Наталья Сняданко - Агатангел, или Синдром стерильности

В самом начале этой истории мы уже делали попытку наладить дружественные отношения. Пани Миля рассказала мне, как тяжело бывает выходить из дома в пять, когда у тебя трое маленьких детей. Как болят ноги и руки в конце смены, как портит настроение начальник, как тяжело теперь найти работу и как часто увольняют почтальонов. Мне стало жалко бедную женщину, я дала ей свой телефон и разрешила звонить, когда у нее заболеют дети, тогда я сама буду забирать газету. Она позвонила на следующий же день, потом еще через день, потом начала звонить каждый день, и весь месяц я бегала за газетой на почту, чтобы не подвести пани Милю, хотя до газетного киоска мне значительно ближе. Потом она попросила разнести почту по соседним квартирам, потом по соседним домам, и я поняла, что вскоре мне придется уволиться с основной работы, ведь начнется весна, нужно будет вскопать огороды, потом выполоть бурьян, собрать урожай…

Кроме того, я не успевала прочитать газету утром, вынуждена была откладывать это на вечер, из-за чего как-то раз один и тот же материал был напечатан дважды, и я получила строгое предупреждение от главного редактора. Тогда я перестала забирать газету с почты и начала покупать ее в киоске, но пани Миля обиделась, потому что на недельную стопку моих недоставленных газет случайно обратил внимание начальник почтового отделения, и почтальонша получила выговор.

Сегодняшняя ее победная усмешка — это демонстрация того, что счет у нас 2:1 в ее пользу, ведь, если меня посадят, ей не придется больше носить мне газеты.

Так, по крайней мере, мне показалось. Хотя на самом деле все было совсем не так. И пани Миля, отдавая повестку, вовсе не желала мне зла, то есть предварительного задержания, подписки о невыезде или заключения в тюрьму. В этот момент почтальонша думала совсем о другом. Ее радостная улыбка относилась к месячным, которые наконец начались после почти недельной задержки. В течение этой тревожной недели она уже даже начала подозревать, что муж, которому она полгода назад отказала в сексе до того времени, когда он окончательно бросит пить и начнет больше зарабатывать, ночью тайком все же исполняет супружеский долг. Именно сегодня пани Миля собралась пойти к акушерке Лиде, но все счастливо разрешилось, и теперь у нее было чудесное настроение. В состоянии эмоционального подъема она даже не обратила внимание на бланк повестки, который мне отдала. И это уже было совсем не похоже на пани Милю, ведь она любила быть в курсе всего, что происходит на вверенном ей участке.

Но я, конечно, не могла всего этого знать. Характер нашего с почтальоншей общения не выходил на требуемый для таких откровений уровень искренности, и поэтому ей пришлось держать свою маленькую женскую радость в себе, при всем желании поделиться ею хоть с кем-нибудь.

Она все же не удержалась и при выходе из подъезда торжествующе улыбнулась уличной кошке, бросив ей многозначительное «Вот так-то вот!». В этом возгласе пани Миля попыталась выразить всю противоречивость эмоций, которые ее переполняли. Ведь несмотря на нежелательность четвертой беременности (мизерные доходы, прогрессирующий варикоз, опущенная матка и запущенная мастопатия), ей-таки было бы приятно, если б ее Степан все еще время от времени не мог сдержать своего мужского естества, ведь это приятно каждой женщине. С другой стороны, «месячка», как это называется в кругах пани Мили, и не только в ее кругах, — это еще не доказательство эротического равнодушия мужа. Может быть, он взаправду тайком, ночью — ведь не случайно ей время от времени снится что-то странное и беспокоящее, после чего она просыпается от приятного замирания внутри, такого приятного, как не бывало с ней даже в те моменты, когда действительно… Но такие постыдные мысли не приличествуют матери троих детей, в этом пани Миля убеждена на сто процентов. Даже на сто один. Поэтому она берет себя в руки, гордо поднимает голову и, сохраняя идеальную осанку, шагает к почтовому отделению «показаться на глаза шефу».

В канализационных трубах загудела вода, мощно врываясь в гармонию привычных в эту пору звуков и запахов, которые дают достаточно четкое представление о том, как проводят утро в сопредельных квартирах. Сосед сверху закурил первую утреннюю «Приму». Наверное, сигарета стимулирует его кишечник, потому что каждый раз после того, как в мой туалет проникает запах сигаретного дыма, сразу же слышится и характерный звук, интенсивность которого вызывает подозрение, что сосед употребляет сильнодействующие слабительные средства. Не может же у него постоянно быть расстройство желудка.

Его пес скулит, видимо, это он сделал кучу перед моими дверями, запах проникает даже сквозь них.

Соседи справа несколько недель назад поженились, и теперь каждое утро занимаются любовью в ванной, их стоны сопровождаются густым ревом воды в трубах и жалобами соседки снизу, которую я часто встречаю на улице по дороге на работу. Она выгуливает своего котика (летом он почти полностью облезает, а зимой его одевают в шерстяной балахон, поэтому я не знаю, какой он масти) и жалуется мне, что на потолке у нее просачивается вода, которую молодые выплескивают из ванной.

С соседями слева у нас одна общая стена, которая у них расположена на кухне, а у меня — в спальне. Запахи их завтрака, как правило, оснащают мои сновидения завершающими сюрреалистическими подробностями. Например, под аромат подгоревшего молока, с которого у соседей часто начинается утро, мне всегда снятся помойки, а жареное сало дополняет образ визуальными деталями: лето, послеполуденная жара, вокруг помоек лениво кружат откормленные мухи, бомжи вытаскивают из контейнеров объедки, обнюхивая их на предмет съедобности, а рядом за их действиями с интересом наблюдают дети и обсуждают идею «поиграть в бомжей». А потом внезапный порыв сильного ветра подхватывает бомжей, и они летят куда-то ввысь, энергично размахивая крыльями и пробуждая ото сна разомлевших на солнце бездомных псов. Потом и псы поднимаются ввысь, вместо крыльев размахивая ушами, а из их пастей вырывается не жалобное поскуливание и не оскорбленное рычание, а один за другим выпадают большие белые цветы и опускаются на землю пахучими лепестками. Но это уже, кажется, из какой-то песни.

В субботу утром соседи из квартиры слева едут в деревню, поэтому завтракают чем-то наскоро, не оставляя запахов. Я очень им за это благодарна, ведь приятно время от времени начинать день и без летающих бомжей и жареного сала. Наверное, насчет последнего момента соседи бы со мной не согласились, но de gustibus обычно остается status quo, как мог бы прокомментировать ситуацию мой научный руководитель пан Свитыло В. И., который любит компоновать афоризмы из обрывков латинских крылатых выражений.