Ольга Кай - Загадать желание

Мы вышли позже. Пока умылись, пока поели… Лес как-то неожиданно сменился ярко-зеленым пшеничным полем. Благо обойти было недалеко, мы свернули на тропинку возле узенькой лесополосы.

В поле работала поливалка. Я смотрела на нее минут двадцать, прежде чем сообразила:

– Мы в аномалии!

Повернулась к Арису, тот снисходительно кивнул – мол, правильно, догадалась наконец. Настроение у него было приятное, и я не обольщалась, что имею к этому хоть какое-то отношение – просто здесь, в нашем мире, хозяин Заповедного леса ни за что бы своего должника не дозвался.

Далеко впереди – еще одна полоса посадки, за ней сквозь деревья мелькали вагоны товарного состава, слышался перестук колес. Внезапно он стал громче, гулче, будто поезд выехал на мост, в знойной тишине летнего полдня прокатился громкий гудок тепловоза.

– Станция рядом, – высказала я пришедшую в голову мысль.

Что-то словно подтолкнуло в спину, я заторопилась, ускорила шаг. Вот и край поля. Тропка вильнула, обходя небольшой пригорок, и вывела нас сквозь реденькую посадку к высокой насыпи. Мелкий гравий, рельсы. Выбравшись наверх, я встала прямо на шпалы, огляделась.

Да, вот он – мост. Небольшой совсем, железный, недавно покрашенный светло-серой краской, не успевшей потемнеть и облупиться. И речка – узенькая, в камышах вся. Только чуть дальше моста – широкий разлив. На берегу – огороды, вверх по склону невысокого холма поднимается дорога. В зелени садов виднеются крыши деревенских домиков, утыканные телевизионными антеннами, торчат над деревьями столбы электропередачи. Кое-где – пятнышки одиноко пасущихся коров и коз. По светлому бледно-голубому небу лениво плывут редкие клочья облаков, пахнет выгретой солнцем травой.

– Арис!

Он поднялся на насыпь и стоял рядом, без особого интереса глядя на поселок на противоположном берегу. Конечно, он ведь еще не знает!..

– Арис, я приглашаю тебя в гости!

По новому мосту речку переходить – одно удовольствие. Раньше, на старом, надо было спешить, чтобы ненароком с поездом не встретиться, иначе вылезать придется на опоры, так как балкончики давно уже кто-то разобрал, как и перила. Да еще под ноги смотреть внимательно, чтобы ступня не ушла между просмоленными деревянными шпалами. Когда я была здесь последний раз, строительство нового моста только начинали. Что ж, прошло больше года.

Жаркий степной ветер в родном мире казался слаще, даже несмотря на то, что к аромату трав примешивался запах мазута от железной дороги. Стоило уйти с моста, по нему проехал собранный из стареньких, списанных вагончиков состав.

Арис, приотстав, молча шел за мной, оглядываясь по сторонам. Наверное, привыкший к сельской жизни, сравнивал, чем отличается она в двух мирах. Ну, кроме антенн и электричества. Хотя… Леон что-то говорил про бабушку в деревне.

Вот и наша улица – узенькая, тихая. Четвертый по счету домик от поворота.

А тут ничего, похоже, не изменилось. Папа как начал красить забор прошлой весной, так и бросил. Не до того было. Ворота и половина ограды остались буро-коричневыми. Другая половина, темно-зеленая, казалась очень опрятной, из-за сетки торчали ветви кизила и отцветшего жасмина, светились в листве красноватые вишенки.

Ой, как же хорошо дома!

Соседку, тетю Валю, звать пришлось долго, перекрикивая ее мелких шавок, с повизгиванием бьющихся о забор. Но вот на крыльце летней кухни появилась женщина в цветастом домашнем платье.

– Женечка? Здравствуй, здравствуй! Давно тебя не видела! Уезжала куда?

Вот же любопытная!

– Тетя Валя, мама у вас ключи запасные не забирала? Нет? Хорошо. Дадите? И… можно от вас в город позвонить, а то у меня телефон разрядился, не работает.

– Да, конечно, заходи, – соседка отворила калитку, посторонилась. – Если Галина Викторовна скажет, ключи я тебе, конечно, дам, но…

Дальше я не слушала. Обернулась к Арису.

– Подождешь? Я быстро.

Он кивнул и остался стоять на улице, невозмутимо сложив руки на груди. А я, уже на пороге тети Валиного дома, обернулась еще раз, на всякий случай. Вокруг все было таким родным и привычным, а Горыныч… Он словно пришел из другой жизни, и его громоздкая фигура в несовременной одежде казалась чужой на этой с детства знакомой улице. Вот-вот исчезнет, как не было.

Я моргнула – Арис не исчез. Оставив мокасины у порога, я, успокоившись, прошла в соседкин дом.

Наконец, родители были оповещены, ключи получены, и я, с внушительной связкой в руках, направилась к воротам. Тетя Валя наблюдала за нами из-за забора. О чем она сейчас размышляла? Наверное, о вконец испортившейся молодежи вроде меня. А все потому, что я так и не придумала, что бы соврать ей насчет Горыныча. Просто отмолчалась. Ну и ладно, не ее дело в общем-то.

Открыв замок, я перегнулась через калитку, отодвинула массивный засов и, наконец, гостеприимно пригласила Ариса войти.

Здесь тоже ничего не изменилось – в домике чисто, прибрано, прохладно, несмотря на жару. Плотно зашторенные окна, старый черно-белый телевизор стоит на тумбочке, прикрытый вышитой скатеркой. На вешалке – заношенные ветровки, рубашки – для работы на огороде. Едва я вкрутила пробки над счетчиком, тихонько забормотал старый приемник. Пришлось его выключить.

Арис по моему примеру разулся в прихожей и осторожно, словно не в сельском доме находился, а в музее китайского фарфора, прошел через кухню, заглянул в комнату.

– Вот. Это вроде как наша дача, – я пробежала по дому, проверяя, все ли на месте, все ли так, как я запомнила. – Тут у нас душ, тут туалет, тут инструменты. Так, печка… Ах, да: пока родители не приехали, можешь отдохнуть здесь, на диване. Я сейчас сполоснусь, потом что-нибудь на обед придумаю…

Горыныч почему-то расположился на полу, прямо напротив выключенного телевизора, а я схватила полотенце и спряталась в душе.

Мобильник потихоньку заряжался. Мама позвонила через полчаса, сказала, что они с отцом уже в дороге, и что есть очень важные новости. Насчет тех самых стеклянных шариков. А еще предупредила, что везет нам с Горынычем много-много еды, так что необходимость готовить обед отпала.

Сперва я хотела затеять стирку, затем собралась лезть в погреб, а потом… потом просто села на лавочку возле летней кухни. Ждать. Арис пришел, повесил полотенце на веревку, встал рядом. Пригладил ладонью мокрые волосы. И в это время на улице зашуршал гравий под колесами автомобиля. Я вскочила и побежала к воротам.

Мама выбралась из машины с тяжелыми кульками, стояла, позволив мне себя обнять, и плакала. Отец, понимая, что страсти утихнут не скоро, сразу подошел к державшемуся поодаль Арису, коротко поздоровался. Сказал что-то еще. Похоже, моему спутнику как раз сообщили ту самую важную новость.