Сергей Марьяшин - Нф-100: Роботы божьи

- Но откуда вы...

- Шепнули со Старой площади, - со значением сказал Глостин. - Как говорит пословица: не имей сто друзей, а одного в президентской канцелярии имей! Они выяснили, что председатель Джо Дуньтань...

- Странное имя для китайца, - заметил Егор.

- Он родом с Тайваня. Так вот, в канцелярии узнали, что Джо Дуньтань - большой поклонник кибер-бокса. Он даже боксировал в юности, пока роботы не начали бить слишком сильно и не изгнали людей с ринга. Китайцы попросили организовать после переговоров культурную программу: концерты, фестивали дружбы и все такое. Наши, узнав про увлечение Дуньтаня, предложили провести товарищеский матч - русский боксер против китайского. Китайцам идея понравилась. Они привезут в Москву чемпиона Народной Армии в средней мощности. От России будет наш чемпион - победитель первенства страны, Иван...

- Дубина!.. - воскликнул Егор, забыв на миг об опасности разоблачения.

- Наше самое удачное изделие, - довольно подтвердил Глостин.

- А что за андроид у китайцев? Какие шансы побить его?

- Шансы? Сложный вопрос... Потому-то я и пригласил вас, Егор Сатчитанандович.

Глостин наклонился ближе к Егору. Раньше так делали, чтобы лучше слышать. Для телепатического разговора расстояние не имело значения, но древние рефлексы живучи. Понизив виртуальный голос, директор сказал:

- Я выбирал между вами, Агаповым и Меликяном.

Егор напрягся. Флегматичный киберсочинитель Агапов, филолог по образованию, и нервный, юркий, чем-то похожий на первых гулловских андроидов журналист Меликян были его коллегами и злейшими конкурентами.

- В итоге я решил, что следует остановиться на вашей кандидатуре.

- Спасибо, - искренне сказал Егор.

- Спасибо вам! Ваша последняя работа вывела Дубину на новый уровень популярности. Благодаря вам он стал суперзвездой.

- Ну, Леонид Филиппович, скажете тоже. Он выиграл чемпионат России, - возразил Егор из вежливости.

- Он и до этого выигрывал, но такого успеха у публики не имел. К сожалению, кибер-бокс испортился, - сказал директор с неудовольствием. - Раньше он был честным: побил врага - ты чемпион, кумир страны. А сейчас что? Бокс превратился в дурацкое многоборье. Мало того, что робот должен победить на ринге, ему еще нужно выступать перед толпой зевак, кривляться и умничать, чтобы понравиться этим бездельникам. Честный спорт превратили в шоу, в "Стеклянный город"!

Последние слова Глостин произнес с отвращением, которое Егор вполне разделял. "Стеклянный город" был одиозным реалити-шоу, образцом безвкусицы и эксгибиционизма. "Однако именно "Уроботы" первыми выпустили на ринг болельщиц в мокрых майках, а потом и вовсе без маек, - подумал про себя Егор. - И стриптиз робота-боксера исполнял по воле Глостина как раз Дубина, а не изделия конкурентов". Эти сомнительные мероприятия нашумели еще до заключения контракта с Егором. Особой пользы рейтингу Дубины они не принесли, скорее, наоборот. Так что вклад "Уроботов" в опошление бокса был куда большим, чем скромные усилия киберсочинителей. Вслух Егор сказал:

- Я все же считаю, что главное - победить соперника. А речь - это приятное дополнение, как вишенка на торте.

- Оно, конечно, так. Без победы не будет и победной речи, - согласился Глостин. - Но без вашего в высшей степени оригинального текста, Егор Сатчитанандович, Дубина не стал бы звездой всероссийского масштаба.

Егор снова напрягся. "Когда же это кончится? - подумал он. - Хватит мучить, давай уже, говори, что узнал про брежневскую речь". Он начал ненавидеть директора.

- У роботов все так же, как у людей. Есть объективный параметр - рейтинг популярности боксера. После вашей речи он вырос вдвое. Так что не нужно ложной скромности, Егор.

Глостин впервые назвал его по имени, без отчества. "Неужто пронесло?", - подумал Егор с облегчением, еще не веря до конца в свою удачу.

- Я хочу, чтобы вы написали Дубине речь для российско-китайского матча. Но на этот раз ситуация сложнее обычного. Мы не знаем, кто победит, - признался Глостин.

- Я верю в Ивана, - сказал Егор.

Вышло неуклюже, в его голосе не было ни капельки веры. Однако Егора чрезвычайно интересовали шансы Дубины. Как многие спортивные киберсочинители, он играл на тотализаторе, используя полученную от заказчиков инсайдерскую информацию.

Директор поморщился.

- Все не просто, - сказал он. - Китайский робот очень крут. За три года он провел восемьдесят семь поединков и проиграл только два из них. Да и то по очкам, с минимальными повреждениями.

Егор изумленно присвистнул.

- Мы сейчас изучаем записи его боев. Он настоящий монстр. Дерется так, что смотреть жутко. В последней схватке за первенство вооруженных сил он разорвал противника на части.

- Тогда три текста, как обычно? - деловито спросил Егор.

Поняв, что все обошлось и бояться разоблачения не нужно, он успокоился и переключился на деловую волну.

- Все не просто, - повторил Глостин. - Это не проходной матч, а мероприятие политического значения. Чемпионат тщеславия: российский робот, защитник свободы, вступит в бой с искусственным олицетворением китайского милитаризма!

Он нервно хихикнул и продолжил:

- Китайцы вложат в матч огромные деньги. Победа для них - вопрос государственного престижа. Проигрыш будет означать потерю лица, утрату авторитета перед глазами всего мира.

- Как и для нас, - заметил Егор.

- Ну, мы-то свое уже потеряли. Чего нам стоили демарши Васильева, один бог ведает. И что Домбровская пообещала Китаю взамен мира?

Вместо ответа Егор уткнулся взглядом в свои мокасины и принялся с преувеличенным вниманием их рассматривать. Вопрос уступок китайцам был болезненным для каждого русского. Ни от Егора, ни от Глостина, ни, вероятно, даже от президента Домбровской, ничего не зависело. И все-таки, при упоминании щекотливой темы Егора охватил стыд, словно он лично был виновен в дипломатических провалах своей родины.

- Мы, конечно, сделаем все, чтобы выиграть, - успокоительно заверил Глостин, заметив реакцию Егора. - Я хочу, чтобы люди говорили об "Уральских роботах" в связи с победой, а не поражением. Поражения плохо отражаются на стоимости акций. Но вернемся к нашим текстам, Егор Сатчитанандович. Тремя обойтись не удастся. Скажу больше - я не знаю, сколько их понадобится в этот раз. - Не знаете? - удивился Егор.

- Может произойти что угодно... Перенос визита, срыв переговоров, отмена матча. Лидеры стран могут сделать резкие заявления. Но мы должны быть готовы к тому, что пресс-конференция со спортсменами все равно состоится. Репортеры спросят Дубину о переносе матча, провале переговоров или о том, что он думает о перспективах мирного урегулирования. И ему придется все это комментировать. Вы знаете, они о чем угодно могут спросить. Они соревнуются, кто сильнее сконфузит боксера на глазах миллионов болельщиков. Им нужен скандал, эти пираньи ни перед чем не остановятся...