Георгий Эсаул - Маугли

Петр Первый не мыслил, что когда-нибудь именем реки его города назовут опасную бритву: воры её за щеку аккуратно помещают и при опасности выдувают половинку лезвия с огромной начальной скоростью - трудно, но после многолетних тренировок бритва летит в глаз врагу, совершенно неожиданно летит и в тот момент, когда враг торжествует победу, потому что перед ним стоит голый человек, без оружия, но возьми, выкуси - голый, а из него бритва вылетает.

Я тоже научился трюку с половинкой лезвия "Нева", даже кислое вино не пил - разве что полстакана с девками, а так - водку только, от водки бритва не тупится и не ржавеет, а от кислого вина вмиг испортится, как куртизанка под слоном.

Но бритва куда-то делась из-за щеки, я подозреваю, что её гномики украли.

Смешно? Не смешно, потому что верю я в гномов - фанфароны они, отвратительные маленькие фанфароны.

Без лезвия за щекой, без сил тянулся я к автомату, но ни на сантиметр не приблизился, как во сне.

Рядом оружие, но не дотягиваюсь, до исступления довел себя, но не смог - так не пописает в пустыне путник обезвоженный.

Снайперша не зря за танком ходила - может, чуяла врага, а, скорее всего, как я понял - искала укромное место от глаз сослуживцев.

Солдаты всегда дружат, а снайперы для всех чужие - для своих и врагов чужие, потому что ревнуют солдаты снайперов к смерти и к боевой славе.

По женской нужде снайперша приспустила штаны, присела, и я увидел, что она снайперша, теперь без сомнения, потому что у неё все женское между ног, как у балерины.

Я заплакал от досады: раненого добивает своим видом, а я её не добью, потому что даже страсти во мне нет, когда лежу без движения, словно столетняя черепаха.

Даже в процессе мочеиспускания снайперша издевалась надо мной и оставалась преданной делу войны: она нарочно струйкой метко попала в ямку - по-снайперски.

Я же рыдал без звука, потому что нет позорнее для солдата, чем рукопожатие эстета и, когда женщина обсикала.

Если бы я в тот момент ремонтировал танк, то обязательно ударил бы справляющую нужду снайпершу монтировкой по голове.

Может быть, я не беспристрастно сужу о женщинах на войне, заранее отказываю себе в привычке выкурить сигарету на крыше дома, но горести мои выше понимания простых рядовых на кладбище.

Снайперша сделала свое маленькое дело, быстро привела себя в порядок - я видел только её ноги, но знал - так и произошло, потому что даже лакей в бане приводит себя в порядок перед завтраком.

Она засмеялась - я подумал, что разговаривает с врагом, но она звонила на далекую родину и разговаривала по телефону с человеком, который о войне знает только из кинофильмов папуасов Новой Зеландии.

В Новой Зеландии война - курам на смех, даже, если курица с рогами.

Поймают козу, подерутся из-за неё, вот вся война.

Снайперша разговаривала по-прибалтийски, а я по-русски лежал у её ног, почти в параше лежал, но чувствовал, что во мне происходит таинство очищения от страха: пусть хоть кожу с меня снимают с живого и солью посыплют раны - все равно нет уже во мне страха, и это плохо, потому что даже обрюзгший продавец боится крыс и налоговой инспекции, а я под танком ничего уже не боюсь - не смерть ли за мной пришла, потому что перед лицом смерти все храбреют, даже узники с иголками под ногтями.

Я бы рассмеялся в тот момент, назвал бы снайпершу курицей, и, возможно, курицей с рогами, но потерял сознание от болевого шока - боль дошла до меня, на безногих кобылах, но дошла.

Хорошо ли это, или плохо, но я не сказал своё последнее слово на войне, поэтому война застряла у меня в печенках, а печенка жаждет и требует любви. - Солдат тыльной стороной левой руки вытер слезы, крякнул, и голос его заледенел, окреп молодой силой: - Иди, парень, иди своей дорогой, но помни - я всегда помогу, даже если ты из окна высотки выпрыгнешь.

В семинарию поступишь, я у тебя просвирки куплю - вот как тебя уважаю за несладострастные порывы, за твой каменный топор и за подвиг с Вальтом.

Ты не просто Вальту руку искромсал и выкинул на свалку истории, ты частично отомстил за меня, наплевал на снайпершу косвенно - не знаю, как свяжу эти события, но обязательно между ними связь найду, как сцепление в автомобиле "Шевролет".

- Спасибо, человек! - Маугли пожал руку солдата - Сергей Иванович Абрамцев научил пожимать руку, как знак дружелюбия, но Семен Михайлович Тополь тут же добавил, что не каждому руку можно пожимать, потому что на чужой руке и микробы чужие и бактерии вредоносные, как яд змеи. - Не поднимай вой по любому поводу только потому, что снайперша сