Умберто Эко - Нулевой номер

– Так что, каждую статью будем оценивать по этому принципу, понравится ли коммендатору? – спросил Камбрия, о котором уже знали, что он специалист по идиотским вопросам.

– Ну а как иначе, – ответил Симеи. – Он ведь наш главный акционер, и это не отменял никто.

Вслед за тем Майя развернула перед нами примерный план еще одного репортажа. Оказывается, возле Тессинских ворот, в довольно туристском районе, существует пиццерия, не пиццерия даже, а скорее ресторан под названием «Сено-солома». Майя живет возле каналов Навильи, это близко, она не раз проходила там рядом. И всегда эта пиццерия, кстати, очень большая, на сотню мест, стоит пустая. Ну, иногда случайный турист присядет выпить кофе за наружным столиком. При этом ресторан очень даже ничего себе, Майя однажды зашла туда и села просто из принципа, одна, совсем одна в зале, только какая-то семья была еще за самым дальним столом. Заказала пасту «Сено-солома», четвертинку белого и яблочный торт. Готовят они изумительно, цены более чем сходные, официанты – сама любезность. Понимаете? Кому же нужно держать совершенно пустой ресторан с прекрасной кухней и грамотными официантами? Годы и годы, без посетителей. Кому и зачем? Десять лет, сказала Майя, день за днем там у них одна и та же история.

– Тайна какая-то, – вякнул Костанца.

– Да не сказала бы, – парировала Майя. – По-моему, все ясно. Ресторан принадлежит или триадам, или мафии, или каморре, куплен на нелегальные деньги, и это способ отмывки. Вы скажете, ну купили, приобрели актив, могли бы держать в закрытом виде. Нет! Он постоянно работает. Посетителей кот наплакал. Однако они, поди, проводят через кассу каждый день по сотне чеков. Выручку кладут, вероятно, в банк. Или в несколько банков, на несколько счетов. И, наверное, платят налоги, вычтя все затраты на управление и на расходные материалы.

– Но это ведь надо доказать, – возразил Палатино.

– Докажем, – сказала Майя. – Достаточно было бы пойти туда двум контролерам из налоговой, под видом влюбленной пары, пусть понаблюдают, сколько придет посетителей. Ну, еще одна пара, больше двух посетителей за вечер не наберется. Так, проверяем кассу, а в кассе лежит около сотни пробитых чеков. Интересно, как они будут объясняться.

– Ну, не так это легко, – заметил я. – Парочка посидит, посидит, да и уйдет, часов, скажем, в девять. Как доказать, что остальная сотня клиентов не побывала с девяти до полуночи? Не могут же сидеть эти контролеры целый вечер. И потом, если на следующий день даже и найдут кучу чеков, какие из этого выводы? Налоговики обычно охотятся за незаявленными доходами. А тут – заявлено, наоборот, слишком много. Дирекция ресторана скажет, что у них заело кассовый аппарат, что он печатал целый вечер, портил бумагу. Послать повторную проверку? Так ведь они не дураки. Теперь они будут знать. Увидят кого-то похожего на контролеров – не станут пробивать фальшивые чеки. То есть придется проверять этот ресторан каждый вечер, держать армию контролеров специально для поедания пиццы. Вероятнее всего, контролеры устанут есть пиццу еще до того, как обезвредят этих нарушителей порядка.

– Ну, значит, – отрезала Майя, явно обиженная, – пусть налоговики и ищут, как их ущучить, нарушителей. Мы просто сигнализируем о проблеме.

– Радость моя, – снисходительно подвел итог Симеи. – Могу вам предсказать, к чему приведет публикация подобного расследования. Во-первых, восстановим против себя налоговиков. Они будут уязвлены, что вы выявили, как они проморгали мошенничество у себя под носом. А налоговики люди мстительные и захотят посчитаться. Не с нами, так с коммендатором. Кроме того, мы затронем, по вашему собственному заявлению, триады, каморру, ндрангету или кого-нибудь еще из таких же симпатичных товариществ. А стоит нам с ними цапаться? Потом сидеть ждать, пока они нам подложат бомбу в редакцию? Нет, если серьезно, знаете, чем, по-моему, все это кончится? Наши читатели все ринутся туда, прочтя вашу статью. Ресторан как из детективного фильма, мест полно! Кухня отличная, цены скромные! «Сено-солома» переполнится этими идиотами, и мы, по сути, сделаем «Сену-соломе» замечательную рекламу. Нет, не следует, не следует печатать этот ваш материал. От добра добра не ищут. Занимайтесь своими гороскопами.

Майя была в таком состоянии, что я вышел вместе с ней и на лестнице придержал ее за локоть.

– Не огорчайтесь, Майя. Давайте пойдем чего-нибудь выпьем, я провожу вас.

– Я живу на каналах Навильи, там полно баров. Есть один, где отлично готовят «Беллини». Можно туда зайти.

Мы шли по набережной, я впервые за всю жизнь в Милане видел эти каналы. Я о них слышал, но почему-то считал, что это дело какое-то древнего прошлого, а в наше время каналы все засыпаны. Ничего подобного! Там, оказывается, примерно то же, что в Амстердаме. Майя рассказывала с какой-то даже гордостью, что Милан был действительно похож на Амстердам, еще совсем недавно, сплошные кольца каналов, и на периферии, и в самом центре. Как же это было, наверное, красиво. Стендаль очень хвалил. Но потом каналы закопали. Якобы по гигиеническим причинам. Они остались только в этой части. Вода, конечно, гнилая… А в прежние времена тут полоскали белье прачки. В закоулках тут еще до сих пор есть старинные дома. Много и домов с галереями, di ringhiera.

Эти дома, честно сказать, тоже для меня были чистой абстракцией. Когда я занимался энциклопедиями, видел какие-то фотографии пятидесятых годов, сам их заверстывал, для статьи о постановке пьесы «Наш Милан» Бертолацци в «Пикколо Театро». Но, признаюсь, мне думалось, что и «рингьеры» – это что-то из девятнадцатого века.

Майя смеялась:

– Что вы! В Милане полно до сих пор таких балюстрадных домов. Но теперь уж не для бедных людей. Пойдемте, вот они.

Мы оказались в прелестном двойном дворе.

– Пожалуйста, на первых этажах бутики и антиквары. По сути, конечно, старьевщики. Но называют себя антикварами и заламывают цены. Видите, художественные мастерские, магазины. Сюда теперь толпами валят туристы. А верхние этажи до сих пор такие, какими они были в прежние времена.

Действительно, вдоль всех этажей, начиная со второго, тянулись железные галереи. Череда дверей выходила на каждую. Я подумал – белье, конечно, вывешивают тут же на лестницах.

Майя сияла.

– Насчет белья не знаю. Мы все-таки не в Неаполе. Сегодня тут проведен большой ремонт. Раньше в конце каждой галереи находился туалет, по одному на каждый этаж, то есть на несколько семей. А ванных комнат не было. Сейчас все перестроено с комфортом, для имущих. В квартирах не только душ, у некоторых стоят и джакузи. Жилье здесь стоит будь здоров сколько. Ну, не мое, конечно. У меня повернуться негде, с сырыми стенами, и слава богу, что все-таки есть душ, хотя и совмещенный с сортиром. Однако район, конечно, милый. Придет время, проведут ремонт и у меня. И после ремонта мне придется в обязательном порядке съезжать, потому что снимать будет уже не по карману. Одна надежда, что «Завтра» скоро запустится по-серьезному и меня возьмут на постоянную ставку. Только из-за этого я хожу туда, жду и терплю дурацкие унижения.