Наталия Доманчук - ЮАР наизнанку

Тут муж попросил меня показать сыну шрам от кесерово.

Сын довольный, что теперь знает все на свете закричал:

– Я буду говорить в школе об этом!

– Хорошо. Только теперь повтори нам, что ты понял.

– На русском?

– Да, давай сначала на русском, а потом на английском.

– Сначала я был огурцом. Масеньким, – сын повторил интонацию папеньки, – а потом попал в мамин живот и стал ребенком.

Мы с мужем рассмеялись, хотя смешного уж точно ничего не было – речь спикера была не завершена. Оставалась одна надежда: на дочь. И одна тема про Деда Мороза.

– Ира, ты сможешь написать небольшой доклад, который будет начинаться с фразы «Если бы я был Дедом Морозом»?

– Конечно!

Через десять минут она принесла текст:

«Если бы я был Дедом Морозом, я бы принес каждому ребенку на Рождество подарок. Но в первую очередь я принес бы подарок детям, которые не имеют родителей, которые живут в приютах, которым повезло больше, чем мне. Я бы сделал это для того, чтобы дети со всего мира верили в чудеса и благословляли добро»

Я прочитала этот текст вслух.

Сын сразу заявил:

– Я такое говорить не буду.

– Почему? – спросила его сестра.

– Потому что не запомню.

– Ира, это вас в школе обучают таким красивым фразам? – спросил мой земной муж.

– Нет, – скривилась дочь, – в родном доме!

Как вы уже наверное поняли, спикера из моего сына не вышло. Пока… Но мы работаем над этим… уже доказали ребенку, что из огурца не может получиться человечка.

В высшей школе, где учится моя дочь, домашние задания очень тяжелые и выполняются каждый день. Кроме обычных предметов есть так же «Публичное выступление» и «Дебаты». На «Дебатах» класс делится на две группы. Сначала первая группа выступает и доказывает свою сторону. Затем вторая. Цель, как не странно не прийти к общему мнению, а провести споры на должном уровне – без криков, скандалов и оскорблений.

В октябре прошлого года нас пригласили на выпускной бал наши хорошие русские друзья. Их дочь – Саша была выпускница, ну и я с дочкой пошли посмотреть, что же такое выпускной бал по-африкански. Еще нам очень хотелось посмотреть какие будут наряды на девочках, потому что выпускной вечер у моей дочки не за горами.

Порядок такой: родители собираются в школе на час раньше, общаются и ожидают приезд своих деточек.

Мы пришли в школу в четыре часа. Актовый зал был украшен шариками, большими стендами с фотографиями выпускников и огромным шведским столом. К пяти часам все родители собрались на улице у входа в актовый зал встречать своих детей.

Детки приезжали по парам (мальчик-девочка только этого выпуска) на разных машинках, приветствовали всех и фотографировались.

Машинки были разные. Были и спортивные и обычные Мерседесы, было много лимузинов. Мне понравился один лимузин – он подъехал близко к тротуару, из него выпрыгнул водитель, достал из багажника красный ковер, постелил на дорогу перед дверцей, открыл эту дверцу, помог выйти паре, потом одним прыжком схватил коверчик, кинул в багажник и уехал.

Красивых платьев было мало. Я бы даже сказала – единицы. На Сашке, пожалуй, было самое красивое платье: ярко желтое и по фигуре.

Мне очень понравилось, что пара (мальчик-девочка) подбирали наряды сообща. Если у девочки сиреневое платье – у мальчика обязательно был или галстук из этого материала, или хотя бы носовой платок, который выглядывал из кармана.

Мы все стояли и ждали Сашу, как вокруг школы стал кружить вертолет. Кружил он довольно низко, сделал три круга вокруг школы и начал приземляться на школьном стадионе. Через несколько минут из вертолета вышла Саша со своим мальчиком.

Не скромно? Зато красиво!

Моя доченька, увидев это, задумалась.

– О чем думаем? Не нравится?

– Нравится, даже очень!

– Хочешь тоже так?

– Ну, я же не обезьяна. Надо придумать тоже что-то яркое.

В машине, когда мы уже ехали домой, она предложила свой вариант:

– А сколько будет стоить реактивный самолет? Представляешь: я в сиреневом платье с таким шикарным разрезом и вырезом на спине, пролетаю на реактивном самолете вокруг школы и прыгаю с парашютом! Как ты думаешь, я раскручу папу на реактивный самолет?

Хорошая девочка.

Я хотела ей напомнить, что ее папу зовут не Роман Абрамович, но решила предоставить ей шанс «раскрутить» папу, а мне удовольствие услышать от мужа: «А ты знаешь, а девочка-то у нас такая губастая выросла! Вся в меня пошла!»

А вообще, мне нравится ее фантазия! Может я даже возьму ее в соавторы писать фантастику.

Когда мы рассказываем друзьям эту историю – нам никто не верит. А зря. Потому что это чистая правда.

Итак, случилось это в марте, когда мы на пару дней поехали отдохнуть к океану.

За рулем был мой муж, который со скоростью 120 км/час ездить никогда не умел и никто его научить этому никогда не сможет.

Едим, значит, мы со скоростью 160—170, нас засекают, из кустов выбегает толстенький черный и машет нам руками, чтобы мы остановились.

Останавливаемся.

Я вытаскиваю из кошелька деньги и оставлю только две купюры: 50 и 20 рандов, чтобы, если ситуация будет совсем безнадежной и муж договориться не сможет, открыть кошелек и сказать:

– Босс, у нас нет денег! – и показать ему эти две бумажки.

А если он спросит:

– А на Мерседес у вас деньги есть?

У меня тоже был готов ответ:

– Да что вы! Это же не наша! Мы у друга-миллионера взяли покататься. Сами мы не местные…

Да, это женское решение проблемы, я понимаю, конечно. Но другого варианта у меня, с моей большой фантазией, увы, не было.

Оставалось надеяться на мужа.

Муж опустил стекло, протянул полицейскому свои права, улыбнулся и сказал:

– Ищьььь!

Что это слово означает? Попробую вам объяснить… Вот вы что-то кого-то просите сделать, а сделать это совсем нелегко. Тут черные обычно говорят Ищььь!

Даже не знаю, как говорят русские. Нет, «Твою мать» не подходит… Что-то вроде «Ууууу» или «Ох».

Только стоит учесть, что это «ищщщььь» черные очень любят и используют его постоянно.

Так вот. Черный удивленно смотрит на моего мужа, а тот продолжает:

– Что босс, я превысил скорость?

Черный кивает. Муж:

– Ищььь!

Полицейский уже улыбается.

Муж продолжает:

– Ищщщьь!

Черный смеется, отдает права моему мужу и советует больше не превышать скорость.

Мы двигаемся дальше.

Через минут пятнадцать сцена повторяется. Нас опять засекли.

Я опять вытаскиваю все деньги из кошелька (спрашивается, какого черта я их складывала назад) и готовлю речь, что Мерседес не наш, а денег у нас совсем нет.

Муж на своей волне:

– Ищьььь! – говорит он, едва опустил стекло.