Стив Дьюно - Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя

— Ну что, белку поймал? — спросил я его. На слове «белка» уши Лу тут же встали торчком. Это слово он тоже выучил сам по себе.

Возбужденно поозиравшись по сторонам, Лу наконец обернулся ко мне с недовольным видом, точно желая сказать: «Зачем ты меня надурил? Не смей больше так шутить про белок!»

— Р-р, — сказал я в ответ и потрепал его за шею.

— Теперь ты его дразнишь? — засмеялась Нэнси, расчесывая волосы.

— Он думает, что сурки – это такие горные белки-гиганты. Они ему снились.

Лу поискал взглядом Дина и Ким на другом берегу озера. Какое-то время он смотрел в ту сторону, затем тихонько тявкнул, как он делал обычно, о чем-то задумавшись. Кажется, он спрашивал, что они там делают, и решал, сбегать посмотреть – или не стоит, но пока он просто стоял и смотрел на озеро, поверхность которого подрагивала на ветру. Вокруг цвели коломбины, люпин и дикие ирисы, до нас доносился их нежный аромат.

Лу погрузился в глубокую задумчивость, и мне интересно было наблюдать за ним. Он смотрел на озеро, как сытый лев на Серенгети, — спокойный, невозмутимый. Что происходило в этот момент у него в мозгу?

— Он не такой, как другие собаки, — сказал я Нэнси, которая тоже встала на него посмотреть.

— Мне кажется, он вычисляет число пи.

— Это его взгляд-на-тысячу-миль.

— Тебе нравится.

— Конечно, — искренне ответил я.

Поначалу я просто хотел собаку – и ничего больше. Но получил я нечто совсем иное, более дикое, но и более способное, почти дрессированную обезьяну. Я еще только начал осознавать, как многому Лу предстоит научиться и как много я должен ему дать. Порой мне казалось, что я с этим не справлюсь.

Но тут щенок в душе Лу снова одержал верх. Он заметил, что его замечательная новая подруга-овчарка ушла вместе с хозяйкой, побежал к тому месту, где они сидели, все обнюхал, помочился и, огорченно заскулив, потрусил прочь.

— Прости, приятель. Ты все проспал. — Он посмотрел на меня янтарными глазами. — Тебе что-то снилось, и я не стал тебя будить.

Он покосился на тропу, явно прикидывая, сможет ли догнать овчарку.

— Конечно.

— Что – конечно? — переспросил Дин, который меня услышал на подходе. Лу подбежал к нему и наступил на ногу.

— Лу хочет побежать за подружкой.

— А на ногу мне зачем наступать?

— Я это называю «игрой ротвейлера». Любовь и собственнические инстинкты.

Дин извлек ногу из-под лапы Лу и сам слегка наступил ему на подушечку. Лу подождал пару секунд, вытащил лапу и, посмотрев на Дина, наступил обратно на ботинок. Так они делали еще несколько раз, пока Дин со смехом не отбежал в сторону, приглашая Лу поиграть в догонялки.

Спуск, в отличие от подъема, был головокружительно быстрым. С каждым шагом дышать становилось все легче, а благодаря тяготению мы шли как по движущейся дорожке в аэропорту. Лу обнюхивал деревья и кучи хвороста в поисках следов, оставленных овчаркой, и временами тоже их помечал. В такую игру собаки могли играть бесконечно, как будто их мочевой пузырь не имел пределов. Они могли мочиться столько раз подряд, сколько понадобится. Пару раз я пытался отслеживать это в походах и даже держаться с ним наравне, но на третий или четвертый раз у меня горючее закончилось. Лу с сочувственным взглядом побежал дальше.

Мы встретили на тропе троих туристов, которые явно собирались заночевать у озера, судя по количеству снаряжения, которое они волокли на себе. С ними была собака – крепенькая, коротконосая помесь лабрадора с кем-то еще, такая маленькая, что запросто могла проскочить у Лу под брюхом. Мой пес вызвал у нее бурю восторга, и ее даже пришлось взять на поводок, чтобы она не отправилась дальше за нами.

— Какая славная, — сказал я. — Кто это?

— Помесь лабрадора с мопсом, — ответил мне один из хозяев.

— Быть не может.

— Честное слово. Мопс – папа, лабрадор – мама.

— У него была приставная лестница?

— Нет, но очень много упорства.

— Она просто прелесть. — Собака похрюкивала и чихала от возбуждения, бегая за Лу.

— Ее зовут Сэди, а породу мы называем «мобрадор».

— Лабрадор и мопс… ага, понятно.

— Пойдем, Сэди. — Он потащил ее за собой. Она продолжала смотреть на Лу влюбленными глазами. Он проводил взглядом упиравшуюся коротколапую тушку.

— Пойдем, Ромео. Будут у тебя и другие.

Ким и Лу вновь возглавили наш отряд. Мы так устали, что, когда проходили мимо водопада, почти не удостоили его взглядом. Там расположилась группа немецких туристов в шортах и шлепанцах. Один из них кинул Лу кусочек картошки, и тот проглотил еду на лету, не задумываясь, как съел бы какого-нибудь москита. Он тоже устал.

К закату мы вышли на дорогу, по которой дошли до нашего городка. У нас не было ни воды, ни еды. Никто не разговаривал. Ноги у меня болели и распухли. Лу трусил впереди, то и дело оборачиваясь проверить, не потерялся ли кто по пути. Я взял его на поводок.

— Прости, брат. Цивилизация.

— Все прошло не так уж плохо, правда? — спросила Ким. Даже по ней была заметна усталость.

— Я очень, очень устал, — сказал Лин.

— Ванну хочу, — пробормотала Нэнси с остекленевшим взглядом.

Я приобнял Ким за плечи.

— Господь мне свидетель, я с тобой больше в поход не пойду.

— Врешь.

И она была права. Мы провели в Теллерайде еще пару дней, а потом поехали в Сноумасс, где жила наша старая подруга Лайза, и, невзирая на все наши протесты, она потащила нас к другому горному озеру. Хорошо хоть добраться туда оказалось полегче. Лайза тут же влюбилась в Лу, точно так же как в него влюблялись все остальные – кроме вооруженных грабителей, парочки псов-задир, двоих похитителей и еще одного типа, которого Лу предстояло усмирить через пару лет.

Всю неделю я наблюдал за ним постоянно, но все опасения, что он сбежит, почуяв запах воли, оказались напрасны. Скорее уж это он опасался потерять меня. Я то и дело ловил на себе его настороженный взгляд, когда он думал, что я не замечаю. Он нервничал, как бы я не заблудился в горах, или переживал, отчего я дышу, как неисправная кофеварка. Сам он чувствовал себя лучше некуда – так же привольно в этих диких краях, как в родном саду.

Трудно сказать, как и почему Лу стал настолько… надежным. Но это замечательное чувство – доверять своей собаке, знать, что она не сбежит, не метнется на улицу в неподходящий момент или не уйдет с другим человеком. Лу был таким с самого начала. Он никогда не пропадал – кроме единственного раза, о котором я расскажу чуть позже.

— Сколько, ты говоришь, ему лет? — спросил Лин, прощаясь с нами в аэропорту.

— Год.

— Ты уверен?

— Да.

— Тогда ты неправильно выбрал профессию, Дьюно. — Он посмотрел Лу глаза в глаза.

— Что?

— Если ты ухитрился всему, что я видел, обучить годовалого пса, тогда зачем ты тратишь время на людей?