Б А - Введение в человечность

- И все? Интересненько получается. Полгода тут работаете и ходите просто так, значит, без документиков. А знаете ли вы, что работаете в закрытом учреждении?

- Дак... - я растерялся еще сильнее, - с меня не спрашивали. И не говорил никто...

- Да, - обернулся невзрачный к милиционеру, - не говорил ему никто! А сам он вчера родился. Надо с этим комендантом разобраться. Ты посмотри - пятого за сегодня отлавливаем! И все из одной лаборатории. А может, и нет такой лаборатории-то, а? Прикладной, говорите, киномеханики? Интересненько! Ладно, пропусти его. Потом разберемся с этими кинематографистами.

Вот, думаю, гад какой! Вылез из пещеры на лыжах, еще и каламбурит.

- Чего окаменели, гражданин Московский, идите. Пять минут как рабочий день начался, - невзрачный снова посвистывал в уголке, говорил милиционер. - Развели тут, понимаешь, бардак мадам Грицацуевой. Никакой трудовой, понимаешь, дисциплины, пропусков, понимаешь...

До меня еще долго, пока я шел к лестнице, доносились раздраженные милицейские "понимаешь". Откуда эти блюстители взялись? Инициатива Макарыча? Кого ж еще?!

Когда я открыл дверь лаборатории, мне показалось, что все наши вздрогнули и сразу как-то напряглись, но, увидев меня, выдохнули:

- А, это ты? Привет. Как тебе новая система? - поморщился Саня.

- Да уж, наворотили.

- И я говорю.

Я пригляделся. Наши делали вид, что сосредоточенно заняты каждый своим, однако, никто на не работал. Так, перекладывали из одной стопки в другую бумажки, переставляли пузырьки и пробирки. Как будто все чего-то ждали.

Я прошел к своему столу, уселся на крутящийся табурет и вздохнул:

- Ну что, друзья-товарищи, когда пропуска делать будем?

- Когда скажут, - не оборачиваясь, ответил Николай, - велели ждать.

- Кто велел?

- Угадай до трех раз.

- Новый директор?

- Сейчас! Будет он такой ерундой заниматься. Начальник сектора заходил. Сказал, что позвонят из отдела кадров, велел никуда не выходить, ждать на месте.

- Чем заниматься будем?

- Вы? Не знаю. Я в отпуске с сегодняшнего дня, с приказом уже ознакомлен. - Николай, наконец, повернулся ко мне. - Так-то, Сервелант, то ли еще будет.

- В отпуске?

- В отпуске, в отпуске. Но я уже ничему не удивляюсь.

- Макарыч не вызывал?

- Нет. И не вызовет.

- Почему?

- Да потому, что в отпуске я, балда! Неужели не понятно? - Николай не выдержал, сорвался, но потом успокоился. - Извини, нервы ни к черту.

Все смотрели на Колю молча и испуганно.

- Ну, чего смотрите? Не знаю я, что делать! Ждите особых распоряжений. А от меня отстаньте!

- Слушай, - говорю, - Николай, прекрати, а? Все и так на взводе. Мы ж с тобой. Чего ты на нас накинулся? Хочешь, всей лабораторией в отпуск уйдем?

- Кто ж вас отпустит? Нет, Змей, я, кажется, понимать начинаю, зачем он это делает, - Николай наконец-то заговорил спокойно, - я ему не по зубам, так он вас вербовать начнет, а когда я из отпуска выйду, мне такую обструкцию устроит, что...

- Что?

- Что мало не покажется, вот что... Ты б, Сервелант, прямо сегодня заявление об уходе написал. Нехорошее у меня предчувствие. Сожрет он тебя, как ломтик колбасы. Прости за каламбур.

- Коля, - заговорил Саша, - ну что ты несешь? Ну кто нас завербует? Макарыч? Хрен на него! Неужели ты думаешь, что мы тебя предадим?

Николай грустно улыбнулся:

- Не думаю, Саня, не думаю... Знаю.

- Чего?

- Знаю, говорю, что предадите! Не по своей, разумеется, воле. Ты ж не ребенок, Саш! Понимаешь, что у каждого слабое место есть. Вот он по этому месту-то...

