Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 16. В час высокой воды

Близко к вечеру коллективный праздничный труд был закончен, и наступил момент, когда вся деревня тронулась к речке. Впереди неспешным шагом под музыку двигались нарядные старухи и молодухи с коромыслами, обвитыми лентами.

На коромыслах висели золотистые тушки гусей — по четыре на каждом. Я снимал процессию сверху, с забора, и насчитал сорок два коромысла. Вместе со взрослыми свою ношу — осмоленных на костре уток — несли к проруби девочки-школьницы. А следом с музыкой, с танцами, шутками к речке двигалась вся деревня-доярки, колхозный бухгалтер и счетовод, трактористы, учителя, агроном, председатель сельсовета, старушки, с нетерпением ожидавшие праздника, подростки-девочки. На виду у всех, пританцовывая, плыла бабушка Колесо.

Рядом с ней шли признанный песенный запевала техник лесничества Асия Исканьярова, учитель Гали Хамматов, вторивший гармонистам на мандолине, неутомимый танцор четвероклассник Разиль Валиев. Счастливые от встречи с родным селом, шли приехавшие на побывку солдаты Азамат Хамматов и Шагбал Куддусов. Не при исполнении служебных обязанностей, а пританцовывая вместе со всеми, шел сельский милиционер Хайдар Магафуров. Семьсот человек живут в Бурангулове. В домах в этот час остались лишь малые дети да старики-сидни.

Башкиры издавна морозят гусей.

Порошил легкий снежок. Вода в длинной проруби колыхалась от погруженных в нее гусей. Обрядовая песня сопровождала эту купель… Уже в сумерках праздничная процессия двинулась к деревенскому клубу.

А за вечерним столом мы сидели рядом с председателем сельсовета Мавзигой Габитовой. Она родилась и выросла тут, в Бурангулове. Работала долго библиотекарем, знает все тонкости деревенского быта, знает лицо и характер каждого из селян. Мавзига уважаема всеми, ее слово и мнение высоко ценятся.

Много сделала Мавзига для возрожденья народного праздника и хорошо понимает, как подобные торжества нужны для села. Мы были едины с ней в мыслях: «Упорядоченность деревенской жизни, ощущенье ее особенных радостей, достаток в домах делают жизнь в селе интересной, осмысленной. И трудовые успехи в конечном счете определяются не «погоней за планом», а всем укладом жизни. Труд, праздники, взаимопомощь, забота о тех, кто уже трудиться не может, и о тех, кто будет трудиться завтра, работают на здоровье села».

— Видели днем солдат, приехавших на побывку?.. Ни минуты не сомневаюсь: они считают свою деревню самым дорогим на земле местом.

Они непременно в нее вернутся. И те, кто уехал учиться, возвращаются непременно, — говорит Мавзига. — Из нашей деревни никто не уезжает. Каждый год прибавляется десять — двенадцать новых домов. Завтра я покажу вам две новые улицы. Учительскую и Салавата Юлаева.

Мавзига назвала мне кое-кого из участников праздника. Халима Каримова, бабушка Колесо, одинока, для нее побывать на миру — потребность. А тихая, скромная женщина в доме, где щипали гусей, — многодетная мать Кильдиярова Фатима Назметдиновна. Она вырастила десять детей. Все вышли в люди, и все остались работать в родной деревне. Семья Набиулиных — мать, сын, дочка и внучка — выступали в клубе семейным ансамблем. Учительница Зилара Набиулина возглавляла шествие с коромыслами до реки. А джигиты, встречавшие нас на конях у околицы, — библиотекарь Аниса Мансурова, медсестра Назира Гафарова и бухгалтер Рита Бурханова.

«Праздник гусиного пера» — не единственный из традиционных в здешних местах сельских праздников. После весенней страды всех собирает согретый жарким уральским солнцем красочный сабантуй. А после зимы женщины празднуют древний в башкирских местах «Праздник грачиной каши». Женская половина деревни поднимается на гору и на костре в громадном котле варит кашу. Так же, как осенью, поется много обрядовых песен (в последние годы поются и современные), в дружеском кругу говорят тут о сельских заботах, о планах на лето, выявляются лучшие песенницы, рукодельницы. В последние годы раздаются полушутливые грамоты: «лучшей теще», «лучшей свекрови», «самой уживчивой невестке».

Тут нет попытки вмешаться в жизнь чьей-то семьи, но в деревне все на виду, и общественное мнение делает свое дело — свекровь, отличенная за мудрость и добродетели званием «лучшая», будет гордиться, уживчивая невестка зальется румянцем от радости.

Девочки-подростки, тут присутствующие, набираются ума-разума, приобщаются к правилам жизни.

«Грачиную кашу» на этом весеннем празднике варят из дробленой пшеницы с расчетом, чтобы хватило и людям, и прилетевшим грачам. В обрядовых песнях у грядущего лета просят хорошего урожая…

Влияют ли эти сохраненные и возрожденные праздники деревенского бытия на уклад жизни, на крепость семьи, на рождаемость, на все, что нас последние годы очень тревожит? Еще как! За пять лет на сто двадцать сыгранных в Бурангулове свадеб приходится лишь два (!) развода. Детей в домах — от пяти до семи, половина всего Бурангулова — дети.

Хозяйство каждого дома добротно. Кроме гусей, водят тут кур, уток, индеек. Во дворе, как правило, две коровы, десять — пятнадцать овец и, знаменательно, почти в половине дворов — личная лошадь. Есть тут легковые автомобили (двенадцать), но хороший хозяин предпочитает автомобилю лошадь.

— Не увлеклись ли в деревне хозяйством личным в ущерб общественному?

Мавзига улыбнулась:

— Нет. В деревне одинаково крепко стоят на ногах и подворья, и хозяйства общественные.

Не буду вас утруждать цифрами, годовой план по производству и сдаче всех сельскохозяйственных продуктов колхоз наш выполнил в октябре, а пятилетний план — еще в сентябре.

— Есть ли в колхозе гусиная ферма?

— Нет. Гусей удобней держать по дворам.

Всегда так было. А как возродили гусиный праздник, разводить этих птиц почитается делом чести. Сегодня в деревне нет двора без гусей. Даже бабушка Колесо завела…

Из гостеприимного дома Зарифы Мансуровой расходились мы близко к полуночи. Беспокойно ходил по сенцам гусь, которому предстояло путешествие до Москвы. Во дворе при свете луны с хрустом жевала сено лохматая лошаденка. Шел парок из коровьего закута. Овцы от шумного разговора людей сбились в кучу у стожка сена. И только три гуся невозмутимо остались сидеть посередине двора. Две гусыни и серый гусак — племя на новый год.

Над ночною деревней висел синий морозный дымок. И пока мы, разговаривая о том о сем, прошлись по заснеженным улицам, в крайнем доме ход времени заливисто-громко обозначил петух.