Мири Яникова - Погоня через миры

– И что же будет, если мне сейчас, в результате внесенных мною поправок, привалит счастье, а я его оттолкну? – я попыталась сделать так, чтобы ироничная интонация хоть как-то замаскировала дрожь в голосе.

– Что будет, что будет, – пробормотал он, – плохо будет. Нельзя жить с таким несоответствием внешних условий внутреннему состоянию. Можешь заболеть, например. Сильно заболеть.

Он говорил так, что я поняла: он не преувеличивает, а, наоборот, преуменьшает серьезность ситуации.

Ну, я и влипла. Хотела, чтобы у мальчиков была счастливая везучая мама…

Я шла молча и смотрела под ноги. Сказать было нечего.

И мой Учитель, мой друг, мой возлюбленный, всегда умевший вызволять меня из любой самой невероятной ситуации, в какую я только ни попадала, тоже молчал.

И вот это было по-настоящему страшно.

* * *

– Смотри же, смотри, какая красота!

Кабинка гигантского Мирового Колеса обозрения, в которой разместились мы с Эрвином и Йони с Ициком, тихо повизгивающие от восторга, поднималась все выше.

Мы были одни среди огромного и незнакомого звездного неба. Наедине с вечностью.

В кабинке, видимо, был свой микроклимат, поскольку никаких неудобств мы не испытывали, проносясь через метагалактики со скоростью, по сравнению с которой скорость света была просто черепашьей.

– Если считать, что уровень Асия – это планеты, то планетные системы – это – Йецира, галактики – Брия, метагаллактики – Ацилут, – объяснял учитель. – Примерно так же можно углубиться на уровень молекул, атомов, кварков и так далее. Вопрос, для чего тебе это надо. Хочешь понять устройство мироздания?

– А что, нельзя?

– Ну, тебе, пожалуй, можно.

Я не поняла, действительно ли в его голосе прозвучала чуть заметная ирония, или же мне это показалось.

Мой отпуск подходил к своей середине. Мы проводили его среди неисчерпаемых развлечений, которыми был переполнен Город. Дети получали от всего немыслимое удовольствие и по вечерам делились впечатлениями со своими виртуальными приятелями на форуме, где они прочно заслужили славу неисправимых фантазеров.

Эрвин водил нас в театры и цирки, на выставки и в парки аттракционов. Между ним и мною существовала молчаливая договоренность о том, что мы будем как можно меньше затрагивать тему, волновавшую нас больше всего.

Мы развлекались, смеялись, без конца вступали в шутливые перепалки, стараясь при этом оставить в стороне единственный вопрос, на который мы не знали ответа. Это было похоже на пир во время чумы.

Только один-единственный раз, ночью, уже сквозь сон, стараясь устроиться поудобнее на его плече, я услышала шепот в самое ухо, как крик души, который мой возлюбленный пытался скрыть и от меня, и от себя самого: «Рэни, я не хочу тебя потерять!»

Я ощущала себя так, как будто неминуемая тяжелая болезнь уже запустила свои щупальцы в мое тело, и остается только ждать неизбежного.

Если я умру, не закончив своих дел, намеченных той самой программой, в которую я самовольно внесла изменения, то я не смогу вернуться в Шаанан, потому что окажусь захваченной астральным полем Земли и попаду в пресловутое колесо перевоплощений. Меня будет бросать из жизни в жизнь, пока я не исправлю содеянного, и Учитель потеряет мой след, и наши сердца превратятся в куски льда, не выдержав такой долгой разлуки.

Что же я натворила? Зачем полезла исправлять программу – и тогда, накануне своего рождения, и сейчас?

Смерть, обычная земная смерть, означающая долгую разлуку и поиски родной души наугад в бездне, поиски, как правило, ни к чему не приводящие – вот что я себе предуготовила.

Этого нельзя было допустить.

Я понимала, что Учитель ищет выход.

И однажды, когда наши потрясающие каникулы, испорченные надвигающимся роком, подходили к концу, я узнала, что он его нашел.

* * *

Мы вдвоем сидели на скамейке в том самом парке, дорожки которого были усыпаны камнями-аккумуляторами энергии. Назавтра нам с детьми предстояла дорога домой. В одну из наших прогулок сюда они уже набрали в качестве сувениров целый мешок заряжающей гальки, которую мы собирались взять с собой и использовать по мере надобности для лечения от упадка сил.

– Вот смотри. Смотри внимательно, – сказал Учитель.

Я послушно пялилась прямо перед собой и не видела ничего, кроме клумбы с пустым постаментом посередине.

– Там лежит кристалл. Увидь его, пожалуйста, – настойчиво сказал Эрвин.

Я сделала на ментальном уровне то же самое усилие, которое требовалось для того, чтобы заметить дорожный указатель, отмечающий развилку, ведущую в Город, или чтобы вызвать золотую птицу, указывающую дорогу.

И наконец увидела то, о чем говорил Учитель.

На постаменте лежал абсолютно круглый и прозрачный кристалл размером с крупный апельсин. У меня перехватило дыхание, когда я по неуловимым признакам поняла, что это не просто кварц.

– Ой! – я не смогла сдержать возгласа изумления. – Какая красотища!

Он помолчал, и затем заговорил торжественным тоном, так, что мне сразу стало ясно, что лучше всего сейчас не пропускать ни единого слова.

– Рэни. Это не просто красотища. Это красотища, которая принадлежит тебе.

– Как? Что это значит?

– Это значит, что лежащий на этой мраморной подставке камень твой.

– Ты что? С какой стати? Это же целое состояние.

– А почему бы не предположить, что это твое состояние?

– Почему мое? Кто это вообще здесь положил?

– А если я скажу тебе, что вокруг разложено множество таких вот невидимых драгоценных кристаллов, и именно они и являются аккумуляторами, заряжающими посетителей парка энергией? Что основная ценность этого парка – не галька, а эти кристаллы? Тебе, кстати, не приходило в голову, почему тогда, в первый раз, парк на тебя никак не подействовал? Почему ты покинула его, так и не избавившись от усталости?

– Я думаю, потому, что я подсознательно отталкивала от себя ту энергию, которую он хотел мне передать, – ответила я, стараясь переварить только что полученную информацию.

– Правильно. Садись, пять, как говорится, – он по привычке пытался поддерживать полушутливый тон, в котором мы общались все эти три недели. – Ты не принимала дара этих кристаллов. А теперь ты кое-что поняла и кое-чему научилась. А даже если и не научилась, то знаешь очень хорошо, что за плохую учебу тебе грозит оценка гораздо ниже, чем обычная двойка. Так что не советую этим пренебрегать.

– Да, я поняла. Значит, если этот кристалл – мой, то я могу сейчас от него зарядиться энергией? Или здоровьем?

– Нет, не только. Ты плохо поняла. Этот кристалл твой, поэтому ты его заберешь отсюда с собой.

Я молча встала. Приблизилась клумбе. Осторожно наступила на нее и, стараясь не повредить анютины глазки, которыми она была засажена, двинулась к постаменту с прозрачным сияющим шаром.