- Ну, какое у меня слабое место?

- У тебя? Аленка, а у Аленки - ты. Личные отношения на работе не приветствуются. Сервелант тот вообще - колбаса бывшая. Макарыч если не знает, то догадывается. Одна Наталья у нас неуязвимая. Правда, Наташ? - Николай неожиданно рассмеялся и подмигнул Наталье.

Та опустила глаза и покраснела. Не знаю, чем бы закончился этот тяжелый разговор, но тут неожиданно зазвонил телефон. Я взял трубку. Все напряглись.

- Меня к директору вызывают, - обалдев, пояснил я.

- Тебя? - похоже, никто не поверил. Не верил я и сам.

До тех пор, пока не оказался в кабинете на красной ковровой дорожке, уходящей под широкий дубовый стол, за которым еще три дня назад сидел всеми нами любимый старенький академик, а теперь мне навстречу поднялся тот, кого я, впервые увидев, окрестил Дедом Морозом. Сейчас сходство с добрым сказочным волшебником улетучилось полностью. Кого же он мне напоминает? Вспомнил!

Глава тринадцатая, раскрывающая гнусно-гениальные намерения Льва Макаровича Тычкова, которые ставят Сервеланта перед нелегким выбором

И как было не вспомнить?! Ты, Леша, смотрел, надеюсь "Человека-амфибию"? Помнишь там отвратительного такого персонажа - дона Педро, который мучил бедную Гутиеру - кажется, так ее звали, - и всячески досаждал Ихтиандру, которого заставлял рыбу ловить? Нет, вру, не рыбу! Жемчуг ему со дна вытаскивать. Рыбу-то любой дурак поймать сподобится.

Так вот, переименовал я мысленно Деда Мороза в дона Педро. Если в первом, Леша, можно хорошее отыскать, если порыться, то во втором - ни на йоту этого нет. Подлец подлецом, даром, что симпатичный на вид. И усики такие же гламурные, как сейчас говорят. Тогда, правда, таких слов в употреблении не было.

Встал он, значит, из-за стола мне навстречу с радушной улыбкой и руку протянул:

- Здравствуйте, уважаемый Сервелант Николаевич. Здравствуйте, дорогой, - а сам на кнопку селектора жмет и туда, в говорящий ящик обращается: - Зиночка, нам два кофе, пожалуйста. С сахаром и лимоном. Вы, Сервелант Николаевич, кофе пьете?

- Пью, - отвечаю, - только без лимона. Со сливками предпочитаю.

Он тут же в селектор:

- Зина, один без лимона. Со сливками.

- Хо-го-хо, - прошипел в ответ аппарат.

А дон Педро уже ко мне обращается:

- Присаживайтесь, Сервелант Николаевич, разговор нам долгий предстоит. У меня к вам, Сервелант Николаевич, предложение деловое, от которого, я полагаю, вы не сможете отказаться. - И хитро так, исподлобья, на меня поглядывает. Жучара.

Я присел на краешек стула, размышляю про себя, что за такое предложение деловое? Обратно в колбасу? Ну, думаю, люди! Полагают, Леша, что есть такие вещи, от которых отказаться нет возможности. Педро продолжает:

- Вы, Сервелант Николаевич, должно быть, удивляетесь, что я вас к себе пригласил, а не Николая Ивановича? Ничего удивительного, однако, в моем приглашении нет. У Чудова последний год очень напряженным был, ему отдохнуть следует, развеяться. Ведь медового месяца у них с Татьяной Александровной, кажется, до сих пор не было?

- Нет, но они ведь официально не...

- Знаю, знаю, дорогой мой Сервелант Николаевич, что не расписаны. Но это дело незначительное и легкопоправимое. Другое дело, что Татьяна, понимаете ли, Александровна сейчас уже не дочь директора, поэтому законный вопрос возникает, нужно ли теперь Николаю Ивановичу на ней жениться? Как полагаете? Впрочем, это не важно. Их это вопросик, только их. Правда, Николай Сер... Простите, Сервелант Николаевич. Я вас, впрочем, по другому делу пригласил.