Б А - Введение в человечность

- Нет, Зин. Давайте бумаги, пойду с ними знакомится. А то приедет Лев Макарыч, вызовет, а я...

- Держите.

Секретарша вытащила из стола увесистую коленкоровую папку и протянула мне ее двумя руками.

- Не надорвитесь только, весу-то в ней! Килограмм пять, не меньше.

- Килограммов, Зиночка, - поправил я.

- Что? - Зина кинула на меня вопросительный взгляд.

- Ки-ло-грам-мов, - повторил я по слогам.

- А-а! - улыбнулась она. - Вам бы, Сервелант Николаич, русский язык преподавать.

Я хотел ответить, что писать не умею, но постеснялся. Научный работник все-таки.

Саша, Алена и Наталья были на месте.

- Привет, коллеги, - поздоровался я, прикрывая за собой дверь, - как спалось?

- Выспишься тут, - пробурчал Огуречин. - Всю ночь с будущей родней водку пили.

- А ты, можно подумать, решительно отказывался, - поддела его Алена.

- Послушал бы меня твой папа, как же.

- Помалкивай уж, женишок. Чем сегодня заниматься будем, шеф? - вопрос был адресован мне.

- Шеф?

- Кто же? Наташа сказала, что про Николая - это правда. Увольняют?

- Ой, не гони лошадей, а? Мне Тычков вон какой талмуд для ознакомления выдал. - Я потряс над головой папкой. Давайте-ка, друзья мои, займемся коллективным чтением. Вслух. Кто начнет?

- Я пас, - немедленно отфутболил Саша. - Зенки в кучу. После вчерашнего. Пускай дамы начнут.

- Ну, уж нет! Дудки! - возмутилась Наталья. - Давайте жребий тянуть. Спички есть?

Я достал из кармана халата коробок.

- Держи...

Короткая, естественно, досталась самому везучему. Огуречину.

- Так и знал. Вот, непруха... Тэкс, что там у нас? Ага. Ладно, понеслась. Слушаем? Итак... "Использование прикладной генной механики в разработке и использовании реинкарнационных технологий. Проект".

Саша оторвал взгляд от папки и обратил его к нам. Поочередно.

- К-каких, я не п-понял, технологий? - заикнувшись, проговорил он.

- Реинкарнационных. В переселении душ участвовать будем, - пояснил я.

- А-а, это дело нужное. Макарыч-то наш в демиурги метит. Ну-ну... Госпремии хочется, аж зубы по ночам скрипят. В крайнем...

- Ты, давай, не ерничай, - перебил я Огуречина и многозначительно посмотрел в Наташкину сторону. - Продолжай. Потом обсудим, что со всем этим барахлом делать...

И Саша принялся за дело. Минут через двадцать его сменила Алена. Потом Наталья. И, наконец, я. Читали долго, почти до обеда, а когда закончили, настроение у всех... изменилось.

- Экая веселуха! - произнес Огуречин и, запрокинув руки за голову, откинулся на спинку стула, - Это ж надо - такие сказки сочинять. Али Баба отдыхает на тушках поверженных разбойников. Как вам, девчонки, сие сочиненьице?

- Да как-то не очень... Страшновато как-то, - не разделила оптимизма будущего мужа Алена. - Такое в голову никакому нормальному человеку не придет. Брр...

Ее аж передернуло.

- По-моему, наш Макарыч из дурдома выписался натуральным маньяком, - Саша зевнул. - Перелечили его, что ли? Внешность изменил - это еще можно понять. Но мыслишки-то каковы, а? Наши великие вожди прошлого, так те просто так и за здорово живешь народ честной гробили... Тычков же... Не, ребят. Думаете, он это всерьез? Если да, то... вот урод, честное слово! Может, опять скорую вызовем?

- Ты, Саш, ерунды не говори. А то, глядишь, и сам в пациенты... - Я не без опаски глянул на Наталью, но та весело щебетала с кем-то по телефону.

- В пациенты? Сам? Ты что ль меня, Змей, лечить собрался? Да знаешь ли...

- При чем тут я?! - воскликнул я.

- Так уж и ни при чем? А кто у нас первый экземпляр, а? Кто здесь гуманоид? Я? Алена? Или, может, Наташа? Ты, Змей. Только ты! Давно я заметил, что ты какой-то... какой-то не такой стал, да вот только понять не мог, в чем дело. Оказывается, все просто! Наш Сервелант Николаевич - обычный карьерист. Клюню подсидел, а теперь... Вот колбаса чертова! Пригрели на своих грудях...

- Ты что ль пригрел? - не выдержал я.

Так мне вдруг обидно стало. Пытаешься всеми силами проблему разрешить, а тебя за шею хватают и норовят башкой в то самое место макнуть. Высшая несправедливость какая-то!

- Саш, ну как тебе не стыдно? - Даже Алена попыталась осадить разбушевавшегося ни с того, ни с сего жениха. И немедленно покраснела. Не за себя, естественно.

- И ты за него?! - взвизгнул тот. - Вот, колбаса хренова! Всех на свою сторону...

- А ну-к, молчать! - раздалось из-за спины.

Ого! Нататшка?

- Дурак ты, Огуречин, - тем временем говорила моя бывшая. - Сервелант за всех нас тут один отдувается. Выход ищет, чтоб без потерь, а ты, истеричка сопливая... Тьфу! Извинись немедленно.

- Че... чего? - пролепетал осипшим голосом Саша.

- Извиняйся! - Наталья подошла к нему и схватила, словно нашкодившего щенка, за ухо. - Иначе оторву. Не веришь? Ну?!

Голос ее звучал грозно. Это ж надо!

- Эй, вы чего? - этот вопрос Огуречина сейчас и вправду напомнил мне жалобное щенячье тявканье. - Ну, да... Что это со мной... Простите, ребят. Не, серьезно. Извини, Змей... Я не со зла. Просто... Просто все как-то...

- Ладно, проехали, - отмахнулся я. - Пойдемте на обед.

- Пойдем, - кивнула Наташка. Она только сейчас, заметил я, отпустила огуречинское ухо.

- Я вот только одного понять никак не могу, - как ни в чем ни бывало заговорила Алена, - зачем Николая понадобилось в отпуск отправлять? Его ж методика-то. Ему и карты в руки.

- Методтка-то его, - согласился Саша, когда мы выходили в коридор, - но идеи, которые в этом, с чьего-то позволения сказать, труде изложены, разработчик, я полагаю, вряд ли б одобрил. Нет? Интересно, сам-то Макарыч как до всего допер?

- Ничего интересного. Я помогла, - спокойно ответила Наташа.

- Ты? - в один голос воскликнули будущие супруги Огуречины.

- Угу. Откуда ж я знала, что он настолько не в себе?

- Да уж... - заступился я за Наталью, - но от ошибок никто не застрахован.

- А Николай когда в Сочи уезжает? - спросила Алена.

- Уже в поезде, - ответил я. - Наверное.

- Хреново, товарищи. Что делать будем? - реплика принадлежала Саше.

Он даже остановился, держась за ручку двери, ведущей в столовую.

- Пока будем думать, - ответил я просто. - А что еще? Наташ, можно его переубедить?

- Вряд ли, - покачала головой Наташка. - Хотя... попробуй. Чем черт не шутит? Ты ж у нас гуманоид с нечеловеческими возможностями.

И улыбнулась. Правда, как-то печально. Боже, неужели и она...

Нет, Сервелант. Нет. В реку дважды войти нельзя. Слышишь?

Обедали молча. Но каждый, похоже, думал об одном и том же: что делать с проклятым проектом? Как его провалить?

Макарыч...

Жажда мести в этом человеке удивительным образом трансформировалась в жажду власти. Нет, он не рвался руководить и отдавать приказы, Леша. Тут все гораздо сложнее. Тычков возомнил себя чуть ли не богом. Он желал упиваться властью поистине безграничной, такой, когда любая, пусть самая сумасшедшая его идея, воплощалась бы в жизнь немедленно и беспрекословно толпой созданных им зомби. Еще бы! Он предлагал самый востребованный товар: бессмертие.