Станислав Новицкий - Запуск разрешаю! (Сборник)

Полковник молчал.

— Если бы из другой части, — продолжала жена, — я бы ни за что. Только свои… лучшие.

А вот этого говорить не стоило. Не надо было уточнять, что поощряла своих. Иногда это работает против. Полковник отстранил супругу. Зашел в кабинет. Открыл сейф, достал оружие. Вернулся и выстрелил в жену шесть раз. Столько, как он прикинул, в полку было хороших, надежных офицеров…

— Армия — это сумасшедший дом особого назначения, — любил повторять знакомый десантник. Но тут же делал извинительную сноску: — В нашем ненормальном государстве.

Мы бежали за майором узкими лесными тропами. Обогнули стартовую площадку с юга. Преодолев заграждения из «колючки», снова очутились в районе пуска. Где-то рядом завыла сирена. Зеленые фигурки военнослужащих прыснули в разные стороны и незаметно исчезли в укрытиях. И только наша группа каким-то сложным, ломаным маршрутом продвигалась к назначенной цели. Наконец, ракета оказалась почти рядом. Отчетливо было видно, как клубы пара поднимались от ее основания. Быть может, такой эффект давал жидкий азот, входивший в компоненты топлива. Картина потрясающая. Исполинской величины ракета, огромная стартовая площадка — и ни единого человека, кроме четверых придурков со съемочным оборудованием. Вдруг что-то зашипело.

— Стой! — закричал Ваничкин. — Давай сюда!

Он полез по лестнице на крышу небольшой кочегарки. За ним оператор с камерой, я со штативом и звукорежиссер с магнитофоном. Забравшись наверх, майор опустился на колени и помог втащить наше «железо». Площадка оказалась маленькой, но для съемок достаточно удобной — плоская, ровная, высокая. Окутанная белыми клубами ракета виднелась как на ладони.

— Вот это удача! — закричал я.

— А-а? — переспросил Ваничкин. Шипение ракеты заглушало наши возбужденные голоса.

— Удача, говорю.

— Это ВКС!

— Что?

— Военно-космические силы!

Быстро установили штатив, закрепили камеру.

— Как панорама? — закричал майор оператору в ухо. Глебыч показал большой палец.

— С Ваничкиным не пропадете! В титрах укажете: консультант — майор Ваничкин, — крикнул он мне.

— Заметано! — громко сказал я, но голоса не услышал.

Включилось зажигание. Языки пламени вырвались из-под двигателей. В уши ударила ревущая волна. Грохот рвал перепонки. Мачты неспешно, будто нехотя, отклеились от дрожащего корпуса. Ракета поднялась на несколько метров и, слегка покачиваясь, зависла в воздухе. Огромная, она заслонила собой и тайгу, и солнце. Мгновения, когда она решала: лететь или рвануть на старте и разнести все к едрене- фене, показались вечностью. «При таких габаритах, — успел подумать я, — могла бы быть и решительней». Потом все случилось, как в учебном фильме о ядерной атаке. Мощная, будто взрывная, волна ударила в лицо. Сильно толкнула в грудь. Легко приподняла и снесла нас с крыши. Полетел майор без фуражки, я без дипломата, оператор в обнимку с камерой и штативом. Последним свалился звукорежиссер. Он даже не успел раскрыть магнитофон. Лежали, как при бомбежке, укрыв головы руками. Поток раскаленного воздуха обжигал спины.

— Ни хрена себе, — очнулся первым Глебыч, когда гул удаляющейся ракеты стих за облаками. Он рукавом вытер кровь под рассеченной бровью и осмотрел камеру. Линза «Бетакама» дала трещину. — Хана, — сказал Глебыч. — Отснимались.

Он поочередно показал трещину мне, звукорежиссеру и майору.

— А вы как думали, — сказал Ваничкин, отряхиваясь, — Космические войска — это… Это такая мощь…

— Послушайте, ладно мы, штатские. Вы-то должны соображать, — дрожащими губами прошептал бледный звукорежиссер. — Чуть заживо не сгорели.

— Честно сказать, я на запусках бывал редко, — признался майор, разглаживая фуражку, — все больше на сборке.

Наблюдал пару стартов из бункера. Но там все по-другому. А тут… Какая мощь! — возбужденный майор хлопнул меня по плечу. — Мощь?!

— Можете доложить командиру, — говорю, — что мы ничего не сняли. Он будет доволен.

— Это само собой, — как ни в чем не бывало согласился майор, — доложим, без лишних подробностей. Мол, приказ выполнен. Ничего лишнего не снято.

Так мы познакомились с Ваничкиным.

Через два года он разыскал меня в областном центре. Увидел по телевизору. Я был ведущим передачи. Ваничкин позвонил в редакцию общественно-политических программ. Встретились. Первым делом спросил, не заметил ли я чего новенького. Я поздравил. На его погонах вместо одной майорской красовались две звезды подполковника. За это и выпили через несколько минут «под танком». Так неофициально именовали кафе, расположенное рядом с английским танком. Он был отбит у белогвардейцев в Гражданскую войну и поставлен в центре города как памятник-трофей. Такие монстры встречались на кадрах военной кинохроники времен Первой мировой. Огромный танк с большими гусеницами в форме параллелограмма и непропорционально маленькой пушкой. Еще из танка высовывались стволы пулеметов. Они торчали из небольших углублений в толстой броне.

— Знаешь, как называются эти выемки? — как-то спросил режиссер Марлен Хуциев, когда я показывал ему достопримечательности города. Он долго ходил вокруг танка с какой-то брошюрой и с удивлением осматривал чудо английской техники.

— Понятия не имею.

— Спонсоры. Так здесь написано. — Хуциев улыбнулся. — Если будут просить в долг, можешь отвечать — денег нет, но имеется неподалеку пара английских спонсоров.

— Денег нет, но есть потрясающая идея, — задолго до этого сказал мне подполковник Ваничкин в кафе «под танком».

— Мы обсудили ее с нашими, — Ваничкин неопределенно показал куда-то вверх. — Короче, решили перестраиваться. Ведь армия должна как-то участвовать в процессе? Соответствовать духу времени. Согласен?

— Согласен. Только говори конкретней.

— Есть идея заняться рекламным бизнесом.

— Как это ново!

— Наружной рекламой.

— Ясно.

— Подумай где? — Ваничкин стал ждать. Но хватило его ненадолго. — На ракете! — выпалил он и застыл с радостным лицом конферансье в ожидании аплодисментов. — Ну как? Идея хорошая?

— Хорошая, — согласился я.

— Оригинальная?

— Да. Но, скажу прямо, идиотская.

Ваничкин слегка обиделся.

— Нормальная, — продолжаю, — бредовая идея. Ничего страшного. Бывает.

Ваничкин не переставал дуться. Пришлось объяснять:

— Кто же увидит рекламу в космосе? Об этом вы подумали? Есть такое понятие — эффективность рекламы. Например, количество просмотров за единицу времени. Допустим, за сутки. Формулы есть специальные. Теперь посчитай количество просмотров рекламы в космосе хотя бы за год.