Ольга Кай - Загадать желание

– Мама, ну успокойся. Все ведь хорошо!.. Давай сюда кульки, идем…

Родители действительно привезли много всякой вкуснятины, а зря, потому как оказалось, что задержаться здесь нам не придется. Пока мама пыталась нас накормить, отец рассказал, что старик – тот самый торговец чудесами – уже недели две как вышел на связь. Звонит или отцу, или Семену – еще одному активисту образовавшейся группы поиска. Но встретиться боится. Однажды он еле-еле унес ноги, а его товар попал в руки ученых из Иванцово. Совсем недавно, говорил, ему снова стало казаться, что его выслеживают… А звонит каждый день, и все надеялись, что сегодня Семену удастся-таки уговорить его на встречу.

– Он все никак не может решиться. Несколько раз мы договаривались, но он либо не приходил, либо не подходил – только издалека смотрел, – папа переводил взгляд с Ариса на меня и обратно. – Сейчас поедем в город, и если он согласится…

– А если город не в аномалии? – перебила я.

Побывать дома, хоть на минутку заглянуть в свою комнату… это было слишком хорошо, чтобы сразу поверить в такую удачу!

– Если нет – доедем, куда получится, – отец вздохнул. – Этот стеклодув боится безлюдных мест, поэтому придется…

– Стеклодув?

– Да, – мама в который раз попыталась досыпать мне картошки. – Он сказал Семену, что работал стеклодувом в городе, которого на самом деле нет.

– Вереш, – подсказал отец.

– Вереш? – хором переспросили мы с Арисом. Переглянулись.

Вереш. Ворота предгорья возле самого Заповедного леса.

– Однажды он оказался в совсем незнакомом месте, – продолжил отец. – И научился делать такие вот… «чудеса».

Долго не собирались. Мы с Горынычем забрались на заднее сидение автомобиля, естественно, вместе с вещами – мало ли?

– Если я вдруг закричу: «Стой!» – значит, надо срочно остановить, – предупредила я отца.

Машина тронулась. Обняв рюкзачок, я напряженно смотрела вперед, чтобы увидеть заранее, если покажется граница аномалии. Но мы выехали на трассу, и пока все было спокойно и очень знакомо. Дорога убегала вперед монотонной серой лентой, слева раскинулось поле, справа все ближе и ближе подступал лес.

Лес?

– Мама, что ты видишь справа от дороги? – спросила я.

– Справа? – мама на всякий случай внимательней поглядела в окно. – Поле. Деревья. Домики вдалеке…

А у меня – лес. Значит, едем по самому краю аномалии…

Арис подался вперед, первым заметив тонкую полоску травы, вклинившуюся в дорожное полотно. Крикнуть я не успела – и хорошо. Машина пролетела на скорости, стены автомобиля и сиденья исчезли вокруг нас лишь на долю секунды и тут же появились вновь. Родители ничего не заметили, я поежилась, испуганно посмотрела на Ариса, потом вновь уставилась на дорогу.

Вскоре лес стал теснить обочину, и я попросила отца ехать по второй полосе. Дорога вильнула, в ту же секунду мы с Горынычем хором крикнули:

– Стой!

Зелень кустарников и несколько деревьев выросли прямо посреди трассы. Отец ударил по тормозам, но машина не успела остановиться. Схватившись одновременно и за рюкзак, и за Ариса, я зажмурилась и тут же полетела кубарем, с треском приземлившись в кусты.

Мы с Горынычем все еще держались друг за дружку, и я разжала пальцы, лишь когда поняла, что каким-то чудом ничего себе не сломала. Вот только подняться сразу не получилось – ноги отняло от испуга. Хотя, на самом деле, мы как будто легко отделались – царапинами да синяками.

Ухватившись за протянутую руку Горыныча, я все-таки встала, отряхнула с одежды листья, нашла взглядом автомобиль. Отец остановился как раз у границы аномалии, родители вышли из машины, растерянно оглядываясь, потом пошли вдоль обочины в нашу сторону.

Надо было отвернуться раньше, но я как-то забыла… Когда человек, живущий в нашем родном мире, переступает границу аномалии – он исчезает из виду. Но если же его угораздит остановиться или просто задержаться прямо на рубеже – отсюда зрелище получается жуткое, можно анатомию изучать. Арис вовремя развернул меня к себе.

– Не смотри.

И вот так, прижимая мою голову к своей груди, не позволяя обернуться, повел к границе.

Родители испугались не меньше моего, но увидев, что все живы-здоровы, снова сели в машину. У меня дрожали руки, и перед глазами плыло от подступивших слез. Горыныч обхватил меня за плечи и неотрывно, напряженно смотрел на широкую ленту шоссе.

Еще два раза нам приходилось останавливаться, выходить, обходить. Отец ехал медленнее, обошлось без экстрима. А потом показался город – знакомые очертания высоток, трубы котельных и стоящего на окраине заводика. Дорога ушла от края аномалии, я почти расслабилась: так хотелось поверить, что увижу наконец-то свой родной дом… И не сразу поняла, что с домами на самом деле что-то не так: то тут, то там в частоколе высоток зияли бреши. Вон полдома торчит, а в другой стороне полоса леса выгрызла двор и вплотную подобралась к приземистой коробке магазина. Город был исполосован, как зебра. Радовало только, что нужных нам «полос» пока больше.

Автомобиль въехал во двор. Сидевший под подъездом мужчина лет тридцати пяти, в джинсах, футболке, с тощим рюкзачком за плечами, поднялся с лавки нам навстречу. Поздоровался с родителями, потом, чуть поколебавшись, протянул руку Арису:

– Семен.

Возвращаться домой было тревожно. Пусть даже так, не навсегда, а на день-два, в гости. Мама открыла дверь, я переступила порог… И снова это странное ощущение. Вроде и мало что поменялось, но как-то все по-другому, словно я здесь уже и не живу.

Разувшись, но, по привычке, не оставляя рюкзак, я прошла через прихожую и, взявшись за ручку двери собственной комнаты, еще несколько мгновений отчего-то сомневалась, потом открыла.

Через два шага от двери пол обрывался. Только верхушки деревьев торчат. Ни моего любимого диванчика, ни книжных полок, ни окошка. Чуть дальше, за вгрызшимся в дом пятачком чужого мира – снова дворик, и снова дома.

Я отступила, прикрыла дверь. Осторожно перевела дыхание.

– Что случилось? – мама обошла меня, вошла в комнату, исчезла над пропастью. Потом снова появилась. И я поспешила отойти подальше, чтобы не видеть. Посмотрела на Ариса – он один по-настоящему мог понять мое удивление.

– Такого раньше не было, – пробормотала.

Он подошел, молча заглянул в комнату. Тем временем мама уже хлопотала на кухне, отец с Семеном негромко о чем-то говорили, потом мужчина все-таки решился завладеть нашим вниманием.

– Он звонил недавно. Этот дедулька-стеклодув. Встретиться согласен, но обещал еще раз перезвонить, попозже, – поставив рюкзак на старую, нерабочую швейную машинку, Семен вытащил из него ноутбук: – У меня здесь фотографии… Посмотрите, может, вы кого-нибудь узнаете.