Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги Искуплениеъ

Я радостная прыгнула Принцу на руки, заглянула в очи - ОХ! лучше бы я крокодилу каннибалу в пасть заглянула - век себе не прощу, жила бы в чёрных очках, на Принца не смотрела - богатство не пахнет болотом.

Но - взглянула, завопила, оторвала Принцу мочку левого уха, спрыгнула, замахнулась театральной дубиной, но надувная дубина - смех, а не убийство.

"Не Принц ты, а - чёрт!

В глазах твоих - слёзы матерей гномов!

В мошонке твоей - ад и смола!

Отец твой - вепрь болотный, а матушка - дракон!

Как же ты осмелился подойти ко мне, если голова твоя посыпана пеплом предков? - упала на диванчик из шкуры эльфа, ноги раздвинула шпагатом, хохочу в безумстве: - Бери меня, злодей настойчивый; не учла я хитрости адской и ласк щедрого лукавого!"

Прибежали орки актёры; Принца в дубовую бочку затолкнули, засмолили и бросили в Чёрную речку; полыхнуло под водой, поднялся огромный пузырь, а в пузыре - кости человеческие, сто человек погибло - не меньше!

Наш балаган, вдруг, озарился адским пламенем, в огне саламандры с чертями бесстыдные танцы затеяли!

Я вспомнила о своём предназначении - схватила казну орков, и - свистит ветер в попе Принца - к матушке убежала!

Ты, мальчик-палач, в сотни раз страшнее Принца Арктура - осиновый кол тебе в переносицу!

Но все твои злодеяния перевесит историческая встреча с длинноногой красавицей, от которой наш женский Мир вздрогнет лягушкой под лапой оборотня".

Джульетта замолчала, взяла меня за руку - тихая, красивая, жемчужина в фиолетовом крепком, на болото повела.

Орки выбегали на дорогу, разбойники, вампиры, оборотни вокруг шныряли, искрили кострами маги, эльфы чёрные натягивали луки смерти, но, когда узнавали, что Джульетта в болото поганое на испытание идёт - с пониманием затихали, забивали зло в пасти.

Указывали дорогу, ластились, подкидывали нам ананасы и рябчиков в фиолетовом крепком.

До болота дошли, я деда с горячего камня спихнул дубиной - пусть греет свои кости в другом месте, леший!

Камень к шее Джульетты привязываю и рыдаю, веревку узлом затягиваю и - плачу - мальчик под снежным завалом горя.

Девушка меня подбадривает, обольщает дивными танцами птицы Счастья, хохочет, уверяет, что её добродетели и умение читать по глазам и ягодицам пригодятся во всех Мирах.

На руках до омута болотного донёс, поднял - Джульетта трепещет, передумала умирать, кричит, чтобы не бросал, обещает показать тёмную материю Вселенной; но - дала слово - держи!

Швырнул в зловонную пучину, глаза и алый рот Красавицы из-под воды меня укорили молча, служба моя закончилась!

Вскричал раненым эльфом на пиру горгулий:

"Ведьмы лесные и полевые!

Неужели, вы не заметили в Джульетте силу огромную, одаренность девичью, талант Принцессовский?

Спасите её, выкачайте зловонную воду с пиявками из лёгких, назовите девушку своей ученицей и подарите ей пуд золота в утешение!" - кричу, слёзы с лягушками по щекам размазываю, болотных упырей пинками отгоняю - не боюсь нечисти, поджарил бы пару водяных на ужин.

Отвага из меня ушла, поверил, что нет в Джульетте таланта; проклинаю ведьм, обещаю, что на кострах сожгу не меньше тысячи болотных красавиц.

Вдруг, словно Солнце из болота взошло: я увидел, как прекрасен мой Мир, щедр и радостен до последнего вздоха вампира!

Джульетта на солнечных струях поднялась из пучины, лукаво на меня посмотрела, погрозила пальчиком, а в руках девушки сундук с золотом - обидно для меня, я же старался, половина золота моя; невесту не надо, золото дайте!

Улетела, оставила после себя недоумение, обиду, страх перед будущим с Чёрной дырой вместо Солнца! - палач замолчал, подобострастно глядел на груди графини Алисы Антоновны, искал в них ответы на свои непростые вопросы убийцы.

- Благородный - не богатый, но из благородных, палач!

Я отличу простолюдина от золотого мужчины! - графини Алисы Антоновны воскликнула, обняла палача, орошала его щеки веселым серебром слёз. - Наступит время, когда каждый палач - если накопит достаточно золота - получит Джульетту: расфранченную, танцующую, романтическую, морально устойчивую - канарейка в теле балерины.

Во мне узнали Принцессу, за мной интеллигентно пришли, а не прислали варвара с потными руками каннибала и взглядом - АХ! взгляд пьяного мужика подобен дурной книге.

Вы - добрый палач, благодушный, щедрый сердцем - на ярмарку искусств в Санкт-Петербург ваше сердце!

Палач, станьте моим конём; Белый конь Принца Арнольда отдохнёт, а вам - почёт, если я - морально устойчивая, скажу скромно - привлекательная; похвальба неуместна для конфузливой девицы, но для костра важно, чтобы приговорили красивую девушку, а не ведро с ручкой.

Опуститесь на четвереньки - в детстве ржали, бегали, ощущали себя лошадкой в Манеже, и теперь - возвращаю вам детство, везите меня, ржите, оглашайте радостным ностальгическим рыком окрестности Замка!

Я - Солнце, вы - тучка с солнечными зайчиками!

- Игого! - палач встрепенулся, гордо заржал, понёс (Белый изнеженный Конь едва успевал за ним) графиню Алису Антоновну к костру - так лукавый на крыльях переносит мертвецов.

Победа слышна в голосе палача, восторг, умиротворение; лишь не хватало в вопле ответа на вопрос: "Где Правда?"

Под ликующий вопль толпы (народ собрался на торжественное сожжение Алисы Длинные Ноги) Алисия сошла с палача, шаловливо потрепала его за мохнатым ухом медведя, поднялась (палач учтиво вел под ручку) на кучу хвороста, встала у позорного столба - огонь перед огнём.

- Люди - простолюдины, воры, убийцы, чернь и благородные, извините, что я - молодая и красивая, здоровая и морально устойчивая - не на арфе играю для вас - укоризна вашим мастерам, если не изобрели и не вложили в мои тонкие ручки арфу. - Алисия конфузилась, но посмотрела в глаза палача - он подбадривал, кивал головой, подталкивал, как Джульетту в болото - ободрилась. - Король Яков ваш - не Король!

АХ! Он на бархатном троне, будто жаба на листе капусты! ОХ! дурное слово - жаба! накажу язычок проказливый! На! получи, язычок! - графиня Алиса Антоновна пальчиком постучала по кончику розового язычка - лента в свадебном платье.

Смотрела на Короля Якова, наливалась фиолетовым крепким вином гнева! - Восседает, ждёт, но не дождется, когда меня пламя ярости охватит!

Не переоделся, одет в одно и тоже, не следит за модой, я уверена, что мантия не стирана, а королевские портки заскорузли, напоминают лопату с извёсткой! Фи! Дурно!

Девушек приличных щипает, хотя не гусь!

Гусь в сто крат краше и величественнее этой пьяной сардельки - на трон присел, тонкие ножки лягушачьи не держат обрюзгшее тело, а называет себя красавцем, героем.

Уходи, бывший Король, из Замка!

Не твой он, не твой!

Отрицаю все начала, провозглашаю город огромной - кит ей в отцы - избой-читальней, кузницей морально устойчивых барышень!