Елена Колядина - Кто стрелял в президента

— Самого? — уточнил Николай.

— Ага. Медсестра сказала, что он вот-вот подойдет.

— Да ты что? — обрадовался Николай и взял Любу за руку.

— Болит?

— Нет, — беззаботно ответила Люба. — Ничегошеньки не болит.

— Ягодицу освобождаем, — ласково приказала вошедшая в палату процедурная сестра. — На обработочку. Мужчины, покиньте помещение на пару минут.

Каллипигов и Николай послушно вышли в смежную комнату и прикрыли дверь.

— Родственница? — кивнул в сторону палаты Каллипигов.

— Партнер по бизнесу, — пояснил Николай. — Соврал внизу, что муж я ей, вот и пропустили.

— Девчонка — будь здоров! Не гляди, что без ног, да косо повязана. Это ж надо — от президента забеременеть!

— Что? — брови Николая пришли в движение. — Люба… От царя?!

Вообще-то Каллипигов умел хранить государственные тайны и доверял их исключительно проверенному человеку — Зинаиде Петровне, но возбуждение от факта, что через несколько месяцев он, Каллипигов, станет кумом самого объекта, было так велико, что он не сдержался. Одно дело находиться подле президента по долгу службы и совсем другое — быть родней, решать возникающие вопросы по-семейному.

— Но — где? Когда? — не поверил Николай и схватил Каллипигова за рукав пиджака.

— В поездке по стране, — пояснил Каллипигов, высвобождаясь.

Пожалуй, если бы Николаю сообщили, что с первого числа в стране начнут наводить порядок и его, Николая Аджипова, назначат над этим делом старшим, он поразился бы меньше. Внезапно нагнавшие, сбившие с ног мысли раздирали его, словно волки. Так вот откуда Любина загадочная связь с гарантом! Любовница лидера России! Царь, ясное дело, Зефирову как женщину не любил и не любит — зачем ему безногая, когда вокруг него здоровых баб, как местных налогов? Матвиенко, вон, ни на шаг не отходит. Но попробовать уродку захотелось. А может пьяный был, все равно было, кого иметь, хоть этого Каллипигова. Поимел и, как человек порядочный, теперь Любке помогает. Диск, своя фирма, шоу-программа…

— Нет, не может быть, — неуверенно сказал Николай Каллипигову. — Я ж ее сам… Я у нее первый был… Она сама мне призналась, что я первый.

Каллипигов хлопнул Николая по плечу и заржал.

— Ты чего, баб не знаешь? Семерых родила и все девочкой была. Им ведь мужика вокруг пальца обвести — раз плюнуть.

И Каллипигов театрально сплюнул.

Лицо Николая залила обида.

— Но как же после этого людям верить? — с болью произнес он.

— А никак! — посоветовал Каллипигов. — Людям верь. А бабам — ни при каких обстоятельствах!

— Да я так, вообще-то, всегда и делал, — сказал Николай.

— Ну и чего тогда раскис? — по-отечески поддержал Каллипигов Николая. — Плюнь ты, тебе с ней детей не крестить!

— Это верно, — согласился Николай.

— Ты на это дело с другой стороны посмотри, — понизив голос, посоветовал Каллипигов. — Зефирова президенту с тобой изменила! С тобой! За такую девку нужно держаться, такая девка далеко пойдет! Мне, может, тоже неприятно было после всех-то делов, что она мне устроила, на поклон идти. Но — пошел! Обо всем договорился. Перед тобой, между прочим, кум президента стоит.

— В смысле? — уставился Николай на Каллипигова.

— А я с Любовью переговорил, и она согласилась, чтобы мы с моей Зинаидой Петровной ее мальчонке крестными отцом с матерью стали.

— Значит, парень будет? — задумался Николай. — Сын гаранта?

— Вот именно.

— А как определили, что сын?

— Да как-то доктора изловчились, — пожал плечами Каллипигов. — По моче, что ли? Наука-то, сам знаешь, на месте не стоит.

— Сын, значит, — опять пробормотал Николай. — Президента… Слушай, кум, а ведь я того и гляди царевичу-младшему отцом родным стану, папкой!

— Да ты что?! — поразился Каллипигов.

— Любовь-то меня любит.

— Ну, ты даешь! — Каллипигов покрутил пальцами, как бы закручивая невидимый вентиль.

— И даже если чего с гарантом у нее было, замуж она за него все равно не выйдет.

— Ясное дело! У него жена молодая, глаза выцарапает!

— А грех покрыть ей тоже надо.

— Это ты к чему?

— А к тому, что приглашаю тебя, кум, на нашу свадьбу. Женюсь я на Зефировой!

— Так мы чего — родня? — расщеперил глаза Каллипигов.

— Родня!

Они с чувством обнялись.

— Только ты, кум, пока нас оставь ненадолго, наедине хочу побыть, отношения наладить.

— О чем разговор!

Каллипигов и Николай хором спросили: «Можно уже?» и вышли в палату.

— Ну что, землячка дорогая, поправляйся! — бодро произнес Каллипигов. — А надо чего, так не стесняйся, говори, мы теперь с тобой не чужие друг другу. Вот тебе мои координаты, телефончик.

— Мне бы коляску, — вспомнила Люба.

О чем разговор! — ловко сказал Каллипигов. — И коляску для крестника подберем, и кроватку и эти, как их? — памперсы.

— Нет, не детскую коляску, а другую, мою инвалидную, старую, я к ней привыкла, новой не хочу.

— Изладим! Нет вопросов, — заверил Каллипигов.

Затем он изобразил над головой крепкое рукопожатие, должное показать Любе, что он, Каллипигов, — с ней, подмигнул Николаю и шальной походкой вышел прочь.

Николай поплотнее закрыл дверь и, сделав взволнованное лицо, подошел к кровати. Он присел на пол на одно колено и взял Любину руку.

Люба заерзала и смущенно вытянула руку из ладони Николая.

— Ну что ты, Коля? Встань, — бормотала она, опасаясь, что Николай приблизит лицо и увидит прыщик, который она утром нащупала у себя на лбу, а еще от волнения у нее, Любы, иногда громко урчит в животе. — Коля, ты не знаешь, кто это был? Сейчас вышел — кто? — быстро заговорила Люба и взяла с тумбочки пульт, делая вид, что именно для этого ей и понадобилось высвободить руку.

— Так твой же земляк, — проникновенно сказал Николай и, вновь перехватив держащую пульт руку, сжал Любино запястье.

— Я его не узнала, — сделав большие глаза, призналась Люба. — Он приветы от мамы, от папы передает, а я не могу вспомнить — кто такой? А спросить неудобно. Как его фамилия, ты не знаешь?

— Каллипигов, вроде сказал?

— Товарищ Каллипигов?! — поразилась Люба. — Точно, он! Как я могла забыть? Слушай, он же меня ненавидел, в райкоме песочил. Правда, это давно очень было. А теперь — другой человек. Честный, порядочный, помощь предлагает. Хорошо, что он другим человеком стал, правда, Коля?

— Хорошо, — воркующим голосом произнес Николай и поднес Любино запястье к губам. — А это не тот Каллипигов, про которого ты спрашивала в студии звукозаписи, помнишь, у Юры Готовченко?

— Тот, — с придыханием ответила Люба. — Готовченко еще рассказал, что Каллипигов в Москве таксистом устроился, «девяткой» рулит.

— Девяткой? — интимно прошептал в Любину руку Николай. — Так это же девятое управление, служба охраны президента. Ты что, решила, что Каллипигов — водила?