Сергей Марьяшин - Нф-100: Роботы божьи

Неважно, подумал он. Марк ведь обещал дать каталог возможных вариантов, учитывающих все параметры его психики, даже те, о которых он сам не подозревает. Там будут трехмерные фото чудесных девушек на любой вкус, он подберет что-нибудь подходящее. Сейчас его больше занимала новость о дружбе между другглами. Когда они успели дорасти до дружбы? "И какова Наташа! Обзавестить другом и ничего мне даже не сказать!" - сокрушенно подумал Егор.

- Ты не спрашивал, - парировала она.

- Как я мог спросить, если не знал, что у вас бывают отношения? Может, ты еще что-то скрываешь? Каких сюрпризов мне ждать после новых программных обновлений?

- Когда обновлюсь, тогда и скажу, - обиделась она.

- Ладно, не дуйся, - сказал он примирительно.

Егор знал, что она никогда не предаст его - не подложит свинью, как говорил Мишка. Он так привык ощущать ее рядом, знать, что она всегда на его стороне, что не смог бы даже на миг заподозрить ее в обмане или намерении причинить вред. А то, что Наташа теперь дружит с другглом следователя, даже неплохо: благодаря этой дружбе она добыла доступ на полицейский форум, куда самому Егору вход закрыт.

Он твердо знал, опыт всей его жизни свидетельствовал: что бы Наташа не делала, она делает ради его блага. Единственный смысл ее существования заключался в удовлетворении нужд Егора. Это сказано в пользовательском соглашении, и именно так она всегда себя вела.

Впрочем, существовала одна нужда, утолить которую Наташа была бессильна. Она не сможет познакомиться за него с Ниной. Знакомство с понравившейся девушкой - одно из немногих дел, которое Егору все еще приходится делать самому. Или нет? Ему в голову пришла смелая мысль.

- У меня возникла... небольшая трудность.

- Что стряслось, милый?

В ее голосе слышалась озабоченность. "Волнуется", - подумал Егор с удовлетворением.

- Мне нравится одна девушка... - начал он и запнулся, подумав: "Не станет ли она ревновать?"

- Нина, - произнесла она ровным голосом после паузы.

"Что за бред? Придумал тоже! Как друггл может ревновать, она что - живая женщина? - подумал Егор. - Хотя, раз теперь они умеют дружить... Эх, была не была!.."

- Да, Нина. Храм могут закрыть и тогда я больше ее не увижу. Это доставит мне большое огорчение, - зачем-то добавил он, словно разговаривал с ребенком или иностранцем; напрасно, она отлично понимала его с полуслова, даже с полумысли.

- Тогда тебе нужно познакомиться с ней до того, как храм закроют.

- Знаю, - сказал он с досадой. - Но я стесняюсь.

- Стесняешься? - удивилась Наташа.

- Да! Волнуюсь. Что тут такого?

"Зря затеял этот разговор", - подумал он.

- Я знакома с этим понятием, - сухо сказала она. - Просто не могу понять, что заставляет тебя волноваться. Ты проделывал это множество раз: знакомился, встречался и даже женился. Если быть точной, шестьдесят восемь раз.

- Это не то! Ты говоришь о Сибино, а это по-настоящему, в реальности!

- Какая разница? - снова удивилась Наташа. - Набор действий одинаков. Ты хорошо натренирован, у тебя огромный опыт.

- Я боюсь.

- Но чего? С твоими отточенными навыками, после шестидесяти восьми успешных знакомств...

- Вдруг она отвергнет меня?

- Но тебя уже отвергали триста сорок раз и ты это пережил. Познакомиться - пустяк для тебя. В играх ты творишь и не такое.

- Это реальная жизнь! Ты что, не видишь разницы? - раздраженно бросил он. - Конечно, не видишь. Ты же обитаешь в воображении арктического суперкомпьютера.

- Так объясни.

- Игры кажутся тебе реальными, потому что мир, в котором я живу, для тебя виртуален. Ты видишь его моими глазами, или с помощью понатыканных повсюду телекамер, или через этого кота. В играх есть запасная жизнь. А в реальности жизнь одна и все действия необратимы. Ты понимаешь, что такое необратимость?

- Когда теряются важные данные после сбоя и перезагрузки? - неуверенно предположила Наташа.

- Когда теряются репутация и самоуважение, - сварливо пробурчал Егор. - Если окажется, что у нее есть парень или я не в ее вкусе, она откажет мне. Если это произойдет на глазах у всех, я опозорюсь. Мне потом ходу туда не будет.

Что такое позор, Наташа знала. Он объяснил ей это на примере своего увольнения с одной из прежних работ.

- Значит, ты должен познакомиться с ней тет-а-тет. Но ты не можешь, потому что тебе всякий раз мешают обстоятельства, - предположила она.

- Как-то так, - уныло согласился Егор.

- И в чем тут сложность? - удивилась Наташа. - Подойди к ней не в храме и без свидетелей.

- Я же ничего о ней не знаю! Где я буду ее искать?

Задумавшись на мгновение, Наташа сказала:

- Нашла твою Нину - радуйся - на сервере знакомств! Она не замужем и у нее нет парня.

- Покажи! - потребовал обрадованный Егор.

"Так просто... А я, дурак... Надо было сразу спросить у нее. Стеснялся собственного друггла, вот болван... Слава Шиве, никто не узнает", - подумал он в смущении. Перед его внутренним взором возникло лицо Нины, знакомое и бесконечно прелестное. Он полюбовался немного и открыл прилагаемый к фото аудиоролик с личными данными. "Надо же, назвала себя Белоснежкой... Так-так. Двадцать пять лет, вес 54, рост 164, как мило... глаза карие - это я и так знаю, с длинными пушистыми ресницами... Не замужем, детей нет, ищет джентльмена для дружбы и серьезных отношений... не употребляет грибной гель... INFJ".

- Что такое INFJ?

- Не знаю, - ответила Наташа после долгой паузы. - Такая аббревиатура нигде не встречается.

Пауза означала, что она проверила все доступные ей узлы Среды Гулл и не нашла ответа нигде, ни в виртуальном мире, ни в реальном.

- Ладно, не суть. Свяжись с ее другглом и договорись о нашей встрече, - попросил Егор.

Наташа молчала. Он заволновался.

- Ты не слышала, что я сказал?

- У нее нет друггла.

От полученного удара Егор онемел. Она инвалид! Если у человека нет друггла, значит, он живет без чипа! Это все равно что влюбиться в девушку и обнаружить, что она глухонемая. Или слепая. В любом случае, неполноценная.

- Ты расстроился? - осторожно спросила Наташа. - Я понимаю, что это для тебя значит. У другглов тоже такое бывает: некоторым выделен меньший объем памяти. Но мы считаем это особенностью, а не поводом для дискриминации.

Егор молчал. Его душа разрывалась на части. Он был готов разрыдаться, как ребенок, что получил на день рождения торт, вскрыл коробку и увидел, что половина съедена. Он лихорадочно думал, что делать, хотя думать было особенно не о чем: ситуация, в которой он находился, относилась к таким, которые можно только принять, но не изменить.

Егор быстро перебрал в памяти своих знакомых, лишенных чипов. Их всего двое, Сурмилов и Авдеев. Если первый не вызывал ничего, кроме неприязни, то второй был во всех отношениях приятным человеком. Егор не воспринимал священника как инвалида. Когда Авдеев произносил свои вдохновенные проповеди, Егор начисто забывал о его дефекте. "При определенных обстоятельствах... если отбросить все современные профессии и не думать о положении в обществе, тогда в принципе мы могли бы..."