Таня Валько - Арабская дочь

— Ты уже давно здесь? — начинает банальную беседу Кинга.

— Мы можем говорить по-английски? — Марыся не в дай бог, чтобы слово, да и вообще у нее нет желания разговаривать на этом скрипучем языке.

— Я не понимаю этих женщин! Выходят замуж за иностранцев и сразу забывают свой язык! — бесится соотечественница. — Посмотри на Амира и нашу дочку! У них словарный запас больше, чем у некоторых поляков.

Они прерывают милую беседу, и атмосфера заметно накаляется.

— Моя жена родилась в Польше, но еще ребенком выехала в Ливию, — рассказывает за Марысю Хамид, потому что молодая женщина с трудом сдерживает слезы. — В последний раз она видела мать, когда ей было семь лет, и с той поры даже не слышала родного языка, не говоря уже о том, чтобы беседовать на нем. Она воспитывалась в арабской семье.

— Sorry , не знала. — Кинга опускает глаза и краснеет как рак.

А ее муж, если бы мог, убил бы ее взглядом.

— Моя супруга — это такой маленький танк, — шутит Амир, стараясь разрулить неловкую ситуацию. — Что в голове, то и на языке.

— Это даже хорошо, — тихо говорит Марыся. — Я люблю искренних людей, хотя иногда общение с ними бывает болезненным.

С этого момента воцаряется тишина, беседа вообще не клеится. Слышны только позвякивание столовых приборов и прихлебывание вина, которым все стараются расслабиться.

— А что с твоей родственницей в Йемене, кажется, ее Лейлой зовут? — нарушает вдруг тишину Амир, обращаясь к Марысе. — Я вживлял ей волосы и помню, что отпускал комплименты. Эта девушка может быть очень красивой, но ей еще нужно приехать на пересадку кожи лица. Не понимаю, почему она до сих пор не появилась.

— Наверное, уже утратила интерес, — банально отвечает Марыся, но ком встает у нее в горле.

— А что? Нашла себе мужа и ей уже все равно? — доктор грубовато смеется. — В конце концов, ожоговые шрамы не передаются по наследству, правда?

— Она погибла от взрыва в лагере для беженцев, куда мы поехали как волонтеры.

На этом визит и заканчивается — как хозяева, так и гости надеются, что еще долго не увидят друг друга, а может, вообще никогда в жизни.

Марыся окончательно бросает пить противозачаточные таблетки, ежедневно занимается сексом с Хамидом, но, несмотря на это, у нее регулярно идут месячные. С кем бы на эту тему поговорить, к кому обратиться? Знакомство с исключительно вредной соотечественницей ничего не дало. А посвящать мужа в столь интимные проблемы ей не хочется. Что касается членов саудовской семьи Хамида, то им она тем более не может довериться, поскольку хорошо знает, как это бывает в арабских домах: ей тотчас начнут перемывать кости. А Исра? Нет! Марыся вспоминает устроенный ею девичник и сразу отметает эту идею: ее проблема тут же стала бы горячей темой для сплетен! Марыся чувствует себя очень одинокой и потерянной. Несмотря на золотой кокон, в которм она живет, богатство и роскошь, которыми окружил ее муж, она не может найти себя в этой стране. Саудовская Аравия настолько иная, настолько консервативная и категоричная, что у молодой женщины возникает ощущение, будто на ее шее затягивается невидимая петля. У нее нет возможности самой пройтись по магазинам, а потом заскочить в кондитерскую выпить кофе или в ресторан, чтобы съесть пиццу, потому что на нее может напасть мутавва и спросить, где она потеряла своего опекуна. Если бы она была с подругой или с приятельницей, сопровождающей кучу детей, то было бы еще терпимо, но одной — невозможно, такой вариант отпадает. В больших городах выделены секции для синглов, то есть одиноких мужчин, и для семей, но одинокую женщину не впустяти туда. Маленькие бистро предназначены только для мужчин. Когда ей хочется полакомиться шаурмой, она не может войти в заведение, так как все саудовские самцы сомлели бы от одного ее вида, поэтому Марыся должна просить водителя, чтобы тот купил ее сам. Потом, конечно, она может съесть шаурму в автомобиле. Нечего даже мечтать, чтобы побегать по очень красивым местам для прогулок или паркам: она сразу же возбудит интерес полиции нравов. Кроме того, очень тяжело гулять по спирающей дыхание жаре, давящей пыли и к тому же в длинной, до земли, абае, не говоря о беге трусцой. Правда, ей довелось увидеть пару сумасшедших саудовских энтузиасток-спортсменок. Ну а самое плохое — это то, что со своей светлой кожей и светлыми волосами она сразу выделяется в толпе и возбуждает нездоровый интерес. Марыся даже начала носить черный хиджаб и прикрывать вьющуюся непослушную копну шалью, не желая отличаться от окружающих ее женщин. У Марыси нет настоящей подруги, поддерживающей, доброжелательной семьи. Пустыня! Она чувствует, что почва уходит у нее из-под ног, она тонет и дольше этого не выдержит.

— Слушай, я должен тебя отсюда куда-нибудь вывезти, потому что ты, похоже, вот-вот сойдешь с ума от скуки, — говорит Хамид, возвратившийся с работы, как всегда, поздно вечером.

— А куда? На shopping ? — спрашивает молодая женщина, лениво поворачиваясь на другой бок. Она лежит на софе перед большим телевизором, уставившись в экран. — У меня интересный сериал, подумаем, когда закончится.

— Женщина, двигайся! — Муж, разнервничавшись, подходит к телевизору и выключает его. — Я понимаю, что тебе здесь может не нравиться, но прояви какую-нибудь инициативу, сделай что-нибудь, подними свои четыре буквы и… не знаю…

— Ну конечно! — Марыся, небрежно одетая и со спутанными волосами, садится по-турецки и издевательски смотрит на мужа. — Если ты, такой гений, не знаешь, что я могла бы делать, то откуда мне, глупой гусыне, имеющей только аттестат, может прийти в голову идея?

Все чаще их разговоры протекают именно так. Они не ссорятся, не повышают голос, только холодно перебрасываются репликами. Хамиду жаль, что Марыся по-прежнему не беременеет, и он говорит, что с ней что-то не то или же она по-прежнему принимает противозачаточные таблетки, скрывая этот факт от него. Она же задыхается в золотой клетке, а вылететь из нее некуда и незачем. Новое общество, с которым она познакомилась, ее страшит. Саудовские девушки пустые и недоверчивые; они или очень религиозные, или развратные. Одна Исра внушает Марысе надежду. Она почему-то верит, что кузина мужа могла бы помочь ей найти свое место и занятие в Рияде, а значит, и счастье, но со времени свидания на девичнике Исра не подает признаков жизни. Позже выяснилось, что она уехала на учебу в Канаду и вернется не раньше чем через пять лет. Вот так, не сказав ни слова, ни разу не позвонив, хотя уже на первой встрече набивалась Марысе в подруги, девушка исчезла из их поля зрения. И как тут можно на кого-нибудь положиться? О польке, которая осчастливила их своим присутствием с мужем-хирургом, нечего даже говорить. Большая ошибка. В течение одного вечера они допустили столько промахов и создали такую неприятную и раздражающую атмосферу, что у супругов бен Ладен нет охоты их больше видеть.