-а… – расхрабрился Слава, – Не хочу…

– А по-по не по? – вдруг спросил бандит.

– Значит, всё-таки не прав был Владимир Семенович… – покачал головой наш герой.

– При чём тут Высоцкий? – разозлился Леший.

– А помнишь, – не спеша начал объяснять Слава, – «Значит, нужные книжки ты в детстве читал…»? Ты вот Льва Кассиля, «Кондуит и Швамбранию» на память цитируешь, однако лучше человеком не стал… Даже просто человеком тебя назвать сложно…

– Смотри-ка, – ухмыльнулся бандит, – значит, ты знаешь, что значат эти обрывки слов?

– Угу… «А по портрету не получишь?»

– Ты первый, кто знает… – сказал Леший, кивая головой…

И вдруг молниеносным движением вырвал у нашего героя трость.

Только палец Прохорова был на нужной кнопке, и чуть довернуть изогнутую ручку он успел…

Так что досталась его визави только пустая деревянная трубка с крошечным резиновым кружочком на конце…

А стилет или кинжал, или как там правильно называлось это острое, откуда автор знает такие мелкие подробности, – остались в руке у Славы.

– Ого… – даже почему-то обрадовался Леший. – Да мы теперь вооружены, да мы теперь можем оказать серьезное сопротивление…

Прохоров напряжённо смотрел на него.

На что он, наш герой, рассчитывал?

Поняв, что Леший не просто так умеет драться, что он явно профессионально натренирован, Слава по идее должен был потерять всякую надежду на любую хоть сколько-нибудь равную борьбу.

Конечно, то, что правая рука бандита практически отсутствовала, давало нашему герою какой-то шанс, но он знал, не знал, но догадывался, что подобная ситуация должна быть учтена при тренировках в спецвойсках. И не мог Леший не проходить практику, когда нужно было драться не главной, второстепенной рукой…