Юрий Стайер - Варшавянка (СИ)

Подумав, что лучше бы укрыться от такого дождя, мы повернули обратно, когда в дверях появился парень. Минуту он тупо смотрел на нас, потом усиливающийся дождь отрезвляюще подействовал на него, в глазах появилось осмысленное выражение, и он схватился за зонтик, явно пытаясь его отобрать. Я рванул зонтик на себя, ему это не понравилось, и он замахнулся для удара. Я ударил первым, вкладывая в удар вес своего тела.

Это произвело нужное действие, его глаза закатились, и он рухнул в лужу, подняв целый фонтан брызг. Зонтик при этом издал прощальный хруст и сломался, потому что ни я, ни парень не выпускали его из рук.

В это время из-за угла кафе появились двое таких же громил, видимо его товарищи Они заметили, что их друг лежит в луже и припустили к нам. Нас разделяли какие-то пятьдесят метров.

— Оля! Беги!!! — крикнул я, поторопившись вслед за ней.

Тяжело пыхтя, два паровоза гнались следом. Страх придает силы, я догнал Ольгу, схватил ее за руку и потащил за собой. Так мы и бежали, держа каждый в одной руке чемодан, а другой держа за руки друг друга, чтобы не упасть на скользком от дождя шоссе.

Не знаю, чем бы это закончилось, но вдруг сзади раздался рев мощного клаксона. Большегрузная «Татра» догоняла нас. Амбалы отстали. Выпустив из рук чемодан, я раскинул руки и встал на пути машины.

«Татра» промчалась мимо амбалов, окатив их волной брызг и остановилась около нас.

Открылась дверь, и широкое рыжебородое лицо водителя-поляка появилось в проеме. Рукой он сделал приглашающий жест. Я помог девушке забраться в машину, потом подал один за другим оба чемодана, а потом уже забрался сам.

— Ежуш Мария! — проговорил водитель, когда мы тронулись.

— Цо то мафия делат?

Он покрутил головой.

— Гнусаци, пся крев.

— А ти младец, чловече, добри малий. — Он посмотрел на меня улыбаясь.

— Я б им… — погрозил он пудовым кулачищем в сторону амбалов.

— И кобьета твоя, голка красна, — он посмотрел на Ольгу, подняв большой палец.

— А я е Зденек, — представился он.

— Кам едем, чловече? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Спрашивает, куда нам ехать? — перевела Оля и сама же ответила, — До Варшави доправте нас.

— О, Ежуш Мария, до Варшави не можна доправить, — он достал карту.

— Мушу звертать, — он показал на карте маршрут. — Можна доправить до Радом, потом влак до Варшави.

— Говорит должен поворачивать. Может довезти до Радома, а там можно поездом до Варшавы, — перевела Оля.

Я вспомнил про две бутылки водки, лежавшие в сумке, и достал одну из них.

— Это презент, — сказал я.

При виде водки глаза его загорелись и он сказал:

— О! То е добри презент. Шнапс! — и заговорил дальше по-польски, а Оля перевела.

— Говорит, когда приедет домой, соберет друзей, и будет рассказывать про сегодняшнюю историю.

— Для друзей, наверное, мало будет, — сказал я и достал вторую. Он заволновался и достал кошелек.

Оля перевела:

— Спрашивает, двадцать злотых хватит за бутылку? И если есть еще, он купит.

— Скажи ему, что больше нет и что это тоже презент.

Она перевела ему, он посмотрел на меня неодобрительно и что-то ответил.

— Он говорит так, что за свой шнапс он привык платить, и если ты не берешь денег, то вылазь из машины.

— Ну, переведи ему, коли так, бог с ним, возьму я его деньги.

Она перевела, и он заметно повеселел, начал рассказывать какая у него хорошая жена, но я уже не слушал. За окном моросил дождь, машина плавно шла по хорошему, без выбоин шоссе. Оля услужливо подставила свое плечо, и утомленный пережитыми событиями я задремал.

Сквозь сон я услышал звуки музыки. Это водитель негромко включил приемник, сверху навалилась Оля. «Уснула», — с нежностью подумал я. Почему-то мне было приятно ощущать эту тяжесть. Голос из приемника пел на английском о лазурном море, пальмах и той единственной, которая ждет тебя одного. И я уснул…

Проснулся я оттого, что мне нечем было дышать. Заботливый водитель укрыл Олю своим одеялом, чтобы она не простыла от сырой погоды, и теперь оно сползло от дорожной тряски и мешало мне дышать. Заворочавшись, я разбудил Ольгу, и она приподнялась, потягиваясь. Тонкий свитер натянулся, невольно показывая форму ее груди, и я лишний раз убедился, какая она красавица.

— Ой! Я тебя не сильно придавила?

— Нет, мне даже было приятно, — ответил я.

Она зарделась.

— Ты тоже спал тихо-тихо, и посапывал во сне, как ребенок, — она засмеялась.

Посмотрев в окно, я увидел, что уже вечер. Сзади раздался бас Зденека. Он что-то говорил по-польски.

— Он говорит, что нам выпал трудный день, и хорошо, что мы выспались, нам ведь еще до Варшавы добираться, — перевела она, приводя в порядок волосы.

— Он, почему-то принял нас за молодоженов.

Вскоре мы приехали в Радом, и Зденек нас высадил на обочине, тепло с нами попрощавшись.

Подхватив оба чемодана, я направился по тротуару к огням большого супермаркета. Ольга шла рядом, неся свою и мою сумки.

— Знаешь, я сейчас что-нибудь съел бы, — с надеждой посмотрел я на нее. — Со вчерашнего дня ничего горячего не ел.

Она остановила проходящую мимо польку и расспросила у нее, где находится ближайшее кафе. Оно оказалось не очень далеко.

В полутемном помещении тихо играла музыка, шевелились от ночного воздуха портьеры, а освещенный дансинг навевал мысли о том, что здесь неплохо можно провести время. Оля, наверное, подумала о том же и произнесла:

— Знаешь, ехать нам осталось недолго, до Варшавы рукой подать, а после этой долгой езды я, наверное, часа два тут сидеть буду и отдыхать.

«И в самом деле, дела могут и подождать, — подумал я, — какое-то время Иржи и без меня справится, в конце концов, я уже в Польше и недалеко от Варшавы. Вот отдохну немного и позвоню ему».

Иржи был нашим партнером по бизнесу, собственно к нему в офис я и ехал.

Были мы с ним если не друзья, то уж хорошие знакомые точно, поэтому я ответил в тон Оле:

— Знаешь, я совершенно с тобой согласен, и если тут еще и кухня под стать обстановке, то готов сидеть все четыре часа.

Она рассмеялась.

— Ты меня дразнишь, — она погрозила пальчиком, — Смотри соглашусь, а ты опоздаешь.

— Ничего страшного, я тебе потом скажу один ма-аленький секрет.

— Какой? — она сделала удивленные глаза.

— Какая хитрая, я тебе его скажу к концу вечера.

— Точно?

— Точно, точно, точно!

Подошедшая официантка прервала наш разговор. Изучив меню, я заметил, что цены здесь вполне сносные и передал меню Оле, давая ей право выбрать на свой вкус. К моему удивлению она выбрала все довольно быстро, не забыв о горячем, за что я ей был весьма благодарен. Она была настолько женственной и милой, что я невольно залюбовался. Мы выпили глинтвейн, чтобы согреться. Оля немного разрумянилась, но это очень шло ей.