Дороти Уннак - История Рай-авеню

Его сын, Данте, вцепился в плечи отца с такой силой, которую трудно было предположить в подростке. Этот мальчик, этот ребенок успокаивал взрослого мужчину, повторяя бессмысленные, но необходимые в данном случае слова: «Все будет хорошо, папа, все будет хорошо».

Конечно, ни сын, ни отец не верили в то, что все будет хорошо, видя, как на Анжелу, находящуюся еще в состоянии религиозного экстаза, надевают смирительную рубашку, а потом, подобно мешку, несут вверх по каменным ступеням лестницы к машине «скорой помощи». В доме напротив церкви поднимались шторы и открывались окна. Отец Келли замахал руками на любопытных соседей, чтобы они опять ложились спать. Все, мол, в порядке. Девочка заболела, вот и все. Он стоял перед домом, широко расставив ноги, подняв вверх голову, пристально вглядываясь в лица жильцов, как будто стараясь запомнить тех, кто еще выглядывал из окон, кивая с одобрением по мере того, как они нехотя подчинялись ему.

Отец Келли, со сверкающими от возбуждения голубыми глазами и с тревогой во взгляде, понимал, что теперь он должен руководить тут всем. Старый священник только бормотал что-то невнятное и трясся, вряд ли уже понимая, что происходит. Отец Келли подозвал к себе Данте и сказал ему, чтобы тот отправил отца и других детей домой. Ему же самому велел остаться. Так два молодых человека заняли место двух старых людей.

Священник и мальчик поехали с ненормальной девочкой в больницу. Каждый из них, однако, по-разному оценивал ситуацию. Данте воспринял это как еще одно несчастье в их семье. Он чувствовал себя крайне одиноким, ни с кем не мог поделиться тем, что чувствовал в данную минуту. Отец Келли ломал голову над тем, в чем смысл происходящего, если в этом вообще есть какой-то смысл. Был ли это религиозный экстаз необычайной силы и, если да, то почему не появились стигматы? Или они появятся позже? А может быть, эта простая бедная девочка измучила себя чрезмерными молитвами, и не следовало бы разрешать ей так подолгу находиться в церкви (в чем есть вина и отца Келли, которому надлежало бы быть более бдительным). Кроме всего прочего, то, что случилось, подтвердило еще раз, что отцу Мерфи пора на покой. Он был больной старик, который уже больше не мог справляться со своими обязанностями. Если он сейчас не уйдет на отдых, то все может кончиться сердечным приступом. Он уже не в силах был выносить такое напряжение. Приходу требовался более молодой и крепкий человек.

Позднее, разумеется, тетки начали заботиться о семье Данжело в большей степени, чем когда-либо прежде, и жизнь там наладилась. Они были хорошими женщинами, любящими и внимательными. Никакие, даже самые ужасные испытания не могли сломать их. Они всегда были жизнерадостны и полны сил, энергии. Слезы никогда не появлялись у них на глазах. Семья выжила.

Но Данте знал, что дело приняло серьезный оборот, потому что потребовалось вмешательство дядей.

Дяди — три брата Руччи — были братьями его покойной матери. Жизнь их окутывала тайна. Виделось нечто подозрительное уже в том, что его отец не хотел иметь с ними ничего общего. Они владели разными предприятиями — хлебопекарнями, ресторанами, овощными и мясными магазинами. Больше всего удивляло Данте то, что они владели домами, которые находились неподалеку от Батгейт-авеню. Это были маленькие аккуратные двухэтажные кирпичные домики. Братья жили одной коммуной, а Данте и его родные навещали их только по большим праздникам, таким, как Пасха или Рождество.

Отец принял решение не общаться с этими дядями. Данте этого понять не мог. Они были невысоки ростом, мускулистые, шумные. Они любили обниматься и щедро тратили доллары. Любили растрепать аккуратно причесанные волосы на голове мальчишек или подергать девчонок за косички. Отец всегда предупреждал детей о том, чтобы они не принимали от дядей никаких подарков.

Но теперь они стали зависеть от этих людей, которых отец так презирал. Именно дядей попросил отец вызволить Анжелу из большого, холодного, ужасного городского сумасшедшего дома, куда ее увезли. Отец и Данте пришли навестить девочку и увидели ее, сидящую без движения с широко открытым ртом, смотрящую перед собой невидящим взглядом. На ней был больничный халат, покрытый пятнами от еды и еще чего-то. Через час после того, как отец сообщил дядям об Анжеле, они послали в больницу своего врача, который должен был спасти девочку. Через несколько недель Данте навестил ее в чудесном загородном доме и был удивлен той перемене, которая произошла с Анжелой. Она поправилась, лицо ее вновь стало красивым. Она улыбалась ему и разговаривала с ним. Рассказала, что к ней несколько раз в неделю приходят учителя и обучают ее стенографии. Показала ему маленькую, изящную пишущую машинку, на которой упражнялась каждый день. Она сказала, что ей обещали дать настоящую работу в конторе у одного из дядей.

Данте искал на лице сестры следы пребывания ужасного призрака, но видел только то, что его красивая сестра стала более взрослой и спокойной. Такой он ее еще не видел.

Они никогда не были близки друг другу. Половые признаки и возрастной барьер мешали им быть друзьями в прошлом. У каждого из них была своя роль. Существовали неписаные, но жестокие правила. Они ни разу не заговорили о том, что случилось с ней. Все это было прошлое, которое нужно забыть.

Данте не соглашался с тем, как его отец относился к дядям. Доминик Данжело не был ревнивым или завистливым человеком. Он не мечтал о большом богатстве и приобретениях. Он должен упорно трудиться по много часов в день, чтобы содержать семью. Он женился на их единственной сестре, и они ни в чем не упрекали его. Они не ставили ему в вину то, что он не обеспечивает сестре лучшей жизни — такой, какую она заслуживает. Это были очень щедрые люди: они не раз предлагали ему работать вместе. Насколько Данте мог понять, дяди были хорошими людьми, но не решался спросить у отца, почему тот не хотел общаться с ними. Были вещи, о которых он не решался говорить с отцом, в том числе и о той тяжелой ночи, когда с Анжелой случился приступ. Она выздоравливала, быстро шла на поправку. Скоро должна была вернуться домой. Она получит работу, и все у нее в жизни устроится. Но о том, что с ней случилось, нельзя говорить… Это нужно забыть, как будто этого никогда не было.

Дяди посылали в семью Данте свою пожилую дальнюю родственницу. Она относилась к детям как бабушка, была хорошим поваром и экономкой. Все время улыбалась и говорила тихим голосом на приятном сицилийском диалекте. Она была мягкой, любвеобильной, покладистой.

За порядком и дисциплиной в доме следил Данте. Его сестра Мария, которая была на три года старше его, сначала не хотела подчиняться ему, не признавала его авторитета, но он всегда разговаривал с ней очень спокойно, идя на компромиссы, пока она не начинала понимать, какую роль играет в семье. Данте узнал, что один из родственников дядей владеет фабрикой, на которой производят женскую одежду. Мария любила одежду больше всего в жизни. Выбрав благоприятное время, он договорился с одним из дядей о том, что сестра будет делать уборку по субботним вечерам в какой-то из контор, а за это ей позволят брать одежду последних моделей. Дядя стал бы давать ей платья и без всяких условий, но он прислушался к мнению племянника — такого молодого и такого умного. Было важно, чтобы Мария поняла, что ничего в жизни не дается даром, все нужно зарабатывать.