Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 12. Ключи от Волги

24 апреля 1979 г.

(Север: встретилось в пути)

На картах Севера есть удивительные названия, например, Мыс Крещенный Огнем, Бухта Ложных Вестей. Или, скажем, вот это — Амбарчик. Отыщите на карте Чукотку, отыщите жилку реки Колымы, в том месте, где Колыма встречается с океаном, ищите и непременно найдете Амбарчик.

Со школьных лет дразнило это название, и вот оказался почти что рядом с Амбарчиком.

— Завернем?

Пилот глядит на часы.

— Если ненадолго — завернем.

Снижаемся над Амбарчиком. Среди белых пространств широкого устья реки, тундры и льдов океана — горстка строений. Обитаемый дом, рядом семь или восемь рубленых обветшалых строений…

К вертолету бежит добродушная, счастливая видеть новых людей собака. А минут через 20, после обхода географической знаменитости, мы пьем с пилотом огненный чай и слушаем старожила Амбарчика Игоря Межерецкого.

История у Амбарчика такова. 350 лет назад в этих местах проходили казаки Семена Дежнева. Сто лет спустя в Колыму с моря на боте заходил Дмитрий Лаптев. А семьдесят лет назад в поисках хода к колымским богатствам эти места оглядел Георгий Седов. И заметили люди Седова на суровом безлюдном берегу океана строеньице — одинокую деревянную сараюшку.

Кто поставил ее? Когда? — это неведомо.

Надо знать Север, сараюшка после сотен километров безлюдья, конечно, дразнила глаз, манила к себе. «Ну чем не амбарчик!» — сказал Седов. И, наверное, пометил на карте до этого безымянную точку. С тех пор и пошло — Амбарчик.

В 30-е годы, когда определилась возможность плавать великим путем Ледовитого океана, Сибирь становилась доступной по рекам с севера. Но Колыма в устье мелка для прохода океанских судов. Возникла нужда в перевалочном пункте. И выбор пал с Амбарчик.

Тут много было всего построено: пристань, склады, жилье, мастерские. Отсюда по Колыме вверх баржами, а в мороз на собаках, оленях, автомобилях и тракторах по зимнику шло оборудование, снаряжение, пища. А когда обжили эти места, как следует огляделись, увидели: перевалку удобнее делать выше по Колыме. Так вырос колымский порт с названием Зеленый Мыс.

Амбарчик, утратив значение путевой точки, затих. Осталось тут семь человек работников станции службы погоды. Начальник станции Игорь Межерецкий эту службу тут возглавляет. Он показал нам рабиорубку, энергоблок, комнату, где живет с женой и семилетним сыном, кают-компанию, где собираются все зимовщики вечерами. В этот час в кают-компании царило веселье. Механик (он же синоптик) Ян Тимерманис справлял день рождения. Все были в сборе. И приехали гости. На собаках с соседней Медвежки приехал с денной охотник Стригун Николай, а с Петушков (чем не название для Севера!) на моторном «Буране» проделал путь в 70 километров другой Николай — Писарюк.

Желая в застолье многих лет жизни механику, радист — начальник станции — не забывал и о службе. Каждый час Амбарчик выходит в эфир — сообщает для летчиков в Черском погодную обстановку. Погодой в Амбарчике интересуется также служба морского пути.

Библиотека в кают-компании, три сотни фильмов. (И. Межерецкий: «Крутим только любимые. Самый любимый — видовой «Весна в Киеве». Сами понимаете, почему — глаз просит зелени, теплых красок»)

Не очень уютное место для жизни — Амбарчик. Край света! И все же это жилое место на нашей земле. Семеро людей хранят в этой точке очаг тепла и несут службу, необходимую в нашем большом хозяйстве.

Фото автора. 2 мая 1979 г.

(Север: встретилось в пути)

«Мы охотники. Тем и живы. Все село — рыбаки и охотники», — сказал отец.

«Селу лет много. О Семене Дежневе, конечно, слыхали? Так вот тогда и основано — триста пятьдесят лет…» — говорит младший Слепцов, Вячеслав.

Названье села — Походск. Стоит на протоке реки Колымы в дневном пробеге на собачьей упряжке от океана. Село самобытное: рубленые из лиственницы дома, амбары с припасами для охоты и с добычей охотников, у каждого дома — лодка, сети, стоит котел для варки еды собакам.

В облике походчан замечаешь примесь якутской крови. И все ж это русские люди, с фамилиями тех казаков, которых мы называем землепроходцами: Ребровы, Березкины, Суздаловы, Череповы, Кузаковы, Слепцовы. Сохранились обычаи, уклад жизни, одежда, песни, язык. В разговоре сверкнет вдруг словцо, нынешней русской речи совсем неизвестное. Юго-западный ветер называют, к примеру, шелонник, сильный ветер без снега — хивус, речную протоку — виска. «Попадете в Архангельск или на озеро Ильмень — услышите эти слова. Оттуда шли наши предки».

Три с лишним века кормилицей человека в здешних местах была Природа. Существует в Походске поныне более тридцати способов приготовления и сохранения рыбы — от строганины до рыбной муки и «рыбной халвы». Рыба шла на стол человеку, рыбой кормили собак, на рыбу и песцовые шкурки меняли крупу, соль, сахар, чай.

Сейчас все быстро меняется. Транспортом стал самолет. Появились в селе телевизоры. Все необходимое покупается в магазине. Но по-прежнему кормят походского жителя охота и рыболовство. По-прежнему походчанин летом — на лодке, а зимой — с собачьей упряжкой в тундре.

Слепцовы — отец и сын — среди охотников первые. У каждого свой участок. И не маленький — тысяча километров квадратных лоскут земли. Четыре сотни капканов на каждом участке и сотня «пастей» — старинных песцовых ловушек. Все надо проверить, настроить, снабдить приманкой, а потом навещать аккуратно, иначе добыча достанется росомахам, волкам и лисам.

Испытанный транспорт у зверолова — собаки.

Неприхотливы, выносливы, стойки к морозам — только корми аккуратно. Собаки знают, где спрятан капкан, и сами делают остановку, заблудился — чутьем находят дорогу, в пургу можно лечь рядом — и не замерзнешь.

Собаки здешней породы считаются лучшими для езды, Амундсен, готовясь к штурму Южного полюса, собак попросил с Колымы. В первую нашу антарктическую экспедицию, когда неясно было, на чем придется там ездить, вместе с техникой взяли собак — и тоже здешних, колымских.

Веками проверенный транспорт! Но транспорт не очень экономичный — пуд рыбы в день на упряжку, за зиму почти что две тонны. Эту рыбу надо поймать, сохранить, переправить к участку песцового промысла. Молодые охотники это не очень любят и потому меняют собак на оранжевый снегоход под названьем «Буран». Этот механический зверь всем хорош: вместо вороха рыбы потребляет бачок бензина, послушен, скорость в два раза выше собачьей. Однако не очень пока надежен. И если откажет вдалеке от жилья — дела охотника незавидны. Осторожные старики не спешат расстаться с упряжкой.