Станислав Новицкий - Запуск разрешаю! (Сборник)

Впрочем, мы отвлеклись. За два дня поисков нашлось три рекламодателя: «Имлаб» и две биржи. Осталось найти столько же. На одно рекламное место согласилась наша телекомпания. Без оплаты. Бартером. За съемки и монтаж рекламных роликов.

Вакантными оставались два места. Одно я предложил своему знакомому Абрамчику. Он долгое время работал следователем уголовного розыска. Был героем моих программ, снимавшихся к Дню милиции. Как-то на праздничный живой эфир он пришел с коллегой-кинологом. Тот взял своего приятеля — служебного пса. По сценарию, они вместе должны выйти на след «преступника», затаившегося в одном из кабинетов телестудии. Потом найти «наркотик», спрятанный под столом в павильоне. Собака никак не хотела работать в прямом эфире. Она отвлекалась на яркий свет и молоденьких ассистенток. Выручил Абрамчик. Он незаметно намазал ботинки «преступника» толстым слоем топленого сала. (Дефицитный продукт предусмотрительно принес в студию.) Собака тут же взяла след «злоумышленника». Потом нашла и мигом проглотила «наркотик» — толстый шмат сала, вместе с салфеткой, в которую тот был замотан. Передача удалась. Ее даже отметили на летучке. Только жирные следы на ступеньках, в коридорах и павильоне техничка убирала до поздней ночи. Кричала, что таким паршивцам не место в советской милиции.

— Ты о ком, Дуся? — лениво спрашивал дежурный охранник.

— Ну не о собаке же, — резонно отвечала тетя Дуся.

Как в воду глядела. С началом перестройки капитан Абрамчик оставил угрозыск. Занялся продажей ягод и водки. Дело пошло. Свои, милицейские, не трогали. Бандиты по привычке боялись. Абрамчик вырос до уровня регионального оптового склада. Избавившись от формы, продолжал носить пистолет. Побрил голову, надел кожан и цепь с крестом. Короче, стал неприлично похож на своих бывших подследственных. Как-то обратился ко мне.

— Понимаешь, — сказал мрачно, — купил партию водяры, а она не идет.

— Может, плохо рекламировал?

— Нет, — отвечает, — угрохал кучу бабок. На каждом столбе реклама, а не продается. Продукт хороший, чистый, не фуфло. Качество экстра-класса. Да ты, наверное, видел рекламу.

— Это какую же?

— Водка «Черная смерть» — пейте на здоровье.

Да, видел я эту рекламу на уличных щитах. Мухинские ребята — рабочий и колхозница — в вытянутых руках держат огромную бутылку водки. Внизу текст: «Пейте на здоровье». Во всем звучал какой-то диссонанс. Неясна целевая аудитория. Череп и кости на этикетке вкупе с представителями советской молодежи сталинской эпохи явно не сочетались.

Я предложил заказать клипы с новым слоганом:

ВОДКА «ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ» — ПОЧУВСТВУЙТЕ СЕБЯ ПОКОЙНИКОМ!

Абрамчику идея понравилась. Талантливый режиссер Лу- гаров поработал над видеорядом и звуковым оформлением.

Готовые ролики дали залпом по радио и телевидению. Реклама сработала. Как ни странно, «Черная смерть» хорошо расходилась. Вероятно, в то трудное время название и слоган были созвучны мироощущению граждан. Несколько сотен ящиков «Черной смерти» ушли в считаные дни. Осталось продать всего каких-нибудь пару вагонов. Но случилось непредвиденное. Конкуренты наводнили город дешевым скандинавским спиртом «Рояль». Абрамчика потеснили. Он по привычке — к нам. Какое-то время пришлось раздавать «Черную смерть» в виде призов к шоу лесорубов и на конкурсах швей-мотористок. Водка стала популярной в трудовых коллективах. Во всех винных магазинах Абрамчика усилили рекламный призыв. Теперь в его розничной сети рядом с традиционными «ВИНО. ВОДКА» ниже шла расшифровка: «ШИРОКИЙ ВЫБОР СРЕДСТВ ДЛЯ ЗАПОЯ». Дело пошло веселей.

Позвонил Абрамчику. Рассказал о возможностях усилить позиции в ионосфере. Встретились. Выпили, поговорили. Ваничкин подробно доложил о грандиозном проекте космического масштаба. После «стременной» бывший опер умолял разместить рекламу его «Черной смерти» на нашем «изделии». Как отказать хорошему человеку?

Итак, к концу третьего дня пять договоров было готово. Две биржи, телекомпания, научно-производственное предприятие и сеть винно-водочных магазинов. Как говорится, широкий срез мелкой экономики. Крупные предприятия малого бизнеса. Недоставало чего-нибудь солидного, финансового.

В то время в городе орудовало несколько государственных и пара частных банков. Их возглавляли отъявленные бизнесмены. Обращаться в государственные не имело смысла. Сбербанк всегда надменно, но вежливо отказывал просителям. Всем. Промстройбанк уверенно двигался к банкротству. Пришлось зайти в первый частный — «Нордбанк». Чтобы как-то познакомиться с новым учреждением, мы с Ваничкиным решили действовать под видом обычных посетителей.

В бывшей пельменной, ныне главном офисе банка, как и при советской власти, было сумрачно и душно. Унылый фирменный стиль. Дешевые пластиковые столы. Металлические стулья.

— Где можно ознакомиться с услугами банка? — спросил я угрюмого охранника. Тот молча указал пальцем куда-то в угол. Из-под манжеты показался фрагмент темно-синей наколки.

— Топай…те сюда, — приветливо отозвался человек из полумрака. Он сидел в темном углу за стеклом с надписью «опэрационист». В сравнении с охранником казался веселым и простодушным. — На темень не обращайте внимание.

— А что случилось? — спросил Ваничкин.

— Совки, опять вырубили электричество. Говорят, веерное отключение. От жизнь, хуже зоны. Там такое не канает. Прикинь…те, ежели в зоне вырубить свет…

— Никола, заткнись. Не напрягай господ, — сказал кто-то за перегородкой.

— Что желаете? — мгновенно отреагировал Никола.

— Желаем стать клиентами вашего банка, — сказал Ваничкин.

— Не проблема.

— Но без электричества не работают компьютеры, — предположил я.

— Запишем вручную. Оформим. Деньги примем. Можете не сомневаться.

— Вероятно, у вас имеется какой-нибудь буклет?

— Что вы говорите?

— Ну, такая бумага с перечнем… списком услуг.

— Не, — просто сказал «опэрационист», — прейскуранта нету. Вы же видишь… видите (вежливое обращение давалось сотруднику не без усилий), как быстро все меняется. Инфляция. Никакие прейскуранты не угонятся. Прикинь…те, вчера доллар стоил шесть рублей двадцать копеек. Сегодня знаешь… знаете сколько?

— Нет.

— Вот и я без понятия. Говори…те, что нужно?

— Сколько вы даете процентов по депозиту? — выпалил Ваничкин заранее заготовленную фразу.

— Для частных лиц?

— Да.

— В какой валюте? Рубли, доллары?

— Допустим, рубли, — сказал я.

— Сто процентов годовых, — не моргнув глазом пообещал операционист. Заметив мои сомнения, тут же добавил: — Не меньше.

— А чем гарантируете возврат?

Служащий банка осмотрел голые стены, подержанную технику и нехитрую мебель.