Матиас Фалдбаккен - Кока-гола компани

По пути к улице президента Харбитца Симпелю, чтобы Лониль не артачился и шел вперед, приходится наорать на него не больше четырех раз. Один раз Лониль наклоняется, чтобы поднять собачью какашку («Блин, нет же, Лониль, это же дерьмо! Брось! Это вонючее дерьмо!»), один раз он исчезает в киоске («Послушай, Лониль, тебе в школе нахрен столько лимонада будет, что ты им блевать захочешь!»), один раз он ложится на землю и изображает мертвого («Кончай, Лониль, у нас на фиг нет времени на такую херовину, ты меня своими дешевыми блин фокусами вокруг пальца к чертовой бабушке не обведешь!»), и один раз он разворачивается и дует назад («ЛОНИЛЬ! А НУ ВЕРНИСЬ СЮДА! ЕСЛИ ТЫ НЕ БУДЕШЬ СЛУШАТЬСЯ, Я СЕЙЧАС КАК ВМАЖУ ДЯДЕ КАСКО!») В этом последнем случае он бегом возвращается обратно в надежде посмотреть, как папа Симпель навтыкает дяде Каско, но увы.

Внешне никаких признаков того, что в троице, спешащей по улице президента Харбитца, есть что-то особенное, не проявляется. Лониль, пока с ним не заговоришь, выглядит здоровым ребенком, Симпель никого не отпугивает ни спортивной курткой, ни мокасинами, а Каско и вообще выглядит как любой хорошо одетый и ухоженный мужчина тридцати лет.

У них в запасе добрых пять минут, чтобы отыскать дом 16, который, конечно же, оказывается самым представительным зданием на всей улице. Не то что какой-нибудь типовой проект с 1700 квартирами для понаехавших издалека, нет, совсем не то. Они звонят, и дверь открывает Ивонн(ючк)а. Увидев ее, Лониль пытается удрать, но Симпель удерживает его за воротник и шипит в ухо, что в доме хранятся необъятные запасы лимонада, так что успокойся и помалкивай. Ивонн(ючк)а здоровается с ними настолько по-взрослому, что в любой иной ситуации Симпеля бы заклинило, но вот именно в этот раз он почитает необходимым пояснить, что они явились на рождественский праздник, будто Ивонн(ючк)е этого самой не докумекать. Единственный, на кого ситуация абсолютно не действует, это Каско. Он первым входит в двери, когда девчушка произносит «Входите и снимите, пожалуйста, обувь в прихожей», и быстрее всех скидывает с себя туфли; и вообще, не успевает еще Симпель стянуть с Лониля куртку, а Каско уже стоит в гостиной и ведет приятную беседу с самой миловидной из присутствующих мамаш. «Ишь ты, шустрик какой на хуй выискался», думает Симпель, пытаясь углядеть, где же стол с лимонадом; это единственное средство борьбы против плохого поведения Лониля, какое приходит ему в голову.

Квартира стильная до умопомрачения. В общем-то, таковы и находящиеся в ней взрослые. Из тройки Симпель/Каско/Лониль пристойнее всех выглядит Каско. Не то чтобы Симпель выглядел совсем уж непристойно, у него нормальная одежда и вообще, не хватает ему только лоска, который в общем-то должен служить визитной карточкой высших классов, но который в наше время демонстрируют и жук, и жаба. Симпель любит кисло заметить при случае, что, мол, народ из кожи вон лезет ради своей гребаной внешности, и сейчас он за это расплачивается. Он склонен забывать, что его стандарты чистоты и порядка неконвертируемы по сравнению со стандартами других людей, и уже раскаивается в том, что не принял душ и не переоделся в чистое перед походом сюда, не то чтобы он был сильно запачкан или еще что, просто разница в степени чистоты в ситуациях, подобных этой, видна как под увеличительным стеклом. Не пришла ему на хрен в голову и мысль, что перед тем, как сюда отправиться, неплохо было бы переодеться, хотя он и готовился морально к окончанию четверти уже много дней.

Симпель ума не может приложить, когда Мома-Айша это успела, но к большой своей радости видит, что она переодела Лониля в чистое. Он выглядит почти так же, как другие ребята, за исключением того, что он наполовину негритенок. У стола с лимонадом ему приходится вырвать у Лониля поллитровую бутылку лимонада, из горла которой тот собрался пить, и прошипеть, что нормальные люди пьют из стаканов, а не из бутылки, как дикари какие-нибудь. После этого Лониль ведет себя более или менее прилично весь остаток вечера. Однако этого нельзя сказать о некоторых других.

Вечер в целом можно разделить на две части:

Разговор Симпеля с отцом Ивонны, то есть время до выходки Каско.

Выходка Каско и время после этого.

Вначале всех приветствует мама Ивонн(ючк)и, хозяйка дома. Детей приглашают в одну из гостиных, где стоит огромное блюдо с сосисками. Взрослые же рассаживаются вокруг большого обеденного стола в другой гостиной. Симпель оказывается рядом с хозяином, отцом Ивонн(ючк)и. Каско исхитрился пристроиться на место возле мамы Султана, той дамочки, с которой он до этого болтал. Ее муж, большой, толстый и не то чтобы добрый на вид араб, сидит с другой стороны. Симпель несколько параноидально озирается в гостиной, выглядывает, не узнает ли кто Каско, но нет, похоже, борода сыграла свою роль. Так себе борода, скорее бороденка, но из-за нее Каско выглядит значительно старше, чем в том фрагменте фильма, что был показан на празднике в прошлом году.

Учитель, замещающий учительницу, замещавшую классную, энергичный и, очевидно, достаточно умный молодой человек, берет слово и произносит несколько обязательных фраз о том, что время ожидания рождества оказалось не слишком радостным, учитывая исчезновение фрёкен Фэрёй и нервный срыв ее заместительницы. Завершает же он свою речь словами о том, что, как ему кажется, это совершенно замечательный класс, что у всех присутствующих совершенно изумительные дети, которыми можно гордиться, и что лично он отдал бы все, все, чтобы все опять наладилось.

«Я не уйду в отпуск летом, пока не получу от каждого из вас письменного подтверждения, что у ваших детей все просто прекрасно!» «Ну долго тогда тебе, козел, придется ждать», думает Симпель и видит, что Каско на другой стороне стола с трудом сдерживает смех. Справа от Симпеля отец Ивонн(ючк)и разражается аплодисментами.

— Вот парень что надо, сразу видно. Отличный парень!

И он кивает Симпелю, как если бы Симпель был полностью с ним согласен. Собравшиеся за столом подключаются к аплодисментам. Учитель садится. Симпель уже понял, что за тип его сосед, и это в общем-то не худший вариант. «В СМИ работает», думает Симпель.

Прямо перед тем, как между работником СМИ и Симпелем завяжется беседа, происходит маленький эпизод, который, вероятно, может пролить свет на тот факт, что Симпель — как ни странно — постепенно обретает контроль над ситуацией: с левой стороны от Симпеля сидит одна из матерей, у нее с собой ребенок поменьше, ему годик или два, он ковыляет по комнате. Внезапно малыш начинает дергать Симпеля за брючину, повторяя «буль… буууль… бууль…» Мать, посмеиваясь, дружелюбно смотрит на Симпеля. Она берет ребенка на руки и что-то ему говорит на детско-материнском языке сюсю. Потом она поворачивается к Симпелю и говорит: