Ольга Скубицкая - Нф-100: Небо в зеленой воде

За эту короткую ночь я передумала всякого и пыталась вернуться в настоящее бесчисленное количество раз. Представляла себе, как снова обращаюсь бегущим чистым бурлящим потоком, как стремительно растекаюсь под яркой, не опознаваемой зеленью, как молекулы воды выстраиваются в мое родное тело, бледную кожу, золотистые кудри. Как я опять становлюсь вместо податливой, мягкой, доброй, жалостливой и гармоничной Элизы, саркастичной, острой на язык, жесткой, стервозной и вечно неудовлетворенной настоящим Ариной. Но у меня ничего не выходило. Я истязала свой разум томительные часы, пытаясь натолкнуться на хоть какое-то подобие ответа, о том, как мне вернуться. Пузырьки вяло прокатывались по телу, слабо, еле ощутимо. Окончательно вымотанная и обессиленная, ругая себя и ненавидя одновременно, но при этом понимая, что другого выхода нет, я мысленно неистово позвать Даниэля. Я безмолвно шептала его имя, произносила по буквам, и, в конце концов, умоляла, наплевав на гордость. 'Ну, о какой гордости можно вообще идти речь, когда я практически парализована и заперта в дремучем средневековье, понятия не имея, как выбираться'. Но он либо не чувствовал, что со мной происходит, либо не желал возвращать.

И тут меня взбудораженную и остервеневшую осенило: 'Я мешаю ему в настоящем, он хочет, чтобы я пробыла здесь как можно дольше. Он специально не научил возвращаться и не вытаскивает отсюда, хочет, чтобы я прожила всю эту жизнь заново и не путалась в двадцать первом веке у него под ногами, чтобы не существовало ограничений, которые я для него олицетворяю'. - Мысли неприятно поразили. Я мечтала расплакаться, и расплакалась бы навзрыд, если бы могла, но тело, поддающееся мне, лежало сейчас обездвиженное в далеком как в пространстве, так и во времени уютном номере гостиницы и не могло помочь выплеснуть все обуявшие меня страх и горечь. В конце концов, я поддалась нахлынувшей истерике.

'Ненавижу его, тварь, сволочь, загнал специально в этот капкан. А я безмозглая идиотка поверила ему, не вынудила отвечать на важные вопросы, да нужно было пистолет ему к виску приставить, но заставить объяснить, как возвращаться обратно'. Тут я вспомнила жуткие поглощающие глаза Даниэля и поняла, что погорячилась - угрожать ему у меня кишка тонка. Поняв, что еще немного, и сойду с ума прямо в теле Я - Элизы, постаралась взять себя в руки.

Веки были плотно сомкнуты, но к тому моменту, когда мое бешенство перешло в стадию тихой апатии, сквозь них стал проникать едва ощутимый свет стеснительного утра.

'Прекрати сейчас же, соберись', - приказала себя я.

По сознанию поплыли смутные картинки. Я - Элиза медленно присоединялась ко мне. Рука провела узнаваемым жестом по воздуху, так будто я спросонья гладила верного пса, уснувшего рядом. Тяжесть второго разума навалилась стопкой кирпичей. Начался еще один бесконечный день бесконечной и невыносимой для Я - Арины жизни, возвратом из которой после всех тщетных попыток могла быть только смерть и, судя по тридцати годам Я - Элизы, смерть не такая уж близкая. Как же катастрофически я тогда ошибалась.

Дни тягуче тянулись за днями, неделя сменялась следующей. Я - Арина стала почти неразличима в Я - Элизе. Думала мыслями Я - Элизы, жила эмоциями Я - Элизы и видела сны Я - Элизы. Давно позабылось, кто я и откуда. Теперь Я - Арина звучала лишь слабым неслышным внутренним голосом Я - Элизы, который проявлялся все реже и реже.

В то время как Я - Арина медленно растворялась, выветриваясь, словно крупинками в небытие, в жизни Я - Элизы происходили неприятные события.

Я больше не видела Тео с того самого разговора у реки. Шла уже вторая неделя нашей разлуки, и я все больше и больше тосковала и впадала в горестное уныние. Он не пришел на наше место в лесу ни через день, ни через три.

Но не только глупые беспочвенные предчувствия мучили меня, проявились почти физические симптомы того, что с моим милым помощником священника случилось что-то неладное. Вот уже несколько дней половина силы будто утекала из меня как песок сквозь сомкнутые пальцы, с каждой секундой делая меня слабее, я все быстрее возвращалась к состоянию, в котором пребывала до встречи с Тео. Власть над предметами исчезла, даже самое легкое перышко из перины лишь едва шевелило щупальце силы, а затем и это перестало получаться. Я по-прежнему погружалась в прошлое с легкостью, но больше не чувствовала себя такой переполненной силой, как после встречи с Тео. Без его половины силы моя становилась слабой, одинокой и почти никчемной.

Терзаемая неведением и беспокойством, я еле дотерпела до воскресной службы в церкви. Каким странным чувством юмора обладает жизнь - раньше я приближалась к широким дверям старого деревянного здания с тоской и осознанием того, что ближайшие два часа проведу за скучнейшим занятием. Зато сегодня я чуть ли не вприпрыжку бежала, подгоняя Марту, которая еле за мной поспевала.

- Элиза, ты, что так серьезно нагрешила, что нуждаешься в срочном исповедании? - пробухтела она за спиной, тяжело дыша и отдуваясь.

- Марта, миленькая, давай поспешим, проповедь уже началась.

Сегодня не удалось вырваться вовремя из дома, несмотря на все мое нетерпение, и поэтому к началу службы мы не успели. Но в храме меня постигло еще большее разочарование, вопреки надеждам, Тео я не увидела, священнику помогал юный мальчуган лет четырнадцати. Меня охватили волнение и страх. Миллион подозрений вперемешку с неприятными предчувствиями заклубились в голове.

'Вдруг он заболел, вдруг ему плохо, и он лежит где-нибудь и умирает. Хотя нет, - тут же перебила я себя, - угрожай ему смерть или изводи его болезнь, я бы уже это почувствовала, будто болею сама. Что же случилось? Где он? Что могло произойти?'

Спросить напрямую было нельзя, это вызвало бы ненужные домыслы и сплетни, даже если бы решилась, доведенная отчаяньем, спросить, было все равно не у кого. Как оказалось, я не знала людей из окружения Тео, даже не представляла, есть ли у него друзья, я слышала лишь, что он сирота, привезенный в страну еще будучи ребенком. Самым разумным казалось задать вопрос священнику, и я собралась после службы исповедаться и аккуратно расспросить про Тео, облекая все в праздное любопытство, но именно в момент, когда окончательно решилась, за спиной чуть правее послышался сдержанный шепот двух женщин. Поняв, о чем идет речь, я вся обратилась в слух.

- ...мальчик еще слишком мал, но падре пришлось в спешке подбирать помощника. Поговаривают, что чтец сбежал неделю назад, боясь возмездия.

- Возмездия???

- Да, на него наслали порчу, и он узнал, кто это. Говорят, он отправился по святым местам, чтобы очиститься. Люди видели, что он едва передвигал ноги и стал лысеть, это в его-то семнадцать лет. Ужасно, не иначе, как тут замешано сильное колдовство.