Александр Новгородцев - Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Но я всё-таки добавил интриги, о которой знал только Мустафа. В один из стаканов я добавил водки на два пальца. Настоящий мужчина этого не почувствует, а кто пожиже, того может и пошатать по сцене. Я знал, что Мус не выдаст мою тайну, так как я хранил в свою очередь тайну сицилийца. Мустафа отпивал понемногу пива из каждого стакана, приготовленного для участников. Крайне брезгливых читателей, которых передёрнуло после этой информации и они решили не продолжать чтение, утешу — Мусти отливал из стаканов в свой — пластиковый, а потом уже пил. Остальным же читателям скажу — ничего подобно, Мус пил прямо так, из приготовленных к конкурсу стаканов. Делал он это по причине того, что в отличие от меня или Марио, не пользовал тактику с гостями, когда они могли взять лишний стаканчик в баре для аниматора. Опасался, что его заметут менеджеры, или кто-нибудь настучит. А здесь, надёжно укрытый декорациями, он был заметен разве что братцу-месяцу.

В этом конкурсе Владимир был первым, второй россиянин финишировал вторым, француз, который приближался к 40-летию — третий, а у Хасана надутый шарик вырвался и, к восторгу детей, описав свистящие круги, улетел в зал, приземлившись на лицо храпящего мужика в панамке, который днём спрашивал у меня как пройти к бару. Я заключил, что именно Хасан-Альбина вытащил счастливый билет от аниматора и вкусил традиционный пивоводочный напиток российского студенчества.

Следующий конкурс носил название «мик-мик» и был уже насыщенно-безумным.

В нём верховодил действием Боб и проделывал он это весьма потешно. Четверо участников располагались квадратом лицом друг к другу. Им выдавались шляпы — котелки, бывшие когда-то в моде в Европе во времена доктора Ватсона. Котелки нахлобучивали на головы. Боб сначала обучал участников. Когда он говорил: «Ван», — что означало «один» — участники должны были приподнять шляпу над головой и, воскликнув как можно громче: «Бонджюр месье», — водрузить её обратно. На счёт: «Ту», — два, взять свой котелок и переложить на голову соседа справа. По команде: «Сри», — которую не стоит воспринимать буквально, как я объяснил бабе Дуне, не владеющей английским, вытянуть вперёд руку и потрясти ею в воздухе, воскликнув: «Мерхаба!» — что означает «привет» по-турецки. На счёт: «Фо», — четыре, самая забавная вещь. Правой рукой сжать левую ягодицу соседа справа, предварительно положив на неё ладонь, и сказать: «Мик-мик», — подобно клаксону на велосипедах старого образца. Это задание вызвало ропот со стороны кандидатов, но Бобу, при поддержке в разы оживившегося зрительного зала, решившего, что отступать уже негоже, и не надо ломаться как печенюшки, если уж одели бюстгальтеры и накрасили губы, удалось успокоить участников фразой:

— Что это — адин раз непидалс… что это? Алекс? Да — невадалаз. Адин раз можна. Два раз… минуточка — неможна, два раз-вадалаз. А адин раз — да, можна — давай, йя, играть. Фысё выключино! Давай, пажалуста. Йя, шеф, я тут дурачок, делать, ти смотреть. Вот так. Мик мик — и фысё. Кайне проблем, йя. Вадалаз здеся неможна, йя. Мик-мик, можна.

Боб чётко следил, чтобы участники не симулировали, а делали «фысё» как полагается.

Заканчивали цифрой: «Файф», — при которой участники, подобно поп-королю Майклу, делали оборот вокруг себя и восклицали: «Ууу», — опустив одну ладонь чуть ниже живота, а другую руку вытягивая вверх вместе со шляпой.

Потренировавшись в рефлексах, запомнив все пять позиций, особыми прибаутками отметив «мик-мик», начинали играть серьёзно — на вылет. Ведущий называл цифры вразброд, и задача была быстро сориентироваться, и выполнить требуемое. Боб объявлял 2–2—1—3–1—4—4–4—4—2–2—5. Шляпы иногда мешкали, оказывались по две у одного человека, участники путались, кто-то спешил сделать «мик-мик» и Боб говорил:

— А-а-а, катастрофа. Ти что это, йя — вадалаз? Сичас ниможна, падожди «мыик-мыик» минуточка, йя. Когда «фо» — тогда «мик-мик».

Зал веселился и кто-то уже стонал от смеха, а напряжение борьбы нарастало. В итоге оказалось двое выживших — Владимир и Джордж. Они упорно стояли лицом к лицу, отчаянно вопили: «Бонджур месье», «Мерхаба», мик-микали и заправски крутились. Никто не хотел уступать, и Боб неожиданно мудро решил присудить в этом конкурсе победу обоим.

И наступал финальный раунд в формате вечернего шоу. Ещё более сумасшедший конкурс под кодовым названием «африканская пантомима».

Участников уводили в гримёрку, поскольку они не должны ведать, что с ними поочерёдно будет происходить на сцене. На ней тем временем появлялся журнальный невысокий столик с двумя тарелками, одна на другой, и два стула по бокам. Плюс ухмыляющийся Боб, потирающий радостно руки в предвкушении. К чести Боба Фраковича надо признать, что с ролью ведущего этих конкурсов, не требующих лишней говорильни, он отлично справлялся, поскольку что-то, а дурачить гостей он любил, поэтому и не ел хлеба перед шоу.

Участники получали инструктаж повторять за ведущим — мистером Бобом, всё, что он будет делать, причём повторять быстро, стараясь при этом смотреть ему в глаза. Кто из участников справится лучше и увереннее — выиграет. Естественно, это была не вся правда.

И вот первый участник баба Дуня. Боб садится на стул, баба Дуня тоже.

— Как дила? — спрашивает Боб.

— Нормально, — машинально отвечает Дуня.

— Что это, йя, салак — как дила? — по-доброму злится Боб, на несообразительность Дуни.

Я подсказываю участнику жестами: «Повторяй».

— А-а… вообще повторять? — шёпотом отвечает мне. — Давай Боб сначала.

— Какой начала, йя, салак, йя. «Как дила» — можешь или много «мик-мик» делать, плохо давать думай, йя, — кипятится Боб.

— Да всё-всё, понял. Как дила?

— Карошо, а у тибя?

— Карашо, а у тибя?

Ну, слава богу — шестерёнки сцепились, процесс пошёл.

Участник чувствует себя увереннее, становится более раскован, видя что ничего сложного нет. Дальше следуют фразы: «Что хочишь, пива, водка, мик-мик?», «Я здесь дурачок — ты нет», «Это я дурачок, а ты барсук», «Губка Боб, это что, йя?». Затем Боб кривлялся, показывал ладонями ослиные уши, высовывал язык, чмокал воздух. За этим следовало ковыряние в носу с последующим облизыванием пальцев, но уже других — не побывавших в воздухоносных путях.

— А-а-а, — злорадно смеялся Боб над участником, клюнувшим на такой детский трюк.

После ведущий и Дуня прыгали, ухали и перемещались вдоль сцены как две макаки, танцевали стриптиз, хлопали себя по попе, возвращались на стулья и крутили воображаемую баранку воображаемой машины.

— Очин жарка. Чок сыджак, — говорил Боб и смахивал рукой пот с лица.

— Очень жарко. Чототамсыдмакак, — повторяла баба Дуня.

Ещё некоторое время они общались на турецком, как закадычные приятели, причём не все слова были окультурены. Боб давал отмашку в сторону ди-джей кабины, крича: