Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 12. Ключи от Волги

«От господа бога никак не зависим», — сказал мне техник, объясняя работу системы. И правда, мочливое лето или сухое — урожаи овса, пшеницы, картофеля и капусты с этого полигона, напоминающего огромный фабричный цех, получают высокие и стабильные.

Стоит такая система недешево («в каждый гектар на мысу вложили 751 рубль»), но конечные результаты, как видим, все покрывают.

И вроде бы нет причины для беспокойства. Однако тревога братьев Антоновых многими тут разделяется. Дело в том, что польдерная система — очень тонкий и деликатный процесс земледелия. Перейти на него — все равно что с телеги пересесть на сверхзвуковой самолет.

Постройка такого «самолета» требует очень большой культуры, аккуратности и добросовестности. («Гончарные трубы в земле надо класть чуть ли не по лучу лазера с уклоном в четыре сантиметра на сотню метров».) Малейшие «шаляй-валяй», «авось» и «быстрее!» рубят под корень весь замысел.

Эксплуатация поля тоже не терпит ни малейшей ошибки. Все должно быть вовремя, точно, трезво и качественно. «Примерно как в цветной фотографии, — объяснил техник, глядя на мою фотокамеру. — Чувствительность пленки, экспозиция, состав проявителя, температура, время проявки… В чем-то малость ошибся — и нет желанного результата. А тут при грубом просчете возможна еще и поломка системы…»

Но есть ведь Макеевский мыс. И действует!

Да, отправная точка хорошая. Но она, к сожалению, осталась пока что витриной мелиорации. Тут в оба глаза за делом глядели райком и обком и люди из министерства. Тут рядом большой населенный пункт с избытком рабочей силы. А вот далее вглубь лесов и болот дела не так хороши, местами просто плачевны.

Огромные средства из казны государства вязнут почти без отдачи. Мелиораторы сдают работу, мягко говоря, без знаков качества.

(«Качество! — с понятной злостью говорит начальник ПМК-9 Николай Петрович Павлов. — Вот поглядите на эти гончарные трубы. Их полагается привозить к нам в контейнерах. Нет, возят так. Пока по болотным ухабам трясут — сколько процентов боя! Полагается эти трубы привозить загодя, в зимнее время. Нет, получаем в последний момент — неизбежна спешка с укладкой!»)

Поругивая мелиораторов, в совхозах добавляют к их недоделкам и приблизительностям свои просчеты, промахи да и попросту нерадивость. В результате земля ставится под угрозу превращения в «Каракумы». (Антонов: «Я видел в южных местах черноземы — то плотный войлок. А наша земля как ситчик. Чуть промахнулся — и дырка!»)

И еще есть проблема. Допустим, что все в порядке и есть урожай. Однако людей на Мещере немного, рабочих рук не хватает. Урожай большой своей долей остается неубранным.

И, стало быть, нельзя просто так отмахнуться от существенного вопрос: «А стоит ли выделки эта овчинка?»

* * *

Между тем сейчас обсуждается план коренного переустройства Мещеры. В основе его лежит предпосылка: не лес и вода — главная ценность этого края, а пашня, которую надо создать. Плановики, составлявшие «Схему» переустройства, утверждают: овчинка выделки стоит! План «большой мелиорации» на бумаге логичен и гладок. Кое-что на Мещере он оставляет рыбакам и охотникам, есть в нем упоминание даже о «национальном мещерском парке», но главное в плане — решительное наступление на болота.

Этот план невозможно уже оспорить, он прочитан во многих инстанциях. Выгода недешевой и непростой ломки природы Мещеры основана в плане на предпосылке, что все будет сделано, как написано и рассчитано на бумаге.

Однако даже разведочные шаги вглубь Мещеры показывают, каким далеким оказывается действительное от желаемого. Жизнь с ее «битыми гончарными трубами», с ее «не туда, не то, не вовремя», со спешкой, недоделками и «авосями» заставляет с тревогой думать о «большом наступлении». Если оно неизбежно, то отнестись к нему надо с такой же ответственностью, с какой хирург относится к предстоящей операции на сердце. Мещера у нас одна. Загубить этот оазис в самом центре промышленного района России с нынешним натиском техники очень даже легко.

А потому — осторожность! И еще раз — осторожность!

Главное, чего следует избежать, — спешка.

Это тот самый случай, когда мудрость «семь раз отмерь» должна быть написана видными буквами и в кабинете проектировщика, и на будке мелиоратора. Пресловутых щепок, которые, мол, неизбежны при рубке леса, быть не должно — слишком велика ценность, на которую покушаемся.

Стратегия выполнения плана, как представляется, должна быть в постепенности и осмотрительности, в тщательном и качественном освоении того, что уже «тронуто». «Я наблюдаю, многие несообразности оттого, что откусываем больше, чем в состоянии прожевать», — говорит Алексей Антонов. Верное наблюдение! Мелиорация на Мещере — задача со многими неизвестными. Даже Макеевский мыс при всей тщательности работ на нем преподнес немало сюрпризов. Накапливать опыт, проверять все расчеты практикой жизни и потом уже двигаться дальше. «Лучше меньше, но лучше» — такова сверхзадача.

И нужен, конечно, постоянный контроль (общественный, хозяйственный и партийный) по всему фронту работ.

А смотреть, между прочим, в оба глаза надо в первую очередь за исполнителями проекта, вооруженными всесокрушающей техникой.

Характер у наших мелиораторов, как у бобра.

Известно, что этот житель болотистых речек грызет, добывая пищу, но грызет он и просто так, иначе его погубят все время растущие зубы. Мелиораторы тоже «грызут» частенько и где не надо бы грызть — у них свои планы, сметы, прогрессивка, «тринадцатая зарплата» и премии. Нельзя допустить, чтобы жертвой ведомственных интересов становились спрямленные речки, обезвоженные озера, земля с без надобности вырытыми канавами.

В оценке — что сегодня важнее: вода, лес или пашня? — тоже надо все тщательно взвешивать.

Было время, когда любое болото считалось едва ли не язвой на теле земли. Осушение почиталось заведомым благом. Сейчас бедственное положение во многих местах с водой обнаружило, какую роль играют болота в сохранении и распределении на земле влаги. Вряд ли надо упускать из виду и явно нелепое положение, когда ценою немалых затрат пашню мы ищем на дне болота, а в это же время выбывает из обихода, поглощается бурьянами и лесом земля, веками служившая человеку около многочисленных, теперь умирающих деревень.

В размышлении о богатствах Мещеры никак нельзя сбрасывать со счетов и уникальность ее природы. Создатели «Схемы», демонстрируя, что об этом они не забыли, отвели на бумажных листах два уголка с названиями «Национальные парки». Но вряд ли проектанты сами хорошо понимают, что это значит. «Национальный парк» — это не просто на карте очерченный уголок милой нашему сердцу природы.