Лариса Неделяева - Медленно схожу с ума

Вот еще тягость несносная — никак не складывалось доверия с замужними подругами. Дружбы были в полоску — только во время Лялечкиных брачных эпопей. Свободной ей никто не доверял — а за что спрашивается такая обида? В жизни не приходило ей в голову оторвать любимого папочку от подружкиных деток — ведь так это, надо сказать, некрасиво, так неблагородно и, главное, неэстетно! Замужние гражданки были совершенно больными — на её взгляд — существами. И мужья их туда же — все равно что птички в клетке! Прямо вещи какие-то, а не люди — тем более интереса нет… Если по книгам, то получалось, что своих мужей Лялечка не любила — что ревность с человеком вытворяет видя только со стороны и в сторонке же изумляясь. В голову не приходило, что мужу на ум придет ей изменить — такая нелепость! Так же она не понимала, что такое БОРОТЬСЯ ЗА СЧАСТЬЕ. Раз человек полюбил кого-то другого — что тут сделаешь! Плачь о себе и радуйся за него… Нет, не стояло у нее на несвободных людей.

Правда, что у её второго мужа была до неё семья и двое деток, но ревнивыми чужими мозгами было отсеяно легко, что из этой самой семьи ушел её мужчина задолго, задолго до встречи с Лялечкой. Это было отсеяно — факт «бедных, бедных детушек» впечатан ей в протокол намертво. Как всё это было странно! Быть при муже — и злобничать… Она думала, что с мужьями живут, когда это счастье — жить с ними. А разве счастливый человек не сияет добром? Эти женщины совсем, совсем не сияли… Полнейшая загадка — не для её ума.

Знали бы вы, как эта зараза подрубает на корню мою личную жизнь — о, ненавижу! Стоит мне влюбиться и начать грамотный процесс охмурения, ей непременно надо влезть, вмешаться, поучаствовать. Вот я правильным голосом исполняю знакомую до тошноты серенаду. После первого куплета клиент уже думает: «А в ней что-то есть…» После второго он чувствует, что во мне много чего есть, что и не снилось нашим мудрецам… После третьего он совсем уже созрел — еще пара нот, и его можно будет брать голыми руками! И тут эта сволочь…

И тут эта жертва пьяного зачатия говорит: «Врать — нехорошо» (это она мне) и добавляет (это уже клиенту): «Знаете, а я вас люблю». Дальнейшее представить нетрудно: спина объекта исчезает вдали, я вся в соплях, эта придурочная делает большие глаза: «А что я такого сказала?»…

На днях я встретила давнишнего знакомого. Вот уже лет десять недоумеваю: что же тогда случилось? Я ведь все делала правильно — и вот те нате… На приятельскую ногу перешедший гражданин презентует мне потрепанный конвертик с посланьицем — я смотрю на эти подлые листочки и про себя матерюсь (эта падла еще и писать, оказывается, умеет!). Вот вам образчик её эпистолярной подлянки. Любовное, блин, письмо…

«Я решилась написать любовное письмо — зачем-то ведь учили меня в школе писать! Неужто для всяких объяснительных записок, наветов, судебных исков и «буду через полчаса — ждите»? Или вот рассказы — хорошо, конечно, но всё собранье Антона Палыча я с радостью променяла бы на одно-единственное письмишко, а еще лучше — письмище, где мне рассказали бы в красках, как сильно меня любят, и каким образом (поподробнее, пожалуйста!), и за что любят (я знаю, что не за что, но всё же интересно — вдруг я в себе что-то проглядела?). Но таких писем я уже лет десять не получаю — и поэтому читаю Антона Палыча… На самом деле я никогдашеньки, ну ни разика не получала таких писем. Но мужчины так устроены, что им нравятся исключительно уже потоптанные кем-то курицы, а если они не потоптанные — значит их никому не было надо, а если не было надо — значит с ними что-то не так и лучше не рисковать. Мужчины любят воевать, им сладки трофеи, они любят сэконд хэнд… Я это к тому, что женщина просто обязана быть отчаянной врунишкой, если конечно она не мечтает о карьере невесты Христовой… Короче, я Чехова люблю, только пока сердечко не ёкнуло. А уж как ёкнет, пиши пропало: мне теперь что Чехов, что счет за электричество — всё едино… Никакой, понимаете, разницы. Я становлюсь очень простая и скучная, совсем не начитанная, вся культура с меня слетает, как листья с дерева под зиму. Я умираю в объекте…

Естественно, он очень красивый, талантливый, умный, добрый и много еще чего (сразу всё не высмотришь). Не буду прибедняться — меня тоже не топором вытачивали. И все же он — лучше. Я так устроена — люблю всё, что лучше меня. Наряды, на которые нет денег, еду, которая не по желудку, мужчин блистательных и чудесных со всех сторон… Он — очень блистательный. У него всё есть — что я могу ему подарить? Да ничего! Разве письмо вот написать: пусть человек порадуется — его любят.

Значится так… «Здравствуйте, мой любимый человек. Когда я увидела вас, я прямо обмерла…» Нет, не годится. Какое-то письмо мертвого человека получается!

«Здравствуйте! Это чертовски глупо, но я вас люблю…» Нет, он засомневается: а точно ли любит, если считает это глупостью? Я-то понимаю, что это глупо С МОЕЙ стороны, — а вдруг он подумает, что для меня это глупо СО ВСЕХ СТОРОН? На самом деле мне иногда кажется, что это и впрямь со всех сторон глупо — но ему-то зачем об этом знать? С мужчинами можно быть искренней, только когда ты их не любишь…

«Здравствуйте, мой милый, родной человек…» Бред какой-то! Вот, скажет, еще родня сыскалась! Со своей-то не знаешь как управиться… Слишком навязчиво и сентиментально, а мне ведь не пятнадцать… Он должен понять, что это не минутная прихоть, что его любят всерьез и надолго, со всеми недостатками (я их конечно не вижу — но должны же у него быть какие-то недостатки: позорные тайны, черные пятна в биографии, может даже преступления…). На самом деле может это и прихоть, и люблю я его невсерьез и ненадолго. А если всерьез? А если надолго?

«Здравствуйте! Я знаю (да ни черта я не знаю!), что вы — не ангел (ангел, ангел!), но я люблю вас таким, какой вы есть…» А нужно ли ему, чтобы его любили таким, какой он есть? А вдруг он подумает, что я из тех кошмарных баб, которые всё насквозь видят? А я слепа… Да, я посмотрела на него — и ослепла.

«Я люблю вас таким, каким вы могли бы стать, если бы любили меня… (убрать, это слишком похоже на правду)… любили меня как давно умершую женщину юности своей (убрать, Библия), которой действительно ничего уже от вас не нужно (какая глупость!), только видеть вас (сейчас заплачу!) как можно чаще (однако размах)…» Господи, ну что за бред! Я ведь просто его люблю. Но кому нужно это «просто»? Всем же надо как в кино…

«Здравствуйте. Я вас люблю. Естественно, я знаю, что вы меня не любите. Но это ничего, это нормально и понятно…» Почему «естественно»? Что значит «понятно»? Я совершенно не понимаю, как это можно — не любить меня. Это как раз противоестественно.