Ольга Скубицкая - Нф-100: Небо в зеленой воде

- Как мне это удалось? - оправилась я.

- Понятия не имею, но что-то подсказывает, что в такие глубинные слои прошлого можно погрузиться только объединившись.

- Так, понятно, значит, я начала погружаться, дотронувшись до тебя и вспомнив, какой температуры было твое тело в далеком прошлом, и мозг среагировал на это ожогами. Обалдеть!

- Ты стала падать, я удержал, но, не успев достигнуть пола, почувствовал, как ты тянешь меня за собой в воспоминания. Высота, к счастью, была небольшой. - Он потер свое колено, одежда наверняка скрывала обширный синяк. - Не считая ожогов, с тобой все в порядке. Когда я очнулся, ты все еще не приходила в себя, а своей бледностью вообще можешь соревноваться с мертвецами. - Я скривилась, это тянуло на оскорбление, а ведь я так гордилась своей белой кожей. - Пришлось тебя осмотреть, подумал, вдруг ты ударилась и нуждаешься в медицинской помощи. - Ну, теперь хоть стало понятно, как я оказалась у него на руках.

- Так ты тоже все вспомнил? - наконец дошло до меня.

- Да уж. - Он был зол, но это не мешало мне прижиматься к нему все сильнее. Я решила, что обдумаю странность своего поведения позже, сейчас появилась более важная тема для анализа и самотерзаний.

- И что будем делать?

- В плен сдаваться! - выкрикнул он, вскакивая и отпуская мою руку. Не скажу, что его реакция была такой уж непредсказуемой для меня. Просто мы оба в данный момент находились в состоянии истерики, только вот я апатичной и тихой на фоне воспоминаний о его смерти и терзающей изнутри вечности, а он закипающе-громкой.

- Ты хоть понимаешь, что все это означает? - свирепо взирал он на меня сверху вниз. Я молчала, будучи не в состоянии ответить, испытывая лишь необъятную благодарность к вселенной, в которой мой энергетический близнец все еще был жив. Я знала, о чем нужно думать, но не могла, я чувствовала только непреодолимое желание снова прижаться к нему, причем всем телом, а еще лучше растворится в нем без остатка, чтобы коварная пустая оскалившаяся вечность не могла отнять у меня то, что связывало меня с единственным по-настоящему родным. Все вокруг оказалось бездарной декорацией взбесившегося режиссеришки, не моя осень, не мое человечество, не мой мир. Только Даниэль был тонкой нитью, соединяющей меня с моим.

- Мы палачи! - продолжал кричать он. - Мы их убили! - Звук раскатами отразился от стен полого здания. Со стороны крыши послышался звук хлопающих крыльев, похоже, мы спугнули птиц или летучих мышей.

- ПА-ЛА-ЧИ!

- А ты, значит, предполагал, что мы вроде тандема Бетмена и Человека-паука? - ровно произнесла я, надеясь, что англичанин последует моему примеру. Он на мгновенье замер, а затем снова опустился на пальто рядом и стал рассматривать мое лицо, будто видел впервые.

- Ну, нет, конечно, только мне и в голову не могло прийти, что на самом деле все настолько ... омерзительно. А ты как до этого оценивала нашу силу?

- Как некий талант, только вот таланты бывают как от Бога, так в равной степени встречаются и от черта, в переносном смысле конечно.

- Наш уж точно смердит пеплом преисподней.

Я мгновенно проанализировала все то, что думаю и чувствую по этому поводу.

- Ты уверен? В тебя говорят века, прожитые в человеческой шкуре.

- Потому что сейчас я человек.

- Нет, - твердо обрезала я.

Он обхватил голову руками, а потом прислонился лбом к моим коленям. Я хотела провести ладонью по его немного влажным волосам, но удержала себя, он не нуждался в сочувствии, он учился принимать себя, как есть заново, а на это нужно время, уж я-то это знала как никто.

- Значит, у человечества был предшественник. Ничего себе чудеса на виражах. Хотя я читала, что многие псевдоученные настойчиво пытались доказать теории на эту тему. Я даже что-то такое где-то слышала, звучало утопично, а на деле оказалось истинной правдой. - Тихо рассуждая вслух, я старалась подавить подкатывающие к горлу слезы, понимала, что англичанин подобрал для нас самое верное определение, вот только если начну рыдать или биться в истерике - это ничего не изменит. Он будто закаменел, я чувствовала его напряженное дыхание даже сквозь одежду, забавно, по тому, как он дышит, я могла определить зол он или спокоен, слова были не нужны. Всей кожей, всей нашей общей сущностью я чувствовала, какая жестокая борьба идет внутри него. Легко смириться с тем, что ты сверхчеловек, а вот осознать, что ты - совершенная машина для глобального убийства...

- Может, это была, ну как бы это попроще выразится, случайность? Может, там мы где-то ошиблись, повели себя неправильно, исказили то, что на самом деле должны были сделать? - Я несла потрясающую чушь, и сама это понимала. Мы пять полноценных жизней существовали людьми, и это оставило свои отпечатки. Правила, законы и мораль людского мира накладывали ограничения на нашу нечеловеческую сущность, заставляя терзаться угрызениями совести и заниматься самобичеванием, а еще искать оправдания - чисто человеческое качество.

Даниэль ничего не ответил, но его молчание было красноречивей любых слов. Когда я уже решила, что вывести его из неподвижного состояние будет весьма проблематично, он резко поднялся на ноги.

- Пора отсюда убираться, скоро начнется рассвет и нам придется несладко, добираясь до гостиницы как обычные люди. - Что ж, в практичности ему не откажешь.

Даниэль подал мне руку, помогая подняться, и я с удовольствием снова почувствовала тепло его ладони на своих пальцах, впрочем, он не разделял моих эмоций и тут же убрал руку, как только я перестала в ней нуждаться. Я разозлилась на себя, совершенно не представляя, как можно в сложившейся ситуации, вспомнив отталкивающее прошлое и прекрасно понимая мрачную перспективу будущего, думать только о том, как задевающее равнодушен ко мне мужчина, находящийся рядом. 'Кажется из-за одержимости Амелы, Элизы и Отклоненной у меня начинается разжижение мозгов. Можно ли заразиться гибельным влечением у прошлых жизней? - Вот в чем вопрос'.

Поправляла одежду и волосы, я прекрасно понимая, что, упав и пролежав несколько часов на сыром полу, выгляжу паршиво, зеркала поблизости, естественно, не нашлось, а спрашивать у англичанина, не грязное ли у меня лицо, казалось совершенно недопустимым, пришлось смириться.

Вылетев из каменных развалин быстрее пули, ходить по земле было теперь противоестественным, мы устремились в обратном направлении. Холодный ветер свистел в ушах. Я убедилась, что здесь мы летаем при помощи силы, а в жизни велдов, для этого задействовались ментальные возможности мозга. У меня не было даже смутного представления о том, в какой стороне город, среди затянутой облаками ночи не успела запомнить дороги сюда, и моим проводником был Даниэль.