Александр Горшков - Отшельник. Роман в трёх книгах

— Так в чем дело? — отец Игорь повернулся к компании. — Поможем доброму делу? Готовы?

Те испуганно переглянулись:

— Смагину?! Может, кому-то другому? Нам ведь… век свободы не видать!

Отец Игорь улыбнулся.

— Друзья, градоначальники приходят и уходят, а добро остается добром: и в человеческой памяти, и у Бога. Помогите, раз есть нужда.

Не говоря больше ни слова, те протянули пакет отцу Сергию. Тот развернул и взглянул на гостей:

— Вы что? Серьезно? Тут же хватит, чтобы не только интернат, а…

— Вот и пользуйся во славу Божию, — отец Игорь завернул пакет, не дав места лишним вопросам. — И за ребят, добродетелей наших, молись. Кстати, ни я, ни отец Сергий имен ваших не знаем.

Багор начал представлять своих сообщников:

— Ну, меня вы уже знаете. Водила наш — Чума. А эти — Шнырь и Капуста.

Батюшки прыснули со смеху.

— Если не ошибаюсь, это ваши «погоняла». Так? А имена? Свои человеческие имена вы помните?

— Чего не помнить? — помялся с ноги на ногу Багор. — Я — Никита, водила — Сашка, а эти — Вован и Славик.

— Так и будем вас поминать: о здравии Никиты, Александра, Владимира и Вячеслава. Постарайтесь сами не забыть своих святых имен. А «погоняла», клички и всю прежнюю жизнь — вычеркнуть из памяти. Возврата к ней быть не должно. Вы пообещали: не мне, а Богу.

У порога церкви они тепло расстались. Уже в машине Багор громко расхохотался.

— Ты чего? — недоуменно посмотрели остальные.

— Я представил себе, что будет, если Лубянский узнает, чем закончилась наша поездка и куда мы отдали бабки.

— Да, разбор полетов будет серьезный… — задумчиво сказал водитель. — Куда мы теперь?..

— Как это куда? — еще громче рассмеялся Багор. — В тот самый интернат, который построят на наши бабки. Думаю, нам, как почетным спонсорам, выделят по комнатке. Это по любому лучше, чем камера на зоне или подвал у шефа. Эх, где наша не пропадала!..

Вечеринка

Вечеринка в ночном клубе «Алиса» была в самом разгаре. Вера сидела в окружении привычных друзей — своей «тусовки», горячо обсуждая все, что принес каждый: какие-то новости, сплетни, слухи. Фил — парень, поразительно похожий на Есенина — хоть и не был новичком в этой компании, но появлялся тут редко. Он учился в Австрии на режиссера, и теперь оживленно рассказывал о своих творческих планах, делился впечатлениями.

«Какой интересный юноша, — думала Вера, любуясь им. — Ах, мальчик-красавчик… Надо познакомиться с ним поближе».

Когда бешеные ритмы, заглушавшие нормальное общение, сменились тихой лирической музыкой, Фил неожиданно сам подошел к Вере и пригласил танцевать. Они вышли в центр танц-пола и, освещенные разноцветными вспыхивающими огнями, соединились в плавных движениях. От охвативших чувств у Веры закружилась голова, она склонила ее на плечо Филу. А тот продолжал и продолжал рассказывать об Австрии, Вене, своей учебе, планах.

— Если найдется подходящий спонсор, — мечтательно произнес он, — я хотел бы для начала открыть свою театр-студию, давать мастер-класс по режиссуре. А потом снова махну в Европу. От здешней жизни я совершенно отвык. Кто в Европе пожил, назад в наш омут не возвратится. Здесь нечего делать. Поражаюсь, как вы тут живете?

— Я могу помочь тебе найти такого спонсора, — тихо прошептала Вера.

— Серьезно?

— Абсолютно. Тем более что искать особо и не надо. Это мой папуля. Для меня он сделает все — стоит лишь попросить.

— И что для этого нужно? — тряхнув кудрями, игриво спросил Фил.

— Самую малость: хорошо попросить меня, — в тон ему игриво ответила Вера.

— Надеюсь, у меня это получится?

— Мне бы хотелось…

Они возвратились за свой столик в еще более приподнятом настроении, сразу продолжив прерванные танцем разговоры и обсуждения.

— А вы неплохо смотритесь, — шепнула Вере на ухо ее близкая подруга Алла.

— Правда? — у Веры загорелись глаза.

— Дурой будешь, если упустишь этого красавчика. Ленка с него глаз не сводит, а она такая львица, такая…

***

Вера захотела завязать с Филом новый разговор, чтобы снова почувствовать его объятия в танце, но ему кто-то позвонил на мобильный телефон, и он прошел на выход, поскольку ритмы хард-рока перекрывали все остальные звуки.

— Слушай внимательно, — раздался в трубке голос одного из помощников Ильи Гусмана, — как только увидишь, что девочка готова, забирай ее в свою машину и дай немного пору лить. Она это любит. До кафе «Пегас» десять минут езды. На дороге будут стоять наши люди, никто вас не остановит. В «Пегасе» угостишь свою даму чашечкой кофе. Там тоже все приготовлено: ей — «американо», тебе — «эспрессо». Смотри, не перепутай, Кутузов, не то вытаскивать из машины придется не ее, а тебя. Со всеми вытекающими последствиями. От «Пегаса» по набережной еще пятнадцать минут ходу: за это время препарат начнет действовать. Пересаживаешь ее на свое место, сам за руль — и снова вперед. На площади «Минутка» никого не будет, кроме детишек: их там после открытия кафе немного задержат, угощая фруктами, мороженым и соком. Перед тем, как… Ну, ты сам понимаешь. Дальше действовать нужно будет решительно и быстро: ее снова бросаешь за руль, сам падаешь рядом и через несколько минут становишься кино- и фотозвездой. Особо не суетись, репортеры предупреждены и будут ждать сигнала, дай им помигать своими вспышками. Улыбаться, как понимаешь, не стоит. Изобрази из себя великого страдальца. Сделай все талантливо и красиво. До встречи, Терминатор!

— Я все понял, — хладнокровно ответил Фил и, докурив сигарету, возвратился в зал, где по-прежнему гремела зажигательная музыка.

Они потанцевали еще, потом, возвратившись к столику, выпили по коктейлю.

— Здесь так душно, — Фил откинул назад слипшиеся кудри.

«Красавчик, — изнемогая от охватившей страсти, снова подумала Вера, — ты от меня точно не уйдешь…»

— И потом этот хард-рок. Не знаю, как у тебя, а у меня от него голова уже трещит. Надо быть настоящим фаном, чтобы тащиться от этой музыки. Может, прогуляемся, подышим вечерней прохладой, заедем ко мне?

— Фил обнял Веру, отчего та едва не лишилась чувств. — Мне есть что тебе показать… Предков дома нет, они снова в Барселону укатили, так что если ты не против, то…

— Не против, — прошептала Вера. — Надеюсь, обойдется без глупостей?

— Только шалости, — кокетливо ответил Фил. — Но совершенно невинные, безобидные… Ха-ха-ха!

Обнявшись, они вышли из клуба и направились к стоянке, где стоял припаркованный «ягуар», сверкающий серебристой полировкой: стремительный, напористый, шикарный, как и его хозяин Фил.

— Какая прелесть! — прошептала изумленная Вера.

— Никогда на такой не каталась.

— Если хорошо попросишь, дам даже сесть за руль, — Фил игриво покрутил ключами зажигания.