Александр Новгородцев - Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

После шоу я спускаюсь в гримёрку и на своём лице вижу — БАКИ! Марио, хохоча, убегает. Бакенбарды, нанесённые той самой неоттираемой краской, которой мы однажды исписали пьяного Боба. Ну плут, ну picaro. Но злиться на Марио я не могу, и признаюсь, что он утёр мне нос, когда он с опаской появляется на горизонте с мировой. На Пушкина я не тяну, больше на поручика Ржевского и сам немного подрисовываю баки, чтобы если уж будет держаться несколько дней, так пусть хоть смотрится естественней. Все те дни, что стойкая краска затеняет щёки, я обращаюсь к русскоговорящим людям исключительно, сударь и сударыня. Представляюсь поручиком Преображенского полка 3-ей гусарской дивизии, звонко прищёлкивая вечерними башмаками, и достойно переношу шутки в свой адрес по поводу разного цвета волос и баков.

— Алекс, а почему бакенбарды чёрные?

— Так, сударь, положено-с. Красим-с. Распоряжение императрицы матушки. Не желаете ли принять вызов на дуэль-с, — и предлагаю гусарское развлечение — дуэль на полуторалитровых бутылях из-под газировки, с пастиком вдетым в пробку, до первого падения стаканчика с макушки.

На выбор была ещё возможность дуэли на нудлах — каучуковых трубках, которыми можно было всласть, с оттяжкой, нахлестать по лицу обидчика и по его мягкому месту. Из этой затеи даже родилось спортивное состязание — дуэль на нудлах посреди бассейна, удерживая равновесие на двух пенопластовых платформах, которая собирала немало желающих принять участие и обозревателей, явившихся посмеяться и заснять на камеру зрелищные бои.

— Алекс, а что сегодня вечером за шоу?

— Выбор сударыни Роуз отеля.

— А дискотека будет?

— Вы должно быть имеете в виду шумный бал? Всенепременно-с.

В ту неделю, прошедшую под эгидой исторической дворянской России, часть парней из отдыхающих тоже просили нарисовать им бакенбарды, правда, менее стойкой краской — для прикола. Поэтому на этом деле я ещё и заработал по доллару с носа. Ей богу, какое-то неожиданное проявление еврейской крови, ранее латентно дремавшей в моих жилах.

Что касается приработка к основной зарплате, вариантов было не так много. Разумеется, если ты выпускник профессионального технического училища, не склонный к самотерзаниям и раскаянию вследствие нравственно недостойных поступков, то возможности подзаработать увеличиваются. И такие варианты, как незаметная распродажа отельного имущества как-то: вазы с налётом античности, ковры, картины, торшеры и прочее, что можно умыкнуть отдельными экземплярами и сдать на углу Парадиз отеля и улицы имени первых янычар. Или облачившись в снаряжение монтажника, ползать в сумерках по стене отеля в поисках компроматов на неверных мужей или жён. Или продавать браслеты уехавших туристов менее обеспеченным визитёрам из трёх и двухstar мотелей, дающие право свободно пользоваться всеми услугами отеля от ресторана и баров до развлечений. Или возможность осуществить киднепинг в мини-клубе, предварительно договорившись с Машей или просто подменив детей фигурками немного битых обезьянок из папье-маше, которые я обнаружил на свалке за малой Розой. Рома-парашютист считал, что мы так и зарабатываем и постоянно допытывался при встрече, сколько, ёксель-моксель, йоге-жоге удалось выручить левыми за неделю. Больше штуки евро или в два раза больше.

В основном, на карманные расходы мы получали от продажи музыкальных дисков, куда входили популярные танцевальные хиты и клубный танец с назойливой мелодией, которому мы обучали гостей после вечернего шоу.

Ещё раз в две недели проводили Бинго-лотерею, по правилам похожую на наше лото. Днём мы продавали лотерейные билетики азартным гостям, а вечером разыгрывали меж ними такие призы, как услуги отеля от парикмахерского салона, массажного отделения, скидки на меховые изделия и бесплатные покатушки от водных видов спорта, контролируемые Ромой, мелкие призы и сувениры. Стоимость билетов была четыре доллара, а получить приз можно было на 20–50, причём выигравших набиралось до дюжины. Среди русскоговорящих желающих приобрести счастливые билетики было немного, на что горестно сетовали ребята — турки. Наши туристы не верили в такую халяву, отученные ждать чудес с неба и улыбок фортуны многочисленными «русскими лото». Поэтому если и покупали, то больше за счёт уговоров аниматоров. Я например, любил приукрасить факты. Собирая вокруг себя гостей, после зарядки или аквааэробики, когда их подсознание было наиболее доступно к диалогу, я живописал, что в призах у нас значатся: лучшая половина вооон той яхты на горизонте, всё ковры левого крыла отеля вместе с перламутровым пылесосом, личные рабы шейха Иманомара в размере 6-ти аниматоров с прилагаемыми опахалами на два дня, уникальная возможность побыть аниматором один день, получив напрокат футболку и бейдж, бесплатное продолжение отдыха до трёх недель с проживанием под эксклюзивным лежаком номер 15, ну и специально для красивых девушек — ночное свидание с любым аниматором, не включая Машу, Марио, Мусти и Олеську.

Поэтому билеты у меня брали за моё краснобайство, нежели за реальную возможность выиграть пилинг в хаммаме или заплетение волос в африканскую косичку. Но самые лучшие продажи были у мавроМарио. Он умудрялся, по-моему, продавать билеты даже посторонним прохожим на улице, не вдаваясь в такие несущественные подробности, что для того чтобы принять участие в розыгрыше призов они должны являться постояльцами Rose отеля. А если в Розе отдыхали турецкоподанные, то меньше дюжины билетов в одни руки он не вручал, уж больно османы охочи до этой игры. Учитывая, что с билета наша комиссия составляла доллар, то понятно, почему Марио оживлялся в день Бинго-лотереи. День, когда он первым появлялся в отеле, чтобы успеть окучить всю территорию, не прозевать ни одного потенциального покупателя, и вдобавок добровольно появлялся на «энтранс» с пачкой билетов, куда обычно его ничем не заманить.

Вскоре «энтранс» я также открыл для себя с новой стороны и работал на нём с охоткой. По идее это должно быть костюмированное предприятие, но Мустафа, Марио и девчонки не очень любили отдельно гримироваться, переодеваться, предпочитая навести марафет один раз перед ужином, поэтому являлись ко входу в ресторан, с целью доведения информации о вечернем шоу в том же, в чём намеревались быть вечером на сцене. Я же пошёл дальше. В тот вечер, когда должен был состояться выбор мисс Отеля — явился в повязке Тарзана и развлекал толпу, стоявшую в очереди у жаровен тем, что выхватывал девушек и уносил их на плечах, предвосхищая вечернее выступление. Или по-обезьяньи передвигался в ресторане, объясняясь с посетителями на этом же животном языке, выискивая в волосах ужинающих съедобных гусениц и жучков, а то и похищая с их тарелок что-нибудь лакомое, вроде кусочка жаркого. Больше удовольствие от моего ангажемента получали дети, по пятам следующие за мной, норовя потрогать и поиграть с этим забавным и немного диким зверочеловеком.