Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших

В былые годы индейцы тлинкиты в местах нереста сельди опускали в воду ветки деревьев и потом соскабливали с них икру, наполняя ею короба в лодках.

Хорошо известен промысел (сейчас запрещенный) черепашьих яиц. Руководствуясь неведомым компасом, огромные черепахи находят в океане островки суши, вырывают в песке глубокие ямы и наполняют их яйцами. Легче легкого завладеть этой кладкой.

Крокодильи яйца людей, кажется, не прельщают. Но охотников поживиться ими немало. Крокодилы бдительно стерегут свои кладки, патрулируют в воде рядом и изредка выползают на берег-«Я здесь!».

Даже лягушачья икра (прозрачный «холодец» с черными точками) кое-кому по вкусу.

Однажды в мае иду по опушке. Что там вороны бродят в мелкой воде?

Глянул в бинокль — пируют на лягушачьей икре.

Редко кто может, увидев яйцо, пробежать равнодушно. На Мещере я однажды неделю наблюдал за глухаркою на гнезде. В очередной раз подхожу осторожно, смотрю в бинокль — ни глухарки, ни яиц нет. Кто же слопал? Стал кругами ходить возле старой сосны — даже скорлупы не нашел. Кто-то, значит, целиком проглотил.

Кто? И вдруг натыкаюсь сначала на яму в песке, а потом на кучу помета, состоящего из переваренных муравьев. Медведь!

Точно так же поступит с кладкой яиц барсук, волк, лисица, куница, хорек, горностай, соболь, колонок, росомаха, песец, олень на Севере. И если для перечисленной братии птичья кладка чаще всего находка случайная, то енотовидная собака (ее частенько теперь называют енотом) или енот-полоскун, живущий в Америке, яйцееды профессиональные. У кромки воды они старательно ищут (и находят!) гнезда водоплавающих птиц. (Енот-полоскун запускает изящную лапку и в дупла.) Неравнодушны к яичнице также вараны, ежи, малютки ореховые сони, змеи. Даже зайцы, суслики и кроты замечены в покушении на яйца птичек, гнездящихся на земле.

«Собака у меня пристрастилась воровать яйца, — пишет знакомый охотник. — Сначала это меня забавляло, кур — два десятка, ну съела яйцо — пустяк! Но еда уж очень пришлась по душе моей Чите. Однажды в сенях опрокинул кастрюлю с яйцами. Я увидел ее за пиром — только скорлупки хрустели. Выпорол. Не помогло — из-под наседки стала выкатывать».

И есть в природе несколько специализированных охотников: орел-яйцеед в Южной Азии и яичная змея, живущая в Африке. Змею ничто, кроме яиц, не интересует. В телепрограмме «В мире животных» мы не раз показывали, как она действует. Змея небольшая, кажется, никак с яйцом ей не справиться. Но вот она начинает, как безразмерный чулок, наползать на добычу.

В горле этой змеи выступают острые отростки позвонков. Заглатывая яйцо, змея прорезает скорлупку. Небольшое усилие — и содержимое проглочено, а скорлупа выплюнута.

Известно, что большому куску рот радуется. Таким куском в африканской саванне является яйцо страусиное. Шутки ли — полтора килограмма вкуснейшей еды в одной упаковке! Но упаковка серьезная, не всяким зубом ее возьмешь. (Постучите по блюдечку пальцем — прочность похожая.) Как поступают шакалы, гиены? Катят яйцо туда, где камни, или зубами ухитряются скорлупу расколоть.

Но есть особый любитель страусиных яиц, птица-стревятник. Клюв у стервятника слабый — яйцо не пробить. Но есть у этой птицы умишко. Много лет ходили слухи, будто стервятник методично бросает камни в яйцо и в конце концов добирается до «яичницы». Этому слабо верили. Но лет тридцать назад удивительный этот процесс сняли на пленку. Я был в Африке, когда кинооператоры разных стран охотились за уникальным моментом. В машине немецкого профессора Гржимека мы увидели картонный ящик с десятком страусиных яиц.

— Приманка стервятникам?

Профессор, улыбнувшись, кивнул.

Шансы получить желанные кадры многократно увеличиваются, если в нужное место подбросить яйца и некрупные камни. Заметив сверху поживу, стервятник немедленно опускается и сразу берется за дело — бросает на яйцо камень, сначала неловко, потом все точнее, точнее, и вот яйцо треснуло. Счастье стервятника, если его титанический труд наблюдала лишь кинокамера. Тут он быстро-быстро глотает содержимое скорлупы. Но часто рядом появляются иждивенцы — грифы, орел, шакалы, гиена, все хотят вкусной еды. И тут же действует право сильного: героя труда — стервятника оттирают. Ему с тоской приходится наблюдать, как быстро поглощается дар божий — яичница.

Фото автора. 12 января 1996 г.

(Окно в природу)

Об этой маленькой птичке, названной Бремом «самой красивой в Северном полушарии», лучше всего было бы рассказать летом.

Но есть повод вспомнить ее зимой, почему — скажем в конце беседы. А вначале вспомним тихую летнюю речку — заросшие ивами берега, кувшинки в воде, порханье стрекоз. Вы сидите в укромной заводи с удочкой, ко всему присмотрелись, все звуки знакомы. И вдруг звонкое: пинк-пинк-пинк!.. Над водой мимо вас по прямой линии пролетел яркий бирюзовый камушек и опустился на торчащий над водой прутик. Зимородок! Ошибиться нельзя.

У небольшой, с воробья, птички силуэт характерный — огромный клюв-острога и огромная голова при маленьком, почти что бесхвостом теле. Но главное — как окрашен! Яркая оранжево-ржавая грудка, красные лапы, бирюзовая необычной яркости спинка. Кажется, прямо из тропиков в тамбовские лозняки пулей влетела птичка. Редкостной красоты оперенье!

У кого есть еще? Щурка, сизоворонка, удод…

Тоже красивы, но с этой малюткой, Брем прав, никому не сравниться. В бинокль кажется: бирюзовые перышки излучают сказочный свет. Сидит спокойно. Большими глазами уставился в воду. Зимородок… Родит зиму… Да, возможно, яркая птичка, особо заметная на реке, когда желтые травы серебрит иней, знаменует приход зимы. Гораздо точней ее названье украинское: рибалочка.

Зимородок — профессиональный рыбак. Он терпеливо, как цапля, ожидает нужного момента и вдруг — бултых в воду с прутика или ветки. Вынырнул с рыбкой. Ударил ее о сучок, перекинул в клюве, чтобы легче пошла головою вперед, проглотил. И опять сидит ждет, смотрит в воду между кувшинок.

О рыбе этого летуна, ведущего «сидячий образ жизни», постоянно заставляют думать и заботы семейные. В обрывистом берегу — норка. И в ней на кладке яиц сидит столь же нарядная подруга «рибалочки». Надо ее покормить. Бултых! Опять мотнул головой, ударил рыбку о сук и пулей — в нору.

Однажды я был озадачен: леска на жерлице, поставленной на щуку, оказалась размотанной и заброшенной на ольху. Кто? Отыскивая глазами неумного шутника, присутствия человека я не заметил, но увидел вдруг зимородка. Он сидел на сучке по соседству в обычной сосредоточенной позе, готовый к нырянью. И сразу стало мне весело. Это он вместо щуки схватил плотичку и размотал, забросил на дерево леску.