Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Ты только что потерял сознание, — сказала она.

— Ничего я не терял. Наверное, этот вот коктейль в моей капельнице. Волшебство продолжается.

— Доктор дал указание сегодня утром – уменьшить дозу.

— Его зовут – Роджер?

— Кого? Доктора? Нет, он, вроде, – Джастин.

— Я видел дурацкий сон. — Теперь беззаботная часть мозга основательно поблекла и отошла на задний план, а другая, постоянно беспокоящаяся, зато любопытная и самокритичная, – стала потихоньку захватывать власть. Кровать уже не была такой мягкой, грязь на стене – выглядела отвратительно. Марк поднял левую руку и оценил её состояние. Множество царапин, щедро окрашенных йодом, сломанной ноготь, но ничего серьёзного. Попытался пошевелить пальцами ног. Ступни слушались великолепно. — Почему я в корсете?

— У тебя маленькая трещина в четвёртом позвонке. Плюс лёгкое сотрясение мозга. Полицейские сказали, ты головой сломал журнальный столик.

— Да, вроде было дело. Но в общем, всё не так серьёзно. Не считая перелома руки, конечно…

— Перелома руки? — глаза Клэрис широко раскрылись. — Нет, Марк, у тебя была операция. Ты нипомнишь ?

— Какая операция? — не понял Марк. Он повернулся вправо. Плечо пронзила острая боль. Внезапно он понял: справа не загипсованная рука, а обрубок, ампутированная чуть выше локтя культя, толсто замотанная марлей и прибинтованная к конструкции из реек и трубок. Марк не чувствовал особого сожаления. Если тебя оквадратили в бредовом сне, получить назад обе ноги и левую руку – не хуже чем нежданный подарок на Рождество.

— Так. Понятно… И как долго я тут провалялся?

— Четыре дня, Марк. В основном, ты спал. Большую часть времени, то есть.

— Я бредил? Говорил что-то?

— Про фиолетовую каракатицу. Про починку бензопилы. То плохие уплотнительные кольца, то неправильный бензин. А ещё, ты хотел увидеть кого-то по имени Барни. Это свидетель?

— Нет, Клэрис. Барни – это такой Тиранозавр-Рекс. Весёлый, добрый и фиолетовый. Можно… попить воды?

Клэрис потянулась за стаканом с соломинкой.

Марк сделал глоток. Вода отдавала дезинфекцией, но для Марка показалась как лучшее шампанское. — Ты сказала, у Саманты кислотный ожог.

— Ничего серьёзного.

— Ничего серьёзного? — переспросил Марк. Если Дэйви вот так, запросто, «переболел полио», «ничего серьёзного» может означать что угодно.

— Да нет, правда, Марк. Ходит на завод к мистеру Штольцу. Чинит свои бомбы . У мистера Штольца нет денег платить, но все согласились работать забесплатна , лишь бы запустить производство. У нас в тупичке – всё в порядке. Только полио, а холеры нет.

— Холеры?

— По радио сказали. Надо мыть руки и кипятить воду! Школа – закрылась на карантин. Рикки и Пэм помогают дома. Гараж отмыли. Копаем грядки, сажаем овощи, потихоньку разбираем, что от дома осталось. Вот, Рикки вчера нашёл для Дэйви паровозик.

— Подожди. Что – от дома осталось?

— Ой, может, не надо тебе говорить. Дом рухнул, но гараж остался! Рассказывать дальше? Ты Марк, только сильно не расстраивайся.

— Рассказывай, раз начала!

— Как ты второй раз позвонил, уже наводнение. Мы пошли наверх. Вдруг: ка-бум! Кухня взорвалась! Дедушка Дэйвид сказал: в следующий раз, слушайтесь электрика.

Когда район отключили от электросети, пришлось переделывать в доме проводку. Электрик предлагал ставить батарею от гибридного автомобиля на второй этаж, а не под полом кухни. Но Марк не захотел уродовать спальню металлическим ящиком. Ну да, задним умом – все хороши. — Аккумулятор взорвался?

