Ольга Кай - Загадать желание

Воевода шевельнулся, я с надеждой трухнула его за плечи – без толку. Тогда схватила Арисову сумку, перевернула, вытряхивая все содержимое, подобрала топорик и встала за спиной у Леона. Бандиты остановились в замешательстве. Удивленная, я выше подняла топор, но тут заметила, что смотрят не на меня, а куда-то вниз, нам с Леоном под ноги.

Выбравшись из своего свертка, куколка в синем платьице невозмутимо шла на врага, а когда разбойники опомнились – быстро свернула вбок и бросилась под ноги навалившимся на Горыныча мужикам. Самого Ариса разглядеть я не смогла, но он был жив и еще отбивался. В той кутерьме полотняную барышню могли бы затоптать и не заметить, но, видно, ей удалось обратить на себя внимание. Послышалась ругань, кто-то упал.

Арис с топором в руках отскочил в сторону, оглянулся и тут же оказался рядом с Леоном. Плечом к плечу. Оба молчали, ждали. Отступать им было некуда. Вот сейчас набросятся, порубят… Мамочки! Я вжалась спиной в шершавую кору. На мгновение все поплыло перед глазами – дикие бородатые лица, разинутые рты, хищные клыки сабель. Топорик заплясал в пальцах, грозясь выпасть. Я перехватила его покрепче, стиснула зубы и выпрямилась.

Решив, что дольше не стоит откладывать расправу, бандиты подходили неторопливо, переступая через тела товарищей. Уже не боялись. Переговаривались. Кто-то очень красноречиво расписывал, какая судьба ждет нас с Алиной, и даже слегка перестарался, потому что моя подруга вдруг открыла глаза. Приподнялась, моргнула изумленно и вскрикнула. Мужики захохотали, один взмахнул руками, едва не задев товарища саблей, и упал. Потом грохнулся еще один, завизжал тонко, как поросенок. Двое, приплясывая на месте, пытались избавиться от штанов, словно те горели на теле. Через несколько секунд причина переполоха стала ясна – в траве струились десятки, а то и сотни извивающихся змеиных тел. Воспользовавшись замешательством противников, Леон и Арис бросились на разбойников. Напуганные змеями, бандиты не успевали отбиваться. Кто-то пытался сбежать – Горыныч свалил его у самых кустов, рубанув по спине. Кровь брызнула фонтаном, я отвернулась. Перед глазами снова поплыло, я прислонилась к дереву, постаралась перевести дыхание, сдерживая тошноту. Алина приподнялась на локтях, не отводя испуганного и растерянного взгляда от Леона. Сын воеводы был, наверное, занят тем же, чем и Арис, потому я не стала оборачиваться. Нужна ли была подруге моя помощь или нет – присела возле нее, спросила о самочувствии… Просто, чтобы отвлечься и не доставлять никому хлопот глупым обмороком. Алинка что-то ответила, потом осторожно поднялась, опираясь о мою руку, и почти сразу присела возле воеводы.

– Что с ним? – спросила.

– Спит. Снотворное.

– Я тоже?..

– Угу.

Леон подошел, слегка покачиваясь, оперся о меч. Попытался ободрить бледную, как полотно, Алину кривой улыбкой на окровавленном лице.

– Ты ранен? – в ужасе закричала подруга, подбежала, опасаясь дотронуться до Леона, чтобы ненароком не причинить боль.

Он покачал головой.

– Нет. Только… Плечо немного поцарапали.

– Но столько крови, – прошептала Алина. И замолкла, сообразив, что кровь – чужая.

– Обошлось, – Леон перевел дыхание, обернулся к все еще стоящему посреди поляны Горынычу. – Вовремя.

Тот не отозвался. Некоторые из бандитов еще были живы. Кто-то хрипло стонал, кто-то из последних сил пытался отползти, кто-то мелко трясся, как от озноба – начал действовать змеиный яд. Почему-то мне подумалось, что сейчас Арис вот этим здоровенным топором… добьет, в общем. Но топор упал на траву. Арис медленно пошел к краю поляны. Поддел ногой обломок меча, подобрал зачем-то. Криво сколотое лезвие хищно сверкнуло над рукоятью. Усмехнулся. Опустился на одно колено возле длинноволосого парня, лежащего в луже собственной крови, еще живого. Положил руку ему на грудь.

– Имя.

– Дмитрий.

Зеленые стебли вынырнули из земли, жадно набросились на тело, пряча смертельные раны под живым покрывалом…

Арис поднялся, подошел к следующему, наклонился.

– Имя.

Алина держала руки на плече Леона, заживляя порез. Оба не оборачивались. Только воевода тяжело поднялся и смотрел. А я спряталась за дерево. Вцепилась трясущимися пальцами в кору, прижалась лбом.

– Имя.

– Нет! Нет, не надо, не надо!..

– Или так, или умрешь. Имя.

– Ждан.

Я не выглядывала, но явственно слышала довольный шелест ползущей зелени. И тряслась от страха. Боялась не того, что происходило сейчас, а того, что произошло бы, если б змеи не отозвались, не пришли на помощь так вовремя. Тот, рыжий, много чего наобещал, и воображение упрямо рисовало на примятой, политой кровью траве иссеченные тела Леона и Ариса.

– Имя.

– Лучше убей, тварь!

– Долго будешь умирать. Имя.

Хриплый стон, кашель.

– Имя.

Короткое злое ругательство, и снова стон.

– Имя.

– Иннокентий.

Воевода, хмурясь, наблюдал за происходящим. От Алинкиной помощи отказался. Подруга быстро оглянулась на Ариса, хотела спросить – может, ранен? – но побоялась. Потом, когда закончит…

– Имя.

– Влад.

– Полностью.

– Владислав.

Я так и не отважилась выглянуть. Слышала, как Арис еще дважды ровно и устало произнес: «Имя»… Потом подошел к нам.

– Ты как? – Леон отстранил Алинкины ладони, поднялся. – Не ранен?

– Нет, – Горыныч зачем-то сунул в брошенные ножны обломок меча. – Идти все могут?

Одна лошадь сорвалась и убежала, к счастью, без поклажи. Искать ее не пытались. Прошли немного вдоль дороги, обогнули невысокий холм и остановились. Под камнями виднелась неширокая расселина, в которой мы все могли бы спрятаться от непогоды – небо хмурилось, и теперь никто не сомневался, что к обеду, а то и раньше, разразится гроза. Воевода пока не прощался. Сбросил сумку под прикрытие каменного навеса, сел на толстое корневище покореженной давней бурей липы. Мы с Алиной устроились рядышком, не столько уставшие, сколько ослабевшие от пережитого страха. Леон привязал лошадей. Арис безразлично наблюдал за ним, потом оперся ладонью о шершавый липовый ствол, опустил голову. Кора под его пальцами услужливо разгладилась и, когда Горыныч отнял руку, на дереве остался отпечаток ладони.

– Черт, – Арис зло стукнул липу кулаком. Выругался.

На стволе красовалась вмятина, словно это не дерево было, а мягкая глина.

– Ого! – вслух удивилась я, но стоило Арису провести ладонью по коре, как вмятина закрылась, словно не было.

– Видел я такие отметины в раславских лесах, – негромко сказал воевода. – Люди говорят: леший буянит.

Горыныч поднял голову. Я бы испугалась такого взгляда. Отец Леона выдержал, глаза не отвел. Арис отвернулся первым и быстро пошел сквозь заросли. Вряд ли ушел далеко, но теперь мы его не видели.