Антон Гопко - НОВАЯ КВАРТИРА

— Я буду чувствовать себя непорядочной, если он останется у меня, — властно сказала Лиза, небрежно бросив свитер на кровать.

— Лиза! Постой! А… а почему ты пришла сказать мне всё это именно сейчас?

— У тебя кончилась сессия. Мне было бы неприятно, если бы тебя выгнали из-за меня.

— Понятно. Подожди ещё одну секунду, — дрожащим, но уже спокойным голосом сказала Маруся и вышла в ванную.

Лиза, стоя в растерянности посреди комнаты, услышала, как Маруся включила воду, умылась и высморкалась. Затем вода перестала шуметь и Маруся вернулась, держа в руках полотенце, в котором Лиза узнала своё.

— Помнишь, я у тебя брала? Возьми, — сказала Маруся. — Больше мне не придётся его у тебя попросить, — добавила она шёпотом, и по её щекам снова промелькнули слёзы.

Лиза взяла полотенце и направилась к выходу. Вдруг её остановило нечто вроде угрызений совести.

— Послушай, — ровным тоном обратилась она к заплаканной Марусе, — я была вынуждена так поступить. Посмотри на себя, на кого ты похожа! Ты опустилась, деградируешь, ты совсем перестала жить своей жизнью. Езжай домой, отдохни, а когда придёшь в себя, сама же поблагодаришь меня за то, что я избавила тебя от себя, от этой зависимости.

Сказав это, Лиза вышла и закрыла за собой дверь. Но Маруся, не вняв этой тираде, успела крикнуть ей вдогонку:

— По-моему, дело в том, что сегодня не только у меня кончилась сессия!

Затем она несколько раз прошлась из угла в угол, всё ещё не осознав происшедшего до конца. Вдруг её взгляд упал на свитер, который, скомканный, валялся на кровати, печально вытянув один рукав. В этом, с позволения сказать, «жесте» было что-то чрезвычайно безжизненное и беспомощное. В одном яростном порыве Маруся схватила свитер и, открыв форточку, изо всех сил швырнула его в вечерний воздух. Но в руке осталось предательское ощущение мохнатой ткани. И, не в силах сдерживаться, Маруся бросилась на кровать и заплакала.

Внезапно слёзы высохли и сменились злым апатичным отупением. Перед Марусей встало вдруг лицо Лизы, каким она видела его совсем недавно, ещё утром.

— Маруся, Маруся! Какой у тебя вариант?

Этот дружеский, заговорщицкий шепот звенел в ушах Маруси, переливаясь на тысячи голосов.

«Нет, она не может быть такой жестокой и неблагодарной, она сейчас придёт, скажет, что была не в себе, скажет, что её заставил Саша, скажет что угодно, всё равно что! Она придёт, извинится, мы поговорим, и всё будет хорошо», — говорила себе Маруся, вся обратившись в слух.

В замке зашуршал ключ. Пришла Анжела.

Оставшись один, Саша сразу почувствовал себя неуютно. Лиза ещё не успела дойти до Марусиной двери, а он уже с нетерпением ждал, когда она вернётся. Ожидание Лизы, ощущение, что сейчас всё благополучно разрешится, смешивалось со стыдом и с желанием, чтобы Маруси не было дома.

Саша несколько раз прошёлся туда-сюда по комнате. Потом сел и неторопливо выкурил сигарету. Лиза всё не возвращалась. Саша вспомнил Марусю, и она показалась ему не такой уж страшной. «А может, мы не правы?» — подумал он и взялся за вторую сигарету.

«Ладно, — решил он наконец, — не бывает однозначных поступков. Хорошо это или плохо, а дело сделано. В конце концов, для этого решения потребовалось некоторое мужество. Слабый человек не решился бы на такой шаг. Однако, что же Лиза не идёт».

Саша встал и ещё раз прошёлся по комнате. Его нетерпение достигло крайнего предела. «Если через три минуты Лиза не придёт — пойду за ней, — решил он, — мало ли что. Или уж не надо. Могу ведь всё испортить».

Размышляя таким образом, Саша возбуждённо шатался из угла в угол. Его снедало любопытство, а сердце колотилось от волнения. Наконец он услышал отчаянный стук в дверь. Так мог стучаться только администратор этажа или же несчастная, преследуемая жертва. Стук возобновился, он стал ещё громче. Это был стук-вопль, стук-мольба.

«Она что, гонится за Лизой?» — мелькнуло в голове у Саши, пока он бежал открывать.

Открыв дверь, он увидел Лизу с перекошенным, отчаянным лицом. Она грубо оттолкнула его и ворвалась в комнату.

— Что там случилось? — поинтересовался Саша.

— Не спрашивай меня ни о чём сейчас! Умоляю! — закричала Лиза и закрыла лицо руками.

— Что с тобой, милая? Ну не волнуйся, всё уже позади, что бы там ни было. Сейчас мы уезжаем… Что там произошло?

Лиза с ненавистью посмотрела на него и воскликнула:

— Уйди! Оставь меня в покое! О боже, что ты меня заставил сделать! — после чего она бросилась на кровать и зарыдала.

Минут через десять Лиза и Саша сидели рядом. Саша сжимал Лизу в объятиях и говорил:

— Ну-ну, не плачь. Ты умница. Ты всё сделала правильно. Ты сильная, ты смелая. Я так боялся, что у тебя не хватит мужества. А теперь у нас всё будет хорошо, начнётся новая жизнь. И у нас, и у Маруси. Другого выхода у нас не было.

— О господи, Сашенька, — отвечала Лиза, утирая слёзы, — я всё знаю. Но если бы ты видел её лицо! Такое испуганное, такое… беспомощное.

Они посмотрели друг на друга. Оба осознавали, что сейчас произошло что-то очень большое и важное, чему уже никогда не исчезнуть из их жизни.

— Ну что ж, — вздохнул Саша, — давай теперь собираться. Пора на вокзал.

Конец первой части

Два дня до отъезда Маруся провела сама не зная как. Наиболее осмысленным её занятием было смотреть в окно на зимний городской пейзаж, представлявший собой, в сущности, сочетание тёмных и белых пятен разного размера и формы. Снег и асфальт, заводские трубы и автомобили, укутанные люди, кажущиеся из окна толстыми и медлительными, и серое небо — всё было унылым, убогим и непривлекательным. Тем не менее Маруся подолгу простаивала у окна, её мысли витали где-то в грязных зимних облаках, а на лице иногда даже появлялась непонятно откуда взявшаяся спокойная улыбка.

Но в основном Маруся проводила эти дни на кровати, стараясь как можно больше спать. А если уже ни в какую не спалось, просто лежала, повернувшись к стене, разглядывая сальное пятно на обоях и ни о чём не думая.

Любое дело казалось ей начисто лишённым смысла. Даже для того, чтобы, например, умыться или приготовить поесть, надо было себя переламывать. А когда назрела необходимость собираться в дорогу, это превратилось для Маруси в настоящую пытку. Колготки, футболки, лифчики — она смотрела на свои вещи, как на чужие, и недоумевала, зачем они ей нужны.

К счастью, вещей было немного. Снарядившись единственной сумкой, довольно лёгкой, она заперла дверь всего лишь на один оборот — всё равно скоро должна была придти Анжела, не собиравшаяся уезжать, — и поехала на вокзал. Ощущения её были совершенно будничными, как будто она идёт на занятия или в магазин. Мысли о предстоящей дороге Марусю не трогали и не воодушевляли, равно как и то, что она едет домой.