Рафаэль Ферлосио - Харама

— Не пообедать! — крикнул он им. — Пообедать и то не дают! Дерьмо! — Оттого что кто-то его слушал, старик еще больше распалился. — Сволочные воскресенья!!

Он высоко поднял судок и с размаху шваркнул его о землю. Фасоль и подливка так и брызнули, даже на виноградные кусты попали. Старик снова уселся, медленно вытащил кисет с табаком и книжечку папиросной бумаги; дрожащими от волнения пальцами принялся вертеть самокрутку. Тито и Мигель пошли дальше.

— Чудак, — сказал Тито, — выбросил свой обед…

— Ну, этот старик, видно, сердитый!

— Что толку выходить из себя? Чего он этим добился? Себе же хуже сделал.

— Вот именно. Только никто из нас не рассуждает, когда сам обижен. Многих неприятностей можно избежать, если уметь вовремя взять себя в руки.

Они уже подошли к спуску. Голоса, доносившиеся из рощи и из закусочных, сразу стали отчетливо слышны. Где-то аплодировали. Тито заглянул в кувшин:

— Лед не донесем. Он уже почти растаял.

Осторожно начали спускаться по ступенькам.

— Вот они! Наконец-то пришли.

Все засуетились. Отовсюду неслось? «Мигель! Мигель!» И Мигель смеялся, слыша эти восторженные крики. Им помогли поставить все, что они принесли.

— А что в кувшине?

— Вы ничего не забыли?

— Да нет же, нет.

Все рылись в сумках, отыскивая свои судки.

— Вот этот красный — мой.

— Ой, да тут лед! А для чего лед?

— А вина принесли?

— Да вот оно, не видишь, что ли?

— Ого! Очень уж много, по-моему!

— А где это вы раздобыли лимон?

— Ты так тянешь за лямку, что сейчас опрокинешь сумку!

— Давайте чуточку организованней!

— Скажи-ка, а кому этот лимон?

— Конечно же, дону Федерико Карамико.

— Какой шикарный…

— Ну и ну! И лед, и все прочее.

— Покажи-ка! Да он наполовину растаял.

— Еще бы! За то время, что они сюда добирались, и медный ключ растает.

— К столу!

— По парочкам: каждый баран со своей ярочкой!

— А кто же моя ярочка? — спросил Фернандо.

— Я! — ответила Мели. — Я твоя ярочка.

— Ах, ты? Ну, садись сюда, моя королева.

— Если б вы еще задержались, мы зажарили бы Даниэля, — сказал Сантос.

— Его, пожалуй, и не разгрызешь.

— Да, этот кусок тебе не по зубам. У Даниэля мясо наверняка на девяносто процентов из алкоголя.

— А остальные десять — молоко от бешеной коровки, — добавил Фернандо.

— Уж ты-то помолчал бы, — заметила Алисия. — Только благодаря ему отделался и не пошел за едой.

— Не в бровь, а прямо в глаз, — сказала Кармен.

Даниэль поднял голову и посмотрел на Фернандо.

— Кажется, Фернандо, тебе сегодня с утра понравилось всем надоедать. Я тебе не советую продолжать это дело. Понял?

— Да брось ты! — отмахнулся Фернандо. — Ты вроде решил прочухаться, так теперь самое время. А вы принесли судок Даниэля?

— Вон стоит. Только один и остался, должно быть, его.

— Так ведь решили, что не понесете.

— Кой черт там — решили, не решили! — громко сказал Мигель. — Поднялся бы сам, вот тогда и решал бы, принести или не принести!

— Ладно, Мигель, ладно, не расходись.

— Мигель прав, — вмешалась Кармен. — Тебе-то принесли твой судок? Так скажи спасибо да помалкивай.

— А еще товарищ!

— Да хватит вам! — вступилась Мели. — Будем мы есть когда-нибудь? Садись, Фернандо.

— Тут у нас все кипит, как в бурю на море!

— Еще одна взялась подначивать. Может, мне запеть, — заявил Мигель, — чтоб только вы все замолчали. Тито, а ты что стоишь столбом, будто пономарь в церкви?

— Ну давайте! Остынет же, — торопил Сантос.

Мели сказала:

— А что, Мигель, ну и спой. Укрась нам обед.

Тито снял рубашку и сел рядом с Мигелем.

— А ты чего не раздеваешься? Будет не так жарко.

Тот покачал головой. Он открыл красную кастрюльку, крышка которой была привязана к ручкам, с любопытством заглянул внутрь.

— Стой! — сказал вдруг Тито. — А сангрия?

— Тише, тише, я и забыл! Скорей, пока лед не растаял совсем!

— А где лимон?

— Кто видел лимон?

— Он в погребе прохлаждается.

— Позови, может, прибежит.

— Шутки в сторону, не то останетесь без сангрии. Лед вот-вот растает.

— А может, Мели спрятала его в купальник? — сказал Фернандо. — Надо бы проверить…

— Давай, поищи, курносый, — ответила Мели, — только гляди не обожгись. А я тебе помогу оплеухой.

— Да вот же он! Где у вас глаза? Немного поджарился, но еще держится.

— Давай сюда.

Мигель придержал рукой решетчатую крышку кувшина и слил воду на землю. Тито нарезал лимон.

— Чем открывать газировку?

— У Себаса есть нож со всеми на свете приспособлениями.

Себастьян вытер лезвие о салфетку и передал нож Мигелю. Кармен предложила:

— Оставьте бутылки две для тех, кто не захочет сангрии.

— А все хотят.

— Оставьте мне газировки, — попросила Паулина. — Я не буду пить сангрию.

— Бросай лимон, — подставил кувшин Мигель.

Тито бросил ломтики лимона на кусочки льда. Потом Мигель передал Тито кувшин, а сам стал откупоривать бутылки и выливать туда их содержимое.

— Теперь давай вино.

Пока Мигель лил вино, Тито смотрел на Даниэля.

— Готово, — сказал Мигель. — Сангрия — пальчики оближешь. — И взял кувшин.

Тито сел рядом с Даниэлем.

— Ты что, Дани? Почему не ешь? Вот место.

— Не хочу вам мешать.

— Да брось эти глупости. Бери судок и садись.

Сантос обернулся, чтобы взглянуть, что ест Себас:

— Ну-ка, что тебе положили?

— Ничего особенного, ракушки с горохом.

Сантос прикрыл свой судок крышкой:

— Махнемся, не глядя.

— Не выйдет.

— А зря, прогадаешь.

Тито уговаривал Даниэля:

— Ну что ты заставляешь себя упрашивать? Давай, не крути носом.

Ему на помощь пришли Себастьян и Сантос.

— Если будешь гнуть свое, мы твою еду поделим. Подумай лучше.

Даниэль встал и взял судок; на мгновение он встретился глазами с Мели. Та сказала Алисии, потупив глаза и поправляя лямку купальника:

— И зачем он так?..

Даниэль сел. Себастьян, видя, что он все еще мрачен, схватил его за загривок и слегка потряс:

— Выше голову, Даниэль! Это просто спирт из тебя еще не выветрился!

— Иногда полезно и поесть, — назидательным тоном говорил Даниэлю Сантос, — положить за щеку чего-нибудь. Понимаешь? Основа жизни, конечно, вино, но поесть тоже не вредно. Правда, в меру. Так что — не брезгуй, попробуй. А там, глядишь, понемногу и привыкнешь…

Он говорил это улыбаясь и в то же время очень аккуратно отделял руками в своем судке жареный картофель от всего остального. Потом поднял глаза на Даниэля — тот тоже улыбнулся и сказал:

— Ну и трепач!..

Сантос подмигнул Даниэлю и хлопнул его по колену:

— Эх, Даниэль! Ну и ломака! Не иначе тебя сам лукавый учит и храпит!

Сантос вытащил из судка котлеты, на которых застыл жир. Посмотрел на свои засаленные пальцы и облизал их.