Мухаммед Аль-Али - Произвол

— Где ты пропадал вчера?

— Ездил с беком в восточную деревню смотреть танцы цыганок.

— Быстр наш бек! — съехидничала Занубия. — Не успела еще кровь пастуха обсохнуть на его руках, а он уже норовит поразвлечься.

Шейх даже бровью не повел и продолжал разговор с управляющим:

— Ну а потом?

— Бек завез меня обратно в деревню, а сам помчался в город. Говорили мы все о том же. И ты и Занубия это знаете, я от вас ничего не скрываю. О Софие. Он точно помешался. Все грозил, что плохо мне будет, если не уломаю ее. А она никак не поддается. Стоит на своем, не хочет позорить ни себя, ни семью. Что скажешь, шейх?

— Не стоит заводить с Софией разговор об этом. Вы же знаете ее родню. От них можно ожидать чего угодно… Они даже на преступление пойдут. И первым пострадаешь ты.

Управляющий был в отчаянии.

— Но бек и меня не пощадит. Помнишь, как он однажды ударил крестьянина прикладом? Лишь за то, что тот подмигнул какой-то цыганке? Боюсь я его, ужас как боюсь!

— Сколько времени он тебе дал?

— Бек меня не торопит.

Занубия заметила:

— Мало ему цыганок в Алеппо и других городах, так подавай еще и Софию.

— Одному аллаху известно, что у него на уме. Но раз он тебя не торопит, постараемся что-нибудь придумать. А сейчас по домам, — сказал шейх.

Выходя, они вдруг заметили вдалеке человека.

— Кто это? — спросил шейх.

— Сторож, — ответила Занубия.

Когда человек приблизился к ним, это оказался действительно сторож. Управляющий распорядился:

— Как только появится утренняя звезда, разбуди шейха Абдеррахмана, пусть поднимет всех на молитву.

Утром, едва послышался призыв на молитву, жнецы проснулись. Вставать было трудно, за ночь они так и не успели отдохнуть. Поеживаясь от холода, кутались в одежды. А деревня уже пробудилась — мычали коровы, блеяли козы. Полусонные жнецы отправились в поле.

— Хамдан! — крикнул Ибрагим. — Доставай свирель, пусть люди хоть немного взбодрятся.

— Неохота играть, все тело ноет, будто меня в ступе толкли.

— Сегодня первый день, долго работать не будем, — успокаивал людей Ибрагим.

Хамдан вынул свирель, протяжная мелодия полилась по округе. Хадуж затянула песню. Стало светать. До самого горизонта тянулись поля, засеянные чечевицей.

На каждого пришлось по два рядка чечевицы. Здесь же трудились и жители деревни, даже пастухи пришли. Наступило время завтрака. Солнце уже стояло высоко в небе, круглое, красное, красивое, как сдобная лепешка.

Крестьянкам тоже пришлось встать рано, чтобы успеть собрать столь редкое здесь топливо и испечь жнецам хлеб.

Фатима разбудила сына:

— Вставай, лентяй, уже солнце давно взошло.

Но мальчик никак не мог проснуться и все протирал глаза.

— Лепешки готовы, двадцать отдашь жнецам, одну— отцу и две оставь про запас. И собаку накорми. Возьми с собой побольше воды. Да не забудь прихватить ведро! И будь осторожен, смотри, чтобы лепешки не намокли. Быстрее, а то отец тебе задаст. И обязательно обуйся!

Наконец он встал, слушая последние наставления матери, надел сандалии, позавтракал, сел на лошадь и отправился в поле; собака бежала за ним. По дороге тянулись лошади, мулы. Это жители деревни везли жнецам хлеб и воду; казалось, с восходом солнца вся деревня двинулась в путь. Настоящих часов в деревне не было, и время завтрака или обеда определяли по длине тени. От первого перекрестка отделилась группа крестьян. Вот и Мухаммед, сын Фатимы, добрался до чечевичного поля. В этот ранний час тишина стояла такая, что слышно было, как серпами срезают стебли. Эти звуки и вселяли в мальчика надежду на то, что отец сумеет выплатить хоть часть долгов и купит ему обновки. Жнецы переходили от грядки к грядке, время от времени обтирали от грязи серпы, выдергивали из земли сорняки, вытаскивали из ладоней занозы.

— Молодец, вовремя пришел, — похвалил Ибрагим Мухаммеда и ласково потрепал по щеке.

— Аллах сохранит тебе его, — раздался голос женщины лет за пятьдесят, тяжело ей было поспевать за молодыми. С горечью вспоминала о том, какой гибкой и ловкой была она в свои двадцать лет, и не без зависти следила за девочкой лет десяти, опередившей всех жнецов. Девочка с нетерпением смотрела на Мухаммеда, который привез завтрак: ей очень хотелось есть и хоть немного передохнуть.

Ибрагим поставил на землю бидоны с водой, прикрыл их от солнца и хотел уже позвать жнецов завтракать, но передумал и решил разнести хлеб сам. Мухаммед в консервных банках разносил воду. Он напоил пожилую женщину, потом девочку. Пожилая поинтересовалась здоровьем его матери и попросила немного помочь ей.

Мухаммед принялся работать на ее грядке. А девочка обиженно, с укоризной во взоре глядела на него, но в глазах все еще теплилась надежда на его помощь.

— Если устала, — рассмеялся Мухаммед, — так иди за жнецами и подбирай колосья. Ладно, сейчас помогу.

Ибрагим помогал то одному, то другому, чтобы не было отстающих. Пожилая женщина была растрогана и долго благодарила детей:

— Пусть аллах поможет вам!

А девочка, наклонившись к Мухаммеду, застенчиво произнесла:

— Был бы ты взрослым, я бы замуж за тебя вышла.

Завтрак кончился. Солнце поднялось еще выше. Роса высохла. Земля как будто разом стала сухой и твердой. От малейшего ветерка, от любого движения поднималась пыль. Казалось, стоит дунуть, как начнется пыльная буря. Людей мучила сильная жажда.

Ибрагим как мог подбодрял людей.

— Посмотрите, жнецы Абу-Халиля нас обогнали! — то и дело восклицал он. — Поднажмите, аллах поможет вам!

Мухаммед уехал, пообещав не задерживаться с обедом. Снова потянулись к деревне люди, теперь уже за обедом, на который каждому жнецу полагалось по две лепешки и по одному-два стакана айрана [16] Кислое молоко. . Покупали его у бедуинов. Крестьяне, когда везли жнецам обед, встретили бека, медленно объезжавшего поля вместе с управляющим.

— Откуда эти работнички? — спросил бек у одного из крестьян.

— Клянусь аллахом, не знаю.

— Вы только посмотрите, сколько здесь симпатичных девочек! К примеру, вон та блондиночка! — воскликнул бек, жадно разглядывая девушку, низко склонившуюся над грядкой.

— Кто твой отец, красотка? — обратился к ней управляющий.

— Что тебе нужно?! — в сердцах крикнул Абу-Омар. — Чего отрываешь людей от работы? Видишь ли, отец ему понадобился!

— Это не мне нужно! Господин бек интересуется.

— Отец ее — тоже жнец, здесь с нами работает, Камелем его зовут. Ну а теперь не мешай нам больше.

Управляющий передал хозяину то, что ему удалось узнать. Когда они отъехали довольно далеко от работавших крестьян, бек самодовольно сказал:

— Вели Камелю прийти сегодня ко мне.

— Слушаюсь, мой господин.