Ольга Кай - Загадать желание

Кто-то хлопнул в ладоши, мы обернулись. Хозяйка стояла на пороге – с растрепанной косой, в длинной нижней рубашке, поверх которой накинула мужнину безрукавку.

– А ну-ка по местам! Живо! – скомандовала она, и куколки быстро разбежались – кто по углам, кто в коридор. Две пестро наряженные, с глазами-бусинками, забрались по полкам, как по лестнице, на самую верхнюю. Там и уселись подле кувшина. Еще одна, в голубом платьице с рюшами, шмыгнула мимо нас с Алиной, едва не перецепившись через мою ногу. Подняла голову, словно посмотрела на меня, и от неподвижного взгляда нарисованных глаз стало нехорошо.

– Вы бы ушли, – негромко посоветовал нам староста. Мужчины обернулись, выжидательно глядя на нас. Хозяйка вздохнула, положила руку мне на плечо. Холод от ее пальцев ощущался даже сквозь рубашку.

– В доме не пачкать! – потребовала она.

– Мы и не думали, – Алексей Леопольдович почти с сочувствием посмотрел на связанного. – Или ты и впрямь молчать собрался?

Пленник упрямиться не стал. А после того, как воевода вслух вспомнил несколько способов разговорить человека без особого кровопролития, отвечал на все вопросы подробно, даже больше, чем спрашивали. Признался, что заплатили ему десять золотых, и еще столько же обещали, если дело сделает. Плата показалась наемнику щедрой, тем более, ее назначили за убийство одного единственного человека. За остальных обещали еще доплатить.

– Это за кого же у нас нынче так щедро платят? – усмехнулся воевода.

Взгляд пленника остановился на Горыныче.

– Ух ты! – удивился Арис. – И чего ради?

Наемник сел ровнее.

– А мне сказали, что ты колдун вроде. Со змеями говорить умеешь, и они, гады эти ползучие, у тебя вместо охраны. Заодно и остальных стерегут. А народу сегодня по улицам шатается много, праздник ведь. Можно и в дом пролезть незаметно. Ты ж, поди, гадов по комнатам не рассовал.

Арис оглянулся на хозяйку – с укоризной. Та лишь дернула плечиком.

– Ничего, и без змей справились, – ее приятный голос прозвучал неожиданно резко. – Ну не люблю я их, что поделать?

– И кто тебе все это рассказал? – возобновил допрос Леон.

– Да тот, кто платил, – дядька попытался высвободить руки из веревок, но сын воеводы вовремя спохватился и затянул потуже. – Неприметный такой мужик, толстенький. Борода лопатой, одежка добротная, вроде как купец или боярин какой. Я его выследить пытался. Ну, вдруг платить передумает, или еще что… А он за угол – и исчез, как не было. Может, из ваших, колдун какой, почем я знаю?

Арис с Леоном переглянулись.

– Толку ему врать, – Горыныч пожал плечами. – Небось, и правда, колдун под личиной.

Воевода сам задал пленнику несколько вопросов, а потом повернулся к хозяину дома.

– Что с ним делать, Силантий Андреич?

– А что хотите, – ответил староста. – У нас этих столичных засылов, если ловят – то на виселицу. А когда рядом родня убитых оказывается – обходится в лучшем случае четвертованием. Только если мы его на суд отправим, он про Василину лишнее расскажет, – Силантий Андреевич выразительно поглядел на сидящих по полочкам кукол.

Пленник мрачно смотрел исподлобья. Мне было немножечко жаль человека, которому только что намекнули, что он вот-вот должен умереть, но я пыталась заглушить в себе это чувство, потому как если б не жуткие хозяйкины куколки, то, возможно, этот вот кучерявый дядька убил бы Ариса.

– Хорошо, – Алексей Леопольдович задумчиво провел ладонью по бороде, посмотрел на Горыныча. – Помнишь, ты мне про ваш уговор рассказал? Вот, можете попробовать.

Что именно имел в виду воевода, нам стало ясно, лишь когда упирающегося наемника вывели на двор и по тропинке отвели к окруженной яблонями и кустарником полянке недалеко от реки. Староста с женой за нами не пошли. Арис и Леон тащили связанного, воевода неторопливо шел за ними, а следом – я и Алина. То ли мужчины о нас забыли, то ли не посчитали нужным попросить остаться в доме.

Солнце еще не встало. Было холодно, обильная роса на траве мигом намочила штаны до колен. Наконец, мужчины остановились. Наемник рухнул на землю, попытался высвободить руки или хотя бы отползти, и в замешательстве замер, не увидев оружия у склонившегося над ним человека. Арис вытянул левую руку, ладонь коснулась груди пленника.

– Имя.

Наемник дернулся, посмотрел на Леона, на нас. Снова замер.

– Имя, – повторил Арис.

– Тимофей.

Арис отнял руку, отступил назад.

Из травы, у связанных рук пленника, показались тонкие зеленые ростки. Они охватили запястья поверх веревок, потянулись к локтям, закрывая тело сердцевидными листочками. Человек попытался отползти – не смог, и следил огромными от ужаса глазами, как зелень цепляется за щиколотки, быстро покрывает его ноги, бедра, живот, пышным покровом прячет грудь, подбирается к голове. Обнимает шею.

Закричать он уже не смог – послышался хрип. Яркие листочки радостно качнулись, накрывая рот. Еще миг – и покров сомкнулся над глазами. Там, где лежал человек, остался живой зеленый холмик. Подул ветер, росточки зашевелились, вздрогнули, и стало видно, что тела под ними нет – только тесное переплетение молодых стеблей.

Побелевшими пальцами я вцепилась в древесный ствол. Алина повисла на мне, но поддержать ее, чтобы не упала, я как-то не сообразила, и подруга плавно села на землю. Арис неподвижно смотрел на веселую, свежую зелень под ногами.

– Вот оно как, оказывается, – воевода подошел, похлопал его по плечу. – Что ж, если верить молве, теперь он станет лесовиком или кем-то еще, будет пользу приносить. Если, конечно, эта нечисть, с которой вы договорились, действительно для чего-то нужна.

– Боже мой, – прошептала Алина, все еще сидя на траве. – Неужели и с ним будет так же? Господи, ужас какой…

Леон подошел к Горынычу, молча заглянул в лицо. Вздохнул. Посторонился. Воевода наблюдал за ними внимательно, чуть щуря светлые глаза. Арис отступил назад, рассеянно огляделся по сторонам.

– Все, – сказал и медленно пошел к дому.

Мы собирались молча, напряженно. Горыныч сидел на лавке под яблонями. Его никто не трогал, но мы с Алиной попеременно подходили к окошку, вжимались в стекло, пытаясь разглядеть – как он там. Не случилось ли чего. Староста с воеводой обговаривали что-то военное. Леон набирал воду во фляги…

Я завернула в ткань головку свежего сыра и замерла.

– А где Максим?

На мой голос, неожиданно громкий после долгой тишины, обернулись все.

– В корчме, – ответила хозяйка. – Он туда еще вечером пошел. Напился и спит, наверное.

– С чего бы ему напиваться? – удивленно и немного растерянно покачала головой Алина.

Я-то знала, с чего… Зато не попадется сегодня Арису на глаза – и то хорошо. Зачем только воевода придумал у этого наемника имя отбирать? Ну, хотели избавиться – сами бы и прибили где-нибудь по-тихому! Хотя… когда-то все равно пришлось бы исполнять обещанное хозяину леса. Может, так оно и лучше.