Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате

«Стоя здесь (в Миннесоте) и обращая взор к северо-западу, я вижу русского, который озабочен строительством гаваней, поселений и укреплений на оконечности этого континента как аванпостов С.-Петербурга, и я могу сказать: «Продолжай и строй свои аванпосты вдоль всего побережья, вплоть даже до Ледовитого океана — они тем не менее станут аванпостами моей собственной страны — монументами цивилизации Соединенных Штатов на северо-западе».

Сказал это Уильям Сьюард. Запомним имя. Человек этот станет главным действующим лицом в купле-продаже Аляски.

Стратегически мысливший Великий князь Константин хорошо понимал, что дальнейшее «округление» неизбежно коснется русской колонии, и настаивал: надо продать, иначе отнимут. Его консервативный брат царь Александр тоже все понимал, но колебался — расставаться с территорией, открытой русскими и почитавшейся «царевой гордостью», было непросто.

Отношения России и Штатов в это время были враждебны? Ни в коем случае! Подчеркнуто дружескими, временами даже сердечными. Во время Крымской войны Соединенные Штаты открыто заявили о своих дружеских отношениях с Россией. Они активизировали торговлю, поставляя оружие и снаряжение воюющей армии.

Готовы были послать добровольцев и сообщали о продвижении кораблей неприятелей. Россия эту поддержку не позабыла. Во время войны Севера с Югом, когда решалась судьба неделимости Штатов, Россия была единственной крупной державой, заинтересованной в целостности страны. Борьба с рабством в Америке и крепостничеством в России сблизила общественность двух держав. Визиты русских кораблей в США и американских в С.-Петербург сопровождались ликованьем людей.

Наивысший подъем дружеских отношений приходится на 1866 год, когда американским морякам были оказаны высшие почести на Неве и когда они посетили затем Москву, Нижний Новгород, Кострому, Тверь. Общественные деятели всех слоев общества «от Каткова до Герцена» приветствовали дружеское единение России и Соединенных Штатов. Газеты были полны прочувствованных статей о естественности «далекой близости». «Из всех стран на земле наиболее популярными в России остаются Соединенные Штаты. Между русскими и американцами никогда не было ни антипатии, ни серьезного столкновения интересов, и только от России США неизменно слышали слова симпатии и дружбы». Это краткое изложение одной из статей в московских газетах хорошо характеризует атмосферу отношений в то время двух великих держав.

Никакой видимой угрозы Аляске не было. Но оставалась угроза потенциальная. И все, кто это хорошо понимал, приходят наконец к согласию: «надо продать». Побеждает точка зрения Константина: продать «заблаговременно и дружелюбно», иначе вопрос разрешится завоеванием.

Посвященные в эту проблему тщательно взвешивали все факторы, толкавшие к нелегкому решению.

Что же учитывалось? Первое — состояние колонии. За 125 лет с года открытия Америки с запада огромная территория была практически не освоена. Очень редкие населенные пункты, фактории и зверобойные базы располагались только по побережью и в нескольких точках по течению Юкона. Проникновение внутрь континента, во избежание стычек с индейцами, колонистам было запрещено. Общая численность русского населения здесь колебалась от шестисот до восьмисот человек. Экономическое положение территории было непрочным и ухудшалось. Сливки доступных в то время богатств были тут уже сняты. Пушной промысел продолжал оставаться экономической базой колонии, но каланы с их драгоценным мехом были почти полностью перебиты. Число котиков, правда, исчислялось еще миллионами, но их шкуры в то время высоко не ценились, а норок, лис и бобров надо было скупать у индейцев, промышлявших на суше. Чтобы как-то устоять на ногах, акционерная компания, монопольно выполнявшая роль «эконома», администратора и стража Русской Америки, была вынуждена продавать уголь, рыбу и аляскинский лед (покупателем был Сан-Франциско, холодильников тогда еще не было). Концы с концами у компании перестали сходиться. На содержание территории нужны были государственные дотации.

Последствия Крымской войны, истощившей Россию морально и материально, заставили царя и его дипломатов изменить курс внешней политики. Решено было «сосредоточиться» и отказаться от «округлений» (Россия практиковала их с неменьшей энергией, чем США).

Больше того, обстоятельства заставляли сделать «округление» со знаком минус — пожертвовать на Тихом океане Аляской и сосредоточить усилия на освоении Приамурья. Для этой предпочтительной «континентальной цели» нужны были средства. И продажа Аляски обещала как-то пополнить казну.

Но главной причиной продажи была уязвимость колонии. Покоренные алеуты сотрудничали с русскими поселенцами, перенимая их образ жизни. Племена же индейцев покоренными не были. Они «потеснились» на своих землях, но не признали чужого господства и жили с русскими в состоянии холодной войны.

Английские и американские торговцы, проникая сюда, снабжали индейцев оружием и подстрекали к мятежным действиям. Сама столица Аляски Новоархангельск могла стать «жертвой ножа и пожара». В удаленной от побережья части Аляски, на Верхнем Юконе, проникнув со стороны Канады, англичане в 1847 году учредили факторию. И русские с этим вторжением были вынуждены мириться. Прибрежные воды Аляски кишели китобойными кораблями разных держав. И с ними колония тоже не могла справиться. Международное право признало ее собственностью лишь полоску воды «на расстоянии пушечного выстрела от берега».

И китобои вели себя, как бандиты, лишая аляскинских эскимосов главного средства к существованию. Жалобы в дружественный Вашингтон — «уймите своих флибустьеров!» — цели не достигали. Переписка двигалась долго, и ответы не обнадеживали: «Мы не можем ничего с ними сделать. Ищите средства их отогнать». О золоте, открытом к этому времени на Аляске, памятуя о «калифорнийской горячке», русские благоразумно помалкивали, знали: никакая сила не способна сдержать лихорадку золотоискательства.

И, наконец, перед всеми, кто «присмотрелся» к проблеме, поставлен был главный вопрос: способна Россия в случае войны защитить Аляску?

На это сторонники и противники попятного «округления» единодушно ответили нет. И тогда царь будто бы сказал: «Ну и окончен спор. Продаем. Торговаться Россия не будет, пусть сами назначат хорошую цену».

Вопрос был решенным. В присутствии пяти человек «особого заседания» 28 декабря 1866 года царь подписал документ о продаже Аляски. Все делалось втайне по причинам вполне понятным. Сама уступка Аляски была для России делом отнюдь не почетным. И был еще деликатный момент: Соединенные Штаты, еще не пришедшие в себя от Гражданской войны, в данный момент о подобной покупке не помышляли. Посланник Эдуард Стекль, прибывший в Вашингтон, должен был, предложив сделку, повернуть дело так, чтобы инициатива покупки исходила от Соединенных Штатов.