— Он самый! Взорвался – и электричество кончилось. Ни света, ни телевизора. А ещё – сигнал в телефоне потерялся. Но у Рикки было «вечное радио». Мы крутили ручку по очереди и слушали новости об урагане. Утром я выглянула на лестницу…

— И что внизу?

— Вода, почти до пояса! Стенные панели – все размокли и отвалились. Но я подумала: ветер стихает, вода должна сойти, надо просто подождать. Еда мы заранее занесли на второй этаж. Я сделала всем бутерброды на завтрак. Вдруг, слышим: скрип, скрип! И пол начал наклоняться. Я тогда говорю: ребята, скорей на крышу! Мы разбили окно и вылезли на крышу гаража. Пэм ещё хотела вернуться за одеялами, но я не пустила.

Марк представил себе Клэрис, как она карабкается через окно, с её-то семимесячным животиком. — Короче, дом рухнул?

— Да. Но гараж остался стоять. Повезло… Ну, значит, сидим на гараже. У нас – ни одежды, ни одеял. А самое плохое – воды не было. Рикки говорит: щас спущусь, наберу из наводнения. А я такая: я тебе наберу! У всех сортиры на задних дворах, Западный Канал с мылом, а ещё безопасные удобрения от « Симпсона и Кауфмана »… Короче, я приказала Рикки: снимай футболку и собирай дождь с крыши.

— Очень умный ход, Клэрис. Я уверен, эпидемия холеры оттого, что кто-то попил грязной водички.

Слава Богу, мы позволили Уильяму жениться на этой девушке, подумал Марк. Простушка, не очень образована, и слишком спешит нарожать детей, но без неё, – половина семьи уже бы погибла.

— Я думаю, как классно, Билли сразу компенсацию не дали! Ему бы выдали бабки , – а я бы всё потратила на ремонт. Ну, как я мечтала… А так, пусть наши денежки пока в Пентагоне полежат, да?

— Да, Клэрис. В Пентагоне ваши деньги целее будут, — сказал Марк. Удивительно, как у Клэрис получается: находить хорошие новости, когда все по горло в дерьме! — А как дела у соседей?

— По-разному. У Левиных сорвало часть крыши, но всё более или менее О-кей. Дом мистера и миссис Конг смыло полностью, даже гараж. Миссис Левин сдаёт две комнаты Конгам, забесплатна .

Марк закрыл глаза и представил себе, как их тупичок будет выглядеть. Не сейчас, а, скажем, через год. Приедут разборщики и увезут завалы. Жители построят лачуги. Бесконечные ряды овощных грядок, конечно, восстановят полностью. Главный приоритет, а то придётся голодать. Аккумуляторная батарея взорвалась. Очень жаль. Скорее всего, и солнечные батареи не подлежат ремонту. Что же, научимся жить без электричества. Телевизор и компьютеры всё равно утонули. По ночам, – ещё темнее, лишь звёзды и Луна. Вонючий Западный Канал вместо «душа подводника». Четыре кирпича – заместо кухни. Возможно, с тем же высушенным на солнце навозом в качестве топлива…

В воображении Марка, тупичок выглядел несколько лучше, чем ТШГ, особенно в северной, амер-индийской части, однако хуже, чем проезд Меза. Надо бы переименовать наш район. «Трущобы Западного Канала», звучит неплохо.

Надо было назвать ураган не « Артур », а как старинный револьвер Кольта, « Уравнитель ». Ещё с неделю назад, в Хьюстоне существовало социальное неравенство. Мой двухэтажный дом, в хорошем районе, – куда больше и комфортабельней, чем твоя жалкая лачуга в трущобах. Ты купаешься в грязном пруду, а я принимаю цивилизованный, почти тёплый душ, правда для этого мои дети возят воду из водохранилища в одной миле [прибл. 1,6 км] от дома. Я служу в федеральном агентстве, а ты – роешься в вонючем мусоре. Твои дети – глисты на Куче , ходят в лохмотьях и всегда босиком. Мои дети – в школе, а одеваются в ещё приличные камуфляжки. У моих даже сандалии есть, не беда, что младшие категорически отказываются обуваться. Я – верхушка среднего класса, а ты – что угодно, но не средний класс…