Стив Дьюно - Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя

И он, конечно, был прав. Дин никогда не ошибался.

Дюжина собак гналась за Лу по парку Калвер-сити. Он как обычно играл в догонялки с ретриверами, гончими и обычными дворнягами, а сейчас к ним присоединился веймаранер. Обогнав остальных, он напрыгнул на Лу, пытаясь укусить его за пятки.

Лу обернулся через плечо на неожиданного преследователя. Это был кобель, широкогрудый и поджарый, с шерстью стального цвета. По выражению морды Лу я видел, о чем он думает: «Ну, давай, покажи, чего ты стоишь!»

Они рванули, оставив прочих собак далеко позади. Обычно у Лу был исключительно изящный стиль бега, как у породистого скакуна, рассчитывающего усилия на беговой дорожке. Но сейчас он прибавил газу и устремился вперед, как гоночный болид, выгибая спину и высоко вскидывая лапы, пока не превратился в размытый черно-подпалый силуэт.

Он на корпус опережал веймаранера, когда оказался у крутого поворота налево на дорожке, по которой собаки обычно бегали в парке. Дорожка эта вилась между лужаек, баскетбольных площадок и «загончиков» для детей. От улицы парк отгораживала невысокая изгородь и тротуары.

Прямо за поворотом находилась большая песочница с качелями. Лу сделал вид, что мчится прямо туда, но в последний момент затормозил на траве, срезал угол и помчался дальше. Я обычно старался остригать ему когти не слишком коротко, как раз ради таких случаев, и моя предусмотрительность окупилась сторицей. Веймаранер не смог повторить маневр Лу, его повело юзом на песке, и он полетел кувырком. Все это напоминало репортаж с «Формулы-1».

— Ого! — только и мог я сказать, когда Лу вышел на финишную прямую.

Веймаранер поднялся, отряхиваясь от песка, рыкнул на ни в чем не повинного маленького бигля, оказавшегося рядом, и похромал к хозяину жаловаться на жизнь.

Мы вернулись из поездки в Колорадо несколько месяцев назад, и с тех пор моя вера в Лу лишь возросла. Я по-прежнему держал поводок под рукой, но не использовал его уже довольно давно. А когда все-таки приходилось брать Лу за ошейник, он смотрел на меня с ужасно оскорбленным видом.

Большинство собак, гулявших в парке, не были такими послушными. Стоило им отбежать от хозяев на двадцать шагов, и они готовы были кинуться куда угодно, в том числе и за пределы зеленой зоны. Но когда появлялся Лу, все было совсем по-другому. Он зачаровывал других собак и как будто брал на себя роль их пастуха; когда он бежал по дорожке, у остальных не было никаких иных мыслей в голове, кроме как догнать наконец этого паршивца, и все хозяева знали, что пока тут бегает Лу, за своих собак им беспокоиться не стоит.

Мне стоило некоторого труда приучить Лу бегать самостоятельно по периметру парка. Я пару десятков раз провел его вдоль границы. Сперва мы бегали трусцой бок о бок, потом я ехал на велосипеде, а он – за мной. Я отрабатывал с ним команду «ко мне» издалека, не используя поводок, пока он не научился прибегать на зов из любой части парка. После этого я стал подзывать Лу из-за угла, с каждым разом увеличивая дистанцию. Наконец, я сложил все это воедино, в один прекрасный день придя в парк на рассвете. Под ободряющие вопли бандитов из банды «Хозяев Карлвер-сити», которые как раз возвращались с ночной гулянки, Лу впервые самостоятельно обежал по периметру весь парк – добрых полмили. Когда к нему добавились другие собаки, для Лу это стало настоящей школой: он учился сам и обучал других. Ему еще не было и двух лет, когда он начал преподавательскую карьеру.

— Я продаю свой бизнес, — заявила Филлис, хозяйка репетиторского агентства, в котором я работал.

— Ты шутишь?

— Нет. Серьезно.

— Но зачем? у тебя же большая прибыль.

— У меня только что родился ребенок, я развожусь, и мне не нужна лишняя головная боль.

До сих пор я зарабатывал по сорок долларов в час, ни разу не работал больше двадцати пяти часов в неделю, а в остальное время писал книги и занимался с Лу. Меня устраивала такая жизнь. Но теперь ей пришел конец.

Когда я только переехал в Лос-Анджелес в 1986 году то устроился работать в школу но быстро оказалось, что там мне предстоит не столько учить детей, сколько их защищать. В первый же лень я стоял у доски и пытался утихомирить расшалившегося семиклассника, как вдруг в класс ворвался здоровенный чернокожий в белом лабораторном плаще, со здоровенной линейкой в мясистом кулаке. Не успел я опомниться, как он за шкирку вытащил мальчишку из-за парты и принялся его шлепать. Потом отпустил ученика, зловеще ухмыльнулся и исчез.

— Что это? — с трудом приходя в себя, выдавил я. Вокруг радовались ученики, приветствуя пострадавшего.

— Это был мистер Чарльз, — хихикая, пояснила мне девочка с первой парты. — Он ходит по всей школе и наказывает хулиганов.

В этой школе в 1986 году еще были приняты телесные наказания. Работой мистера Чарльза было проверять классы один за другим и по необходимости внушать ученикам «страх Божий». Когда меня нанимали, мне забыли об этом сказать. Естественно, я поначалу принял его за опасного психопата.

Через неделю я устроился в агентство Филлис и надеялся, что больше в школу никогда не вернусь. Но теперь она решила продать свой бизнес. В других агентствах платили не так щедро, и мне стало ясно, что пришло время что-то серьезно менять.

— Может, переедем? — предложила мне Нэнси, когда я ей об этом рассказал.

— В Сиэтл? — Мы недавно ездили туда в отпуск, и нам понравился и сам город, и климат.

— Я бы купила там дом.

Хотя ей еще не было и тридцати, Нэнси была самым бережливым человеком из всех, кого я знал. Она откладывала каждый цент, живя с родителями, и скопила довольно большую сумму. Увы, в Лос-Анджелесе цены на жилье были слишком высокими: здесь ей этого хватило бы разве что на однокомнатную квартирку. Но в 1991 году трехкомнатные апартаменты в тихом пригороде Сиэтла обошлись бы намного дешевле.

— Давай подумаем об этом, — согласился я.

Потом произошли два события, которые навсегда изменили нашу жизнь и вывели нас с Лу на новый уровень.

— Дьюно, ты должен это сделать, — умолял меня Билли, еще один мой приятель по колледжу, с которым я и Дин сдружились в Нью-Йорке в 70-х. Он защитил диплом по морской биологии, а в 1979 году переехал в Сан-Франциско, где основал компанию по торговле морепродуктами. Я какое-то время жил у него в начале 80-х и помогал на доставках; в ту пору в компании был всего один ржавый грузовичок. Сам Билли жил в крохотной квартирке над пиццерией, в доме, принадлежавшем некоему мистеру Квану, который никак не мог в точности сосчитать, сколько же народу обитает у Билли, и пребывал по этому поводу в непреходящем недоумении.