Дэнни Уоллес - Человек-да

>Кому: Дэнни

>От кого: Лиззи

>Тема: RE: сохо-хо-хо-хо

Дэнни,

Хорошо! Я верю тебе! Купи мне билет!

Л

х

Э?

Что это значит? Чему это она верит? Наверно, послала сообщение другому Дэнни... Лично я ни во что не

просил ее верить...

Я уже хотел уничтожить сообщение, и вдруг мой палец застыл над кнопкой «стереть». Я заново перечитал

строчку, в которой указывалась тема. Сохо-хо-хо-хо? А в начале еще стоят буквы RE. Это же ответ. Она не

могла направить ответное письмо другому Дэнни.

Но на что она отвечает?

Когда я последний раз посылал сообщение Лиззи? И о чем?

О Боже, что я наделал? У меня запылали щеки.

Это ощущение было мне знакомо, и я его ненавидел — подозрение, постепенно охватывающее тебя вместе с

похмельем... подозрение, что ты, возможно, принялся слать электронные сообщения в самое неподходящее для

этого время... когда был пьян. Сообщения, в которых в 9 часов утра в понедельник уже не чувствуется

настроения субботнего вечера. Сообщения, которые были смешными и интригующими, когда ты отсылал их в

четыре часа утра, в ту же секунду, как отосланы, теряют свою актуальность и занимательность. Что я написал?

Что сказал? Излил свою душу? Поклялся в любви до гроба? Довел ее до слез своим занудством?

Нет. Нет, не может быть.

Я открыл папку «Отправленные сообщения».

О, черт.

Будь я проклят.

Еще как может . Я отправил ей сообщение по электронной почте. Отослал под утро, в 04. 26... Когда приполз

домой из притона в Сохо, куда попал после того, как пробузил весь вечер и добрую половину ночи, отвечая

согласием на все что ни попадя...

Я открыл свое сообщение и затаил дыхание, готовя себя к самому худшему. И мгновенно понял, что хуже не

бывает...

>Кому: Лиззи

>От кого: Дэнни

>Тема: Сохо-хо-хо-хо

Лиззиииии!

Как австралия австралия хороша? Наврное, по-австралийски это былоб ы здорово. Ты уже познакомилась с

австралийцами хахахаха.

Я тащусь здесь в английском Лондоне и только что прогулял весь вечер с уэгом помнишь уэга у него все в

порядке. Мы посетили одно местечко, это салон для джентльменов если кто-то спросит тебя и один

марокканец сказал, чтоб мы валили по добру по здорову старые клячи.

кстати слушай я еду на эдинбургский фестиваль поработаю там немного тебе там понравится. Это

большой веселый город с кучей народу, почему бы тебе не приехать, это было бы здорово ты можешь сесть

на поезд как я. у вас в австралии есть поезда.

ладно может увидимся в эдинбурге там хорошо дай мне знать

ты по-настоящему классная и красивая и я по тебе скучаю

дэнни

Боже. Неудивительно, что я не понял сообщения от Лиззи. Я и свое собственное не понимаю.

Моей первой реакцией был стыд. Стыд за свой пьяный, бессмысленный вздор. А потом мне стало дурно, ибо

я начал осознавать...

Медленно, постепенно связывая воедино...

Я предложил Лиззи приехать в Эдинбург.

И Лиззи... согласилась.

Согласилась, хотя в настоящий момент находится в Австралии.

Причем она не просто сказала «Да».

Она сказала: «Хорошо! Я верю тебе! Купи мне билет!»

Что, по сути, является просьбой.

Пусть это шутливая просьба, дурацкая — но все равно просьба.

Давайте рассуждать здраво. Лиззи никак не могла подумать, что я говорю серьезно. Я ведь был пьян, когда

предложил ей поехать на поезде — на поезде! — из Австралии, на том основании, что в Эдинбурге «хорошо»,

потому что это «большой веселый город с кучей народу».

Она смеется надо мной. По-доброму, мягко, но смеется.

Я стал мерить шагами комнату.

И что мне теперь делать?

Ну хорошо, хорошо. Допустим, я выполню ее просьбу — куплю ей билет. Но ведь она ни за что не сядет в

самолет. С какой стати? Она едва меня знает. Однажды она почти узнала меня, но то было несколько месяцев

назад, и тогда она жила не за тысячи миль. А теперь она на другом континенте. У нее другая жизнь. Да и

вообще, учитывая, что уже два человека — Ханна и Уэг — думают, будто я помешан на них, мне только для

полного счастья не хватает, чтобы еще и Лиззи на меня взъелась.

Так как же быть?

Что, если я куплю Лиззи билет, а ей и в самом деле взбредет в голову приехать? Что тогда? Между нами

сложились прекрасные дружеские отношения. Зачем их рушить? Да, однажды между нами могло возникнуть

нечто большее, но теперь поезд ушел. А вдруг, если она приедет, мы не сумеем поладить, как прежде, что я

стану делать?

Все это глупость, глупость и еще раз глупость.

Но она же попросила .

Нет. Дохлый номер. Билет из Австралии! Не слабо, да? А потом она, возможно, и обратный потребует. Нет,

такие расходы я не потяну. Это исключено. Эти билеты... сколько они стоят?

Я нашел информацию в Интернете.

545 фунтов! Как минимум!

Я не могу тратить по 545 фунтов на девушек, с которыми я даже не встречаюсь! Впрочем, и на тех, с кем

встречаюсь, такие деньги я тоже не могу тратить!

Где-нибудь, когда-нибудь мне придется отказаться от своей тактики согласия. Я начал переступать через

финансовые и эмоциональные барьеры. Причем не только свои. Как все это отразится на Лиззи? Это ж для нее

такой напряг.

В общем, все просто.

Не могу я удовлетворить ее просьбу.

Я вздохнул.

Я потерпел фиаско.

Так и скажу Иану утром. Скажу, что он оказался прав. Что я испугался. Что в некоторых случаях просто

невозможно ответить согласием — каковы бы ни были последствия.

Я застегнул свою дорожную сумку, положил в бумажник свое удостоверение священника размером с

кредитную карту — на тот случай, если в Шотландии вдруг возникнет необходимость дать имя какому-нибудь

ребенку — и, с тяжелым сердцем, сунул его в карман.

А потом...

... потом вновь достал.

Кое-что в бумажнике привлекло мое внимание.

Серебристая, сияющая, блестящая кредитная карта.

Кредитная карта нового типа.

Нетронутая, незамусоленная, ни разу не использованная кредитная карта. С довольно существенным

расходным лимитом. Без начисления процентов за первые полгода.

Я вытащил эту карту из бумажника и посмотрел на нее.

ГЛАВА 13

В которой Дэниел получает весьма

приятное известие

Эдинбург наползал на меня из окна поезда. Я убрал книгу, свои записи и надел куртку.

Книга, доставленная мне утром, называлась «ВСТАНЬ НА ПУТЬ СОГЛАСИЯ: Сила духовного

утверждения». Прислал ее неизвестный человек, — наверное, тот самый «Провокатор», — очевидно, с той

целью, чтобы я образумился и перестал дакать. У меня сжалось сердце, когда я открыл эту книгу. В ней лежала