Ион Агырбичану - «Архангелы»

— Мертвых отвезли в село?

— Еще ночью, — ответил Флоря Лупу.

— А вы с полуночи так и не работали?

Рудокопы, только было успокоившиеся, затрепетали от страха.

— Так за что же я плачу вам, мошенники? А ну, принимайтесь за взорванную породу! Все измельчить и вынести наружу! А в новой галерее приступайте к взрывным работам.

Люди стали покорно разбредаться. Один Флоря Лупу не тронулся с места.

— Домнул управляющий… — робко начал он.

— Чего тебе, Флоря? — откликнулся почти весело Родян, радуясь привычной картине.

— Хотел бы я слово вам молвить, — медленно проговорил Флоря.

— Говори, братец! Кто тебе мешает?

— В этом камне, — Флоря махнул рукой на кучи, — хватит золота. Да и дома у вас возле каждой толчеи достаточно породы. Хорошо бы и новую галерею забросить.

— Новую галерею? — Управляющий ничего не понимал.

— Да. Поработаем там еще несколько месяцев, и от золота в этих кучах ничего не останется. — Голос у Флори совсем упал.

Вместо ответа Иосиф Родян махнул рукой, приглашая Лупу следовать за собой. Придерживаясь направления новой галереи, они на четвереньках полезли вверх по крутому склону горы, то и дело оскальзываясь и хватаясь за кустарник. Остановились они примерно над тем местом, где галерея упиралась в скалу, которую велено было пробивать рудокопам. Иосиф Родян что-то искал, раздвигая кусты и сдирая каблуком толстый слой мха.

— Вот, гляди! — окликнул он Флорю.

Рудокоп нагнулся и увидел, как скальную породу рассекает беловатая жила, испещренная серыми пятнами.

— Эта жила спускается вниз, рассекая гору пополам. И мы в новой галерее непременно на нее наткнемся — вот тогда-то и потечет золото.

— Нет, хозяин, не потечет. Жила эта, вот она — здесь, да еще чуть-чуть ниже. А до галереи она не доходит. Галерея давно уже прошла под ней.

Управляющий весь напрягся, потом схватил штейгера и, приподняв, подержал с секунду над пропастью, затем поставил рудокопа на землю и, тяжело дыша, прохрипел:

— Лупу! Ты со мной не шути!

Штейгер, побелевший как мел, не мог унять дрожь.

— Твое дело служить, понимаешь? — рявкнул Родян. — Я тебе плачу, а ты меня слушайся, как собака! Понял?

— Да, домнул управляющий.

Не сказав больше ни слова, оба спустились вниз. Иосиф Родян взгромоздился на коня и ускакал.

Добравшись до села, он то тут, то там стал замечать группки людей, размахивающих руками и что-то обсуждавших.

— Что такое? Праздник, что ли, какой? — с пренебрежением спрашивал Иосиф Родян.

Люди испуганно кланялись ему, но не отвечали.

Доамна Марина почувствовала, что к ней возвращается жизнь, увидев мужа, спокойно входящего в дом. За несколько минут до этого и рабочие, дробившие камень во дворе, принялись усерднее за работу, заметив, как спокойно хозяин слезает с лошади.

Марина ожидала, что муж заговорит, расскажет ей что-нибудь, но Иосиф молча уселся на стул, стянул сапоги и переобулся в домашние туфли. Только тут он заметил, что весь в грязи.

— Чертовы дороги! — выругался он. — Принеси мне переодеться.

Пока он переодевался, жена с замиранием сердца ждала, что же он все-таки скажет, но муж упорно молчал.

— Ты был там? — в конце концов не выдержала Марина.

— Ничего там нет! — недовольно буркнул управляющий.

— Как? Правда ничего?

— Четырех человек там убило — вот это правда, — отвечал Иосиф, пытаясь расстегнуть пуговицу на воротнике. Не расстегнув, злобно оторвал и бросил.

— «Архангелы» не погибли. Из этой штольни мы достаточно добыли золота, не грех и оставить ее.

— Так, значит, все-таки правда? — заикаясь, спросила жена.

— Дура! — рявкнул управляющий, — Правда, что штольня уперлась в старинную выработку…

Марина разрыдалась и едва могла выговорить:

— Значит, конец «Архангелам»…

— Не вой! Поняла? Не причитай! — Лицо управляющего побагровело. — Я тебе говорю, что ничего не случилось. Золото мы скоро найдем…

— В новой галерее? — дрогнул испуганный голос Марины.

— Да, в новой галерее! Чего ты удивляешься, глупая баба? Чего нюни распустила?

— Иосиф! Иосиф! — жалобно вздохнула доамна Марина.

— Да, Иосиф! Правильно говоришь! Я руковожу работами и никому не позволю вмешиваться, ни тебе, ни кому другому. Поняла? Погоди, я еще все горы перекопаю! Любите вы, бабы, по пустякам впадать в отчаяние! Про «Архангелов» больше не думай. Какого черта ты в мои дела вмешиваешься? Смотри за кухней да за служанками. Я сделал прииск знаменитым, я снова его прославлю. Подумаешь какое дело — штольня уперлась в старинную выработку! Проложим другие штольни, для этого у нас есть и молоты, и порох, и динамит! Ты еще порадуешься так же, как и шестнадцать лет тому назад! И сейчас не унывай: «Архангелов» мы не бросим!

Марина не могла унять дрожь, она запахнула поплотнее халат на груди и, понурив голову, вышла из кабинета.

Иосиф Родян говорил так громко, потому что хотел подбодрить самого себя. И все, что он говорил, предназначалось скорее ему, чем Марине. Только он вошел в дом, только услышал голос жены, как тут же вспомнил об огромных долгах в двух банках. До этой минуты он о них и не думал. Поначалу от отчаяния он чуть было ума не лишился, но мало-помалу перед ним забрезжил лучик надежды. Он увидел, что люди его снова работают, и в нем вспыхнула прежняя уверенность, что новая галерея непременно принесет ему груду золота. Наличных денег у него больше не было, зато были кучи золотоносной руды, высившиеся возле входа в старую штольню. Он решил, что они дадут ему достаточно денег, чтобы заплатить за работы в новой галерее. Пока Иосиф Родян был далеко от дома, он не думал ни о семье, ни о денежных затруднениях. Но, оказавшись среди родных стен, он тут же вспомнил о двух своих новых домах, а вместе с ними и о долгах.

Надежда и уверенность, какими он был преисполнен до сих пор, сделались зыбкими. Родян напряг всю свою волю, только бы отогнать мысль о долгах. Не будь их, он бы спокойно перемолол все навалы руды, получил хорошие денежки, а там, глядишь, и в новой галерее обнаружилось бы золото. Без долгов! Но куда их денешь? Неужели банки заставят его немедленно платить и вынудят продать все запасы золотоносного камня?! Неужели он вскоре окажется на улице?!

Никакими криками и бранью не мог он избавиться от горьких размышлений; стоило Марине выйти, как они снова им завладели. Мало-помалу он понял: больше всего пугают его не банки, а людская молва. Ведь не пройдет и нескольких дней, как он услышит:

— А ведь управляющий «Архангелов» до деревянной лопаты достукался.

— Кто-кто?

— Да Иосиф Родян, управляющий «Архангелов».

— Брось!

— Так оно и есть, а кто бы мог подумать. Говорят, он и банку задолжал изрядную сумму.

— Влез в долги?