Раймон Кено - Голубые цветочки
- Название:Голубые цветочки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ACT: Астрель
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-064611-1, 978-5-271-26543-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Раймон Кено - Голубые цветочки краткое содержание
Раймон Кено (1903–1976) — выдающийся французский писатель, поэт, эссеист, переводчик, сценарист, лауреат нескольких престижных литературных премий, в том числе премии Черного юмора, участник сюрреалистического движения, один из создателей УЛИПО, Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, и вместе с тем, член Гонкуровской академии, основатель и директор «Энциклопедии Плеяды», известный эрудит, а также художник и математик.
С одним из главных героев романа «Голубые цветочки», герцогом д’Ож, мы встречаемся… каждые 175 лет. Все остальное в этом произведении столь же необычно — начиная от полуфантастического сюжета и кончая языком, ибо, как всегда у Кено, слова здесь с легкостью переиначивают свой смысл и начинают играть совершенно неожиданными гранями и красками. Парадоксально, занимательно и остроумно.
Голубые цветочки - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Раймон Кено
Голубые цветочки
Известная китайская притча гласит: Чжуан-цзы снится, что он мотылек, но, может быть, это, наоборот, мотыльку снится, что он Чжуан-цзы [1] Чжуан-цзы — древнекитайский философ (369–286 до н. э.). (Здесь и далее, за исключением специально оговоренных случаев, прим. переводчика.)
? То же самое происходит и в этом романе: герцогу д’Ож снится, что он Сидролен, но не Сидролену ли снится, что он герцог д’Ож?
Мы встречаемся с герцогом д’Ож, путешествующим во времени, каждые 175 лет. В 1264 году он едет ко двору Людовика Святого, в 1439 покупает пушки для своего замка, в 1614 привозит к себе алхимика, в 1789 увлекается одним любопытнейшим занятием в пещерах Перигора. И, наконец, в 1964 году он знакомится с Сидроленом, который — в его снах — живет на своей барже, стоящей на приколе у набережной, живет, пребывая в приятном ничегонеделании. Сидролен, в свою очередь, тоже видит сны… А наяву единственное его занятие состоит в том, что он непрерывно закрашивает оскорбительные надписи, которыми неизвестный злопыхатель оскверняет загородку перед его баржей.
И, как в настоящем детективном романе, читатель лишь под конец узнает, кто этот неизвестный. Что же касается голубых цветочков…
Ovap avτri όνεΐράτοζ [2] Сон за сон (Платон, Тээтет, 201е) (греч.) (прим. автора).
I
Двадцать пятого сентября одна тыща двести шестьдесят четвертого года нашей эры, с утра пораньше, герцог д’Ож взобрался на самую верхушку своего д’ожнона [3] Игра слов: донжон — сторожевая башня.
, дабы прояснить для себя, хоть самую малость, историческую обстановку. Обстановка была, прямо сказать, черт знает какая. Там и сям виднелись остатки исторического прошлого, все вперемешку. На берегах ближайшей речушки разбили вдребезги лагерь двое гуннов; неподалеку от них какой-то галл, вернее всего эдуец [4] Эдуи (а не эдуйцы!) — кельтское племя на территории древней Галлии.
, бесстрашно вымачивал ноги в холодной проточной воде. На горизонте смутно маячили силуэты старообразных римлян, старозаветных сарацинов, старорежимных аланов и старых франков. Было и несколько нормандцев — те попивали кальвадос.
Герцог д’Ож вздохнул, но вздох не помешал ему все так же внимательно изучать эти отжившие свое феномены.
Гунны готовили гуляш под соусом «тартарары»; галл, за отсутствием галлок, считал ворон; римляне ваяли греческие статуи; сарацины разучивали сарабанду; франки искали отложения солей; аланы же уподоблялись осетинам [5] Начало романа пародирует школьные сочинения на исторические темы. Фраза «сарацины разучивали сарабанду» намекает на завоевание арабами Пиренейского полуострова. Франки искали отложения солей: здесь игра слов; соль — старинная французская золотая монета. Аланы (ираноязычные племена сарматского происхождения), считаются предками осетин.
. Нормандцы попивали кальвадос.
— Столько истории! — сказал герцог д’Ож герцогу д’Ож. — История на истории — и все ради нескольких жалких каламбуров, ради пары анахронизмов! Какое убожество! Будет этому когда-нибудь конец или нет, хотел бы я знать!
Увлекшись, он еще несколько часов кряду наблюдал эти ошметки прошлого, сопротивлявшиеся распаду, потом, без всякого явного внешнего повода, покинул свой наблюдательный пост и спустился на нижний этаж замка, впадая по дороге в настроение, которое можно назвать убийственным.
Он не убил свою супругу, поскольку та сама уже усопла, но зато побил своих дочерей числом три, сбил спесь со служанок, выбил пыль из ковров и дух из конюших, перебил посуду и отбил чечетку. Вслед за чем незамедлительно принял решение совершить краткосрочное путешествие и наведаться в столичный город Париж с небольшой помпой и небольшой свитой в лице одного только пажа Пострадаля.
Среди своих скакунов он выбрал самого любимого — першерона, носящего имя Демосфен, ибо тот умел говорить человеческим голосом, даже и с уздечкою в зубах.
— Эх, славный мой Демо! — уныло сказал герцог д’Ож. — Ты видишь, как я печален и меланкалечен.
— Опять эта древняя история? — осведомился Демо, он же Сфен.
— Увы! Она убивает во мне всякий вкус к жизни, — отвечал герцог.
— Выше голову, мессир, выше голову! Садитесь-ка лучше в седло, и поедем прогуляться.
— Именно таково и было мое намерение, и даже более…
— Чего же вам еще?
— Я решил уехать на несколько дней.
— О, ваше решение меня радует, мессир. Куда прикажете доставить вас?
— Далеко! Как можно дальше отсюда! Здесь даже грязь и та усеяна нашими цветочками…
— Да-да, знаю, «цветами голубыми риторики высокой». Так куда же?
— Выбирай сам.
И герцог д’Ож уселся на своего любимого конька Демо, который внес следующее предложение:
— А не проехаться ли нам в столичный город Париж, взглянуть, насколько продвинулось строительство собора ихней богоматери?
— Как! — вскричал герцог, — разве оно еще не завершено?
— Вот в этом-то нам и предстоит удостовериться.
— Если они будут так валандаться, то в конце концов вместо этого замечательного собора возведут замечетельную мечеть.
— Или забуддутся до того, что воздвигнут буддуар. А то и вовсе оконфузятся, соорудив какую-нибудь конфуциальню. Но не будемте гадать на кофейной гуще, которой все равно пока нет, мессир. В путь! А заодно воспользуемся нашим путешествием, чтобы воздать феодальные почести Людовику Святому, девятому королю, носящему это имя.
И, не дожидаясь ответа хозяина, Сфен затрюхал к подъемному мосту, который опустился им навстречу с большим подъемом. Пострадаль, не проронивший ни словечка из опасения схлопотать зуботычину латной-перелатаной рукавицей господина, следовал за ним верхом на Стефане, названном так за свою неразговорчивость. Поскольку герцог все еще упивался душевной горечью, а Пострадаль, верный своей выжидательной политике, упорно помалкивал, Демосфен весело разглаголльствовал в одиночку; попутно он бросал ободряющие шуточки всем встречным — галлам галлюцинирующего вида, римлянам кесарева вида, сарацинам сарабандитского вида, гуннам гулящего вида, аланам осетинского вида и франкам солирующего вида. Нормандцы попивали кальвадос.
Низко-пренизко кланяясь своему горячо любимому сюзерену, вилланы [6] Вилланы — крестьяне в феодальной Франции, лично свободные, но не имевшие собственной земли.
одновременно бурчали страшные-престрашные угрозы, не переходящие, однако, в действия и не выходящие за пределы усов, буде они таковые носили.
Выбравшись на большую дорогу, Сфен перешел на галоп и наконец замолк, так и не найдя себе достойного собеседника, ибо дорожное движение как таковое отсутствовало; он не хотел беспокоить своего всадника, чувствуя, что тот задремал; поскольку Сфен и Пострадаль разделяли эту предосторожность, герцог д’Ож кончил тем, что крепко заснул.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: