Адам Джонсон - Сын повелителя сирот
- Название:Сын повелителя сирот
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Библос»d6542d8a-2c71-11e5-93a0-0025905a0812
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-905641-07-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Адам Джонсон - Сын повелителя сирот краткое содержание
Северная Корея начала ХХI века. В стране, где правит культ личности Ким Чен Ира, процветают нищета, коррупция и жестокость власти по отношению к собственному народу, лишенному элементарных человеческих прав. Публичные казни, концлагеря и тюремные шахты, рабство, похищения японцев и южнокорейцев, круглосуточная пропаганда и запрет на все иностранное – такова реальность существования людей, которых государственная машина превращает в зомби.
Главный герой романа, мальчик из сиротского приюта, в 14 лет становится солдатом, которого учат сражаться в темных туннелях, прорытых в демилитаризованной зоне, а через несколько лет – безжалостным похитителем людей. В награду за «успехи» его отправляют радистом на рыболовное судно, которое в действительности шпионит за иностранными кораблями. Впоследствии, после жестокой «проверки», он попадает в Америку как переводчик дипломатической делегации, где его по воле случая принимают за Министра тюремных шахт.
Захватывающая история его невероятных, на грани абсурда, приключений полна трагизма и жертвенной любви, слепого подчинения идеологии Чучхе и чувства долга по отношению к близким. Автор намеренно сгущает краски, что делает этот роман сродни «бомбе, разорвавшейся среди ясного неба» в цивилизованном обществе.
Некоторые критики сравнивают роман Джонсона, написанный в популярном жанре магического реализма, с произведениями Джорджа Оруэла, автора всемирно известных сатирических произведений, обличающих тоталитаризм – «1984» и «Скотный двор» и Олдоса Хаксли, автора антиутопического сатирического романа «О дивный новый мир».
Роман получил Пулитцеровскую премию, которая считается одной из наиболее престижных наград США в области художественной литературы и журналистики.
Сын повелителя сирот - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он стянул с себя рубаху, и она придвинулась поближе, чтобы разглядеть в полумраке свой собственный портрет, увековеченный чернилами на его груди, портрет женщины, в глазах которой по-прежнему сияло пламя самопожертвования и ощущался жар нации. Она рассматривала изображение, пока оно не поднялось и, отвернувшись, не упало на постель.
– Мой муж… Через месяц он вернулся в тюрьму, да?
– Да.
– И он пытался сделать с тобой что-то плохое, так?
Он кивнул.
– Но ты оказался сильнее? – догадалась она.
– Но я оказался сильнее, – подтвердил он, сглотнув слюну.
Она коснулась его рукой и нежно погладила татуировку. Что заставило ее трепетать? Образ женщины на его груди или сочувствие этому мужчине, оказавшемуся в ее постели, который почему-то стал тихо плакать?
Вечером, вернувшись домой из Подразделения 42,я обнаружил, что мои родители стали совсем плохо видеть и не заметили, что уже наступила ночь. Я помог им дойти до своих кроватей, стоявших прямо возле печки. Улегшись в постель, старики уставились в потолок невидящим взором. У отца глаза помутнели, глаза у матери оставались ясными и выразительными, поэтому я иногда подозревал, что она, возможно, видит лучше. Я прикурил для отца сигарету. Старик курит «Консолс» – такой уж он человек.
– Мама, папа, – сказал я, – мне нужно ненадолго уйти.
– Соблюдай правила комендантского часа, – ответила мне мать.
У меня в кармане лежало обручальное кольцо товарища Бука.
– Мама, – произнес я. – Можно задать тебе вопрос?
– Да, сынок.
– Как получилось, что ты не смогла найти мне невесту?
– Прежде всего, мы должны исполнить свой долг перед государством, – ответила она, – затем перед нашими Вождями, затем….
– Знаю, знаю, – перебил я. – Затем перед Партией, затем перед Уставом Союза рабочих и так далее. Но когда я был в Бригаде молодежи, я изучал идеи Чучхе в Университете Ким Ир Сена. Я исполнил свой долг. Просто у меня нет жены.
– В твоем голосе звучит озабоченность, – вмешался отец. – Ты говорил с советником нашего микрорайона по соблюдению постулата Сонгун?
Я видел, как подергиваются пальцы у него на правой руке. В детстве он всегда протягивал эту руку ободрить меня, ероша мне волосы, когда наших соседей уводили из дома или когда мы видели, как сотрудники Министерства государственной безопасности выволакивали людей из метро. Я понял, что мой отец вновь хочет меня успокоить, что он, при всем своем патриотизме, оставался отцом собственному сыну, хотя и пытался скрыть свои истинные чувства ото всех, даже от меня. Я задул свечу.
Выйдя в холл, я закрыл за собой дверь и повернул в замке ключ, но не отошел от квартиры, а стал тихонько прислушиваться. Мне хотелось понять, способны ли они, оставшись наедине в темноте тихой комнаты, свободно поговорить друг с другом, как муж с женой. Я долго стоял у двери, но так ничего и не услышал.
На улице Синуйчу даже в темноте было видно, как взводы девушек из армии Чучхе мелом писали на тротуарах и стенах революционные лозунги. До меня дошел слух, что однажды ночью целый взвод упал в вырытый на дороге Тонгол котлован, около которого не было предупредительных знаков, – кто знает, правда ли это. Я пошел в сторону района Рагвон-донг, где много лет назад японцы построили трущобы для самых непокорных корейцев. Именно там, на первом этаже заброшенного отеля Рюгйонг, находился нелегальный ночной рынок. Даже в темноте можно было различить очертания башни гостиницы, которая возвышалась на фоне ночного звездного неба, словно ракета. Пересекая мост Палгол, я увидел, как из канализационных труб, проложенных от жилых домов пастельного цвета, вытекали в реку отходы. По воде медленно плыли, словно лепестки серой лилии, испачканные дерьмом куски газеты «Нодон Синмун».
Торговля идет возле ржавых лифтовых шахт. Парни на первом этаже оговаривают условия продажи, а затем выкрикивают в шахту названия требуемых вещей, откуда покупателям на веревках в привязанных к ним ведрах спускают товары – лекарства, продовольственные книжки, электронику, проездные билеты. Нескольким торговцам не понравился мой вид, но один молодой человек все же решился со мной заговорить. Надрезанное ухо парня говорило о том, что его когда-то задерживали агенты Министерства государственной безопасности за незаконную торговлю. Я протянул ему телефон Командира Га.
Он довольно ловко снял с него заднюю крышку, вытащил аккумулятор, лизнул его контакты, затем проверил номер на внутренней карте телефона.
– Хороший телефон, – сказал он. – Сколько вы за него хотите?
– Он не продается. Нам нужно зарядное устройство для него.
– Нам?
– Мне, – поправился я и показал ему кольцо товарища Бука.
Увидев кольцо, торговец рассмеялся.
– Убирайтесь отсюда, если не продаете телефон.
Несколько лет назад после церемонии, проходившей Пятнадцатого апреля, вся команда отдела «Пуб Ёк» напилась, и я, воспользовавшись случаем, стащил один из их значков. Временами он мне очень помогал. Я вытащил его, и значок блеснул в темноте.
– Нам нужна «зарядка» для телефона, – произнес я. – Или вы хотите, чтобы вам надрезали другое ухо?
– Вы немного молоды для того, чтобы быть сотрудником «Пуб Ёк», не так ли?
Парень был вдвое моложе меня.
– Времена меняются, – грозно сказал я.
– Будь вы сотрудником «Пуб Ёк», – ответил он, – вы бы мне уже руку сломали.
– Выбирай, какую руку тебе сломать, и я это сделаю, – произнес я, не веря своим словам.
– Дайте посмотреть, – попросил он значок. Он рассмотрел изображение плавучей стены, взвесил серебряный значок на своей ладони, потер большим пальцем кожаную вставку на его задней стороне.
– Ладно, «Пуб Ёк», – согласился он. – Я достану вам «зарядку», но кольцо оставьте себе. – Он сверкнул значком в темноте. – Я возьму вот это.
На следующее утро на улице Синуйчу остановилась пара самосвалов и выгрузила гору земли прямо на тротуар возле дома «Слава горе Пэкту» под номером 29. Работая в Подразделении 42 мне, как правило, не приходилось заниматься подобными вещами, но в этот раз я выполнял просьбу нашего управдома. У него возникли трудности с проведением кампании «За превращение травы в мясо», охватившей весь город. Вообще-то он всегда смотрел на меня с подозрением, так как я добился выселения нескольких жильцов из нашего дома, и считал, что жить на верхнем этаже меня заставляет паранойя, а не желание оградить собственных родителей от дурного влияния.
Целых два дня мне пришлось стоять в веренице людей, передававших друг другу ведра, канистры и сумки с землей, которую предстояло поднять на крышу дома. Временами в моей голове начинал звучать голос, который комментировал происходившие события, будто он сам писал мою биографию по мере того, как я ее проживал. Но этот рассказ слушал только я один. Мне редко удавалось записывать то, что говорил мой голос, – к концу второго дня работы, когда я спустился на первый этаж и оказался последним в очереди, чтобы искупаться в холодной, серой воде, голос исчез.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: