Дэнни Уоллес - Человек-да

утверждал, — у себя дома в Камеруне вместе с женой смотрел телевизор, а потом обернулся и увидел в своей

гостиной козла.

— Козла?

— Козла.

— И что потом?

— Да ничего. Только это. Козел в гостиной. Из-за него он якобы и уехал.

— У него что, аллергия на козлов?

Джейсон мотнул головой.

— Он боится дурных знамений. А козел предвещает что-то плохое. Вот он и решил махнуть в Британию.

— Ну да, здесь, пожалуй, меньше козлов. И ты дал ему разрешение?

— Нет, — ответил Джейсон. — Отправил назад. Я в итоге почти всех отправляю восвояси.

Я не знал, что на это сказать. Рядом со мной сидел человек, замученный своей работой. Он видел страдания

людей, которые рассказывали ему о своих бедах и отчаянном положении. Он изо дня в день слушал истории об

изнасилованиях, убийствах и жестоком обращении. О политическом давлении и гонениях. А порой и совсем

невероятные, — например, про женщину, которую превратили в арахис. И это все ему рассказывали люди,

которые хотят одного, — чтобы у них был дом. Джейсон — представитель огромной когорты чиновников,

работа которых заключается в том, чтобы определить, кто из обращающихся к ним людей говорит правду, а кто

лжет. Это — тяжелое бремя. Он вершит судьбы людей.

— Даже не знаю, — сказал Джейсон, пожимая плечами. — Иногда я доволен жизнью, иногда — нет. В

принципе, я понимаю, что у меня хорошая работа, ответственная, и в этом плане можно считать, что мне

повезло. У меня хорошая голова на плечах, я — человек справедливый А ведь на моем месте мог бы сидеть

какой-нибудь правый радикал, который отравлял бы назад всех без разбору. Да и работа сама не

бесперспективная. Есть к чему стремиться. Но... не знаю.

— А чем бы ты предпочел заниматься?

— Чем угодно, — ответил Джейсон. — Чем угодно. В идеале хотел бы путешествовать. Я никогда толком не

путешествовал. Вот моя сестра перед поступлением в университет целый год ездила по миру. Теперь она

работает на АТС и вполне счастлива. Потому что она чего-то добилась. А я каждый день сижу в крошечной

конторе с одними и теми же людьми и думаю... это мое? Нет, вряд ли. Мой младший брат через полтора года

оканчивает школу, и я сделаю все, чтобы он отправился в путешествие. Не повторил моей ошибки.

— Почему бы тебе не поехать вместе с ним? — предложил я.

— Он просил. А я не могу. У меня слишком много забот. Я — самый опытный в нашем отделе. Если уеду...

нет, не могу. Да и денег нет. Кредит за дом надо выплачивать. От пенсии нельзя отказаться. Нет, нет. Я сделал

свой выбор. Отгулял свое.

То, как Джейсон произнес свою последнюю фразу, вызвало у меня необычайную грусть. Ведь ему еще и

тридцати нет. А он решил, что свое уже отгулял. Нашел свою нишу. Поставил на себе крест.

— Может, так не должно быть, — произнес я.

— Но это так.

— Я только хочу сказать, что, возможно, тебе стоит просто бросить эту работу. Заняться чем-то еще.

Положиться на волю судьбы.

— По-твоему, это так легко?

— Ну, не знаю. А ты рискни.

— Рискнуть?! — в гневе взвился Джейсон, так что я оторопел — Кто ты такой, черт возьми, что

предлагаешь мне рискнуть? Я не вправе рисковать. Я должен быть расчетлив, придерживаться логики и

принимать верные решения. От этого зависит и моя жизнь, и судьбы других людей. Я не прочь, чтоб у меня

была какая-нибудь дурацкая, ни к чему не обязывающая работа и я мог беспокоиться только о том, успею ли я

прийти в бар до того, как туда набьется куча народу. Но моя жизнь сложилась иначе. Я занимаю серьезный,

ответственный пост и решаю серьезные ответственные проблемы.

— Я просто хотел сказать... — начал я и вдруг сообразил, что и сам не знаю, что говорю. Я попытался еще

раз выразить свои мысли. — Я только хочу сказать, что иногда самое опасное — не рисковать. Иногда все, что

ты можешь гарантировать, так это только отсутствие перемен. Иногда более важно сказать «да», чем «нет».

Джейсон не отвечал — просто смотрел в свой бокал. Возможно, виной тому был алкоголь, но в данный

момент он не испытывал ко мне ничего, кроме презрения. И я его не винил. На его плечах лежал тяжелый груз

ответственности. В своем разговоре мы невольно затронули очень серьезные темы, и в сравнении с ним я

оказался ребенком — глупым ребенком, зарабатывающим на жизнь глупой писаниной и ведущим глупый образ

жизни. Да и вообще — на чем основываются эти мои «глубокомысленные» суждения? Что я знаю?

Смущенный, я встал, собираясь уйти.

— Я просто хотел сказать, что «да» — такое же хорошее слово, как и «нет», — добавил я. — Когда

появляется возможность. Любая возможность.

— В этом вся проблема, — заговорил вдруг Джейсон, по-прежнему глядя в свой бокал. — Я всю свою жизнь

только и делаю, что говорю «нет», и это жутко меня угнетает. Я говорю «нет» на работе. Я говорю «нет» дома.

Я говорю людям, что они не могут поселиться в нашей стране. А почему? Потому что у нас законы такие. Я

говорю им, что они не могут начать здесь новую жизнь. Я разбиваю их надежды. Даже тех, кто лжет, кто не

заслуживает того, чтобы быть здесь, таких, кого, возможно, считают подонками в собственной стране. Я

разбиваю даже их надежды. А потом с этим тяжким грузом иду домой.

Я подумал, что на том и пора закончить наш разговор. И уйти. Но не ушел. Мне вдруг захотелось открыть

Джейсону всю правду. Объяснить, почему я отправился за тридевять земель на вечеринку, на которой могу

пробыть всего лишь один час. Конечно, мое решение не шло ни в какое сравнение с теми, какие вынужден

принимать он, и все же, возможно, в нем крылся некий смысл Я хотел рассказать Джейсону обо всем, на чго я

ответил согласием... и о том, что из этого вышло. И о хорошем, и о плохом. Я не собирался утаивать от него

плохое. Ведь плохое столь же важно. Я не собирался вводить Джейсона в заблуждение, а хотел доказать ему...

что у него есть выбор. Он мог бы поступить, как Том, — уйти, бросить работу, продать свой автомобиль и

отправиться на поиски новой жизни. Он мог бы поступить, как я. Он мог бы сказать «да», если б захотел. "Да»

самому себе.

Он мог бы чаще говорить «да».

— Послушай, возможно, то, что я намерен рассказать тебе, покажется тебе глупостью. Или абсурдом. Или

ребячеством. Но я хочу, чтобы ты меня выслушал, ибо дѵя меня это стало очень важно. Однако то, о чем ты

узнаешь, ты не должен использовать против меня, договорились?

— Я не даю обещаний, приятель. .

— Нет, серьезно. Ты никому не должен рассказывать то, что я хочу тебе сообщить. Иначе ты разрушишь

мою жизнь.

Если это станет известно Тому и он расскажет кому-нибудь из тех, с кем мы с ним были недавно на

вечеринке, а те поделятся с кем-то еще, у меня будут большие неприятности. Так что пусть это останется между