Ирэн Роздобудько - Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь (сборник)
- Название:Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Фолио»3ae616f4-1380-11e2-86b3-b737ee03444a
- Год:2014
- Город:Харьков
- ISBN:978-966-03-6662-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ирэн Роздобудько - Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь (сборник) краткое содержание
«Пуговица» – роман о любви, верности и предательстве. О том, что никогда не стоит оглядываться назад, а надо ценить то, что сейчас рядом с тобой. Ведь большое счастье или большая трагедия могут начаться с одной маленькой детали, например, с пуговицы, которую так легко потерять, а потом искать всю жизнь…
«Утренний уборщик» – это история нашего соотечественника, волею судьбы попавшего на экзотический остров в Средиземном море и начавшего новую жизнь. Однажды в номере отеля он обнаруживает свою любимую книгу на родном языке. Он начинает искать ее владелицу, а в конечном счете находит… себя.
А героиня романа «Шестая дверь» Анна-Мария в раннем детстве нарисовала на стене дверь и неожиданно… вошла в нее. С тех пор в самые тяжелые моменты своей жизни она имеет возможность уйти от страшной реальности – ей лишь надо нарисовать дверь.
Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ларик шел по аллее, смешно вертя головой, приглядываясь к площадкам кофеен. Очки он отказывался носить категорически. Было видно, что он успел переодеться и делал это впопыхах – край белой сорочки предательски выбивался из-за ремня на джинсах. Придется махнуть ему рукой. Было бы подло сделать вид, что она его не заметила. Итальянец недоуменно повернулся в сторону ее жеста и, заметив юнца, лицо которого расплылось в широкой улыбке, с досадой выбил из пачки сигарету: женщина, сидевшая напротив, ему нравилась, и появление этого субъекта совершенно не входило в его планы…
Ларик ринулся к ней, натыкаясь на своем пути на легкие пластмассовые столики, но уже подходя, замедлил шаг, отдышался. Смуглый от природы, в белоснежной сорочке и узких голубых джинсах, остролицый и темноглазый, он был похож на аборигена, и итальянец ревниво вздохнул: шустрый парнишка, успел раньше его! Но парочка неожиданно заговорила на незнакомом ему языке.
– Я сяду? – Ларик вопросительно замер у ее столика.
– Конечно. Когда ты приехал?
– Только что…
– Ты, наверное, голодный?
– Нет, я хорошо поужинал в самолете… – Он достал пачку сигарет. – Ты позволишь?
Она кивнула. Пальцы Ларика слегка дрожали, и ей стало смешно.
– Ты чего так волнуешься?
– Мать сказала, что ты в каком-то непонятном состоянии и за тобой нужен глаз да глаз!
– Какие глупости! Это значит, что ты будешь за мной следить? А если бы я была не одна?!
– А с кем?
Он напоминал ей большого и глупого ребенка.
– Да вот хотя бы с ним… – и она кивнула в сторону итальянца, который в свою очередь оживился и со значением поднял бокал. Ларик помрачнел.
– Я не буду тебе мешать… – наконец выдавил он, – если хочешь, я вообще не выйду из номера.
– Снова глупости! Ты у меня будешь купаться, гулять, дышать свежим воздухом и есть шкампий! И вернешься домой красивым и толстым. Ты ел шкампии? Правда, в поваренных книгах их называют «скампиями», но здесь другое произношение…
– Не говори со мной, как с ребенком, пожалуйста. Это меня убивает…
– Ладно, не буду… Выпьешь что-нибудь?
Анна-Мария заказала кампари и они выпили, не чокаясь и больше ни о чем не говоря. Море наконец-то пришло в движение и билось совсем рядом, как огромное сердце. Странный полумрак – такой же странный, как и прозрачность пустынного утра, – окутывал лицо сидевшего напротив Ларика, и оно казалось вылепленным из синей глины. Оркестрик тихо наигрывал мелодию из какого-то фильма Кустурицы. Они не заметили, как остались в кафе совсем одни – только итальянец продолжал сидеть, наблюдая исподлобья за странной иноязычной парочкой.
– Пора спать, – наконец сказала Анна-Мария, и Ларик подал ей согнутую в локте руку. Несмотря на вечернюю прохладу, его рука была теплой.
– Замерзла? – спросил он. – Жаль, я не догадался захватить свитер…
Они направились к гостинице по тускло освещенной аллее, и деревья смыкали над ними свои густые душистые кроны. Анна-Мария снова удивилась ватной тишине, стоящей вокруг.
Он провел ее до дверей номера, помог открыть дверь. И затоптался на пороге.
– Уж не думаешь ли ты, что я, как подруга твоей матери, буду учить тебя премудростям любви, как в пошлых кинофильмах? – Наконец резко прервала молчание она. – Иди к себе! И не опаздывай на завтрак!
Ее слова подействовали на него как пощечина, даже на щеках проступили алые пятна. Он что-то хотел сказать, а потом повернулся и, понурив голову, побрел прочь.
– Подожди! – Анне-Марии стало его жаль. – Ну не обижайся… Зачем ты вообще сюда приехал? У тебя что, нет своей компании?
Он повернулся и сделал несколько шагов навстречу:
– Я люблю тебя. Я очень тебя люблю… – еле слышно произнес он и, быстро повернувшись, зашагал к лифту…
Удивительно: ее еще можно любить! Анна-Мария закрыла дверь и прислонилась к ней спиной… Она представила себя старой баржей, обросшей тоннами ракушек, загрузшей в песке и иле, – эдакой железобетонной конструкцией, забывшей о парусах. Но вот маленькая чайка присела на ее прогнившую корму и почему-то не захотела улетать. И в сердцевине баржи что-то щелкнуло – может быть, включился давно заржавевший двигатель или непонятно от чего крутнулась выцветшая стрелка компаса. И дело было не в этой маленькой чайке… Чайка и баржа, мысленно усмехнулась Анна-Мария, союз сюрреалистический.
Она, наконец, начала понимать, почему приехала сюда: чтобы не возвращаться. Нет, она, конечно же, возвратится назад, согласно купленному обратному билету, но – не вернется. И это стоит обдумать. И думая, счищать с себя налет приросших намертво ракушек. Ей вспомнился фильм «Амели», кассету с которым она купила совершенно случайно. Разве она, Анна-Мария, не ела нанизанные на все десять пальцев вишни, не хоронила букашек в спичечных коробках, не была убеждена, что на свете существует десять разных дождей и все они – ее братья?! Разве она думала, что через пять-десять-двадцать лет загрузнет в песках, превратившись в недвижимый памятник самой себе?..
«Э… милая моя, – словно услышала она голос Ады. – Тебе снова захотелось ходить в драных джинсах и питаться кабачками?! Не выйдет! Да ты и сама не захочешь этого! Ты просто отравилась своей деловой жизнью, но это вскоре пройдет. Через год тебе стукнет сороковник, и искать смысл в этом возрасте просто смешно. Кроме того, ты прекрасно знаешь, что его нет. Смысл жизни – в самой жизни. В том, что ты ешь, спишь, дышишь и зарабатываешь деньги. Кстати, именно «зарабатываешь» – а не в самих деньгах. На это я, пожалуй, могу сделать тебе скидку – в самих деньгах ищут смысл дураки, а ты девочка умная…»
«И ты уверена, что мне уже не выбраться? – продолжила диалог Анна-Мария. – Я что-нибудь придумаю, вот увидишь…»
…Они сидели на краю парапета и болтали ногами, распугивая мелких рыбешек, шныряющих у самой кромки. Минута неловкости после вчерашнего прошла, как только Анна-Мария произнесла за завтраком несколько незначительных фраз. И теперь они мирно сидели у самого моря, все так же молча, но это молчание не обременяло, не наводило скуку. И то, что Анна-Мария решилась заговорить с Лариком о своем нынешнем состоянии, было платой за его вчерашнюю откровенность.
– Знаешь, чего мне хочется больше всего на свете? – сказала она. – Купить билет на какой-нибудь поезд – все равно куда он идет – и уехать в неизвестном направлении. Снять номер в захудалой провинциальной гостинице и спать там двое суток, а потом снова сесть в поезд… И так – пока не кончатся деньги. А когда они кончатся, попробовать жить без них. Собирать бутылки, жить с бомжами и спускаться все дальше и дальше вниз. Туда, где никто не сможет побеспокоить или найти меня… Ты не удивлен?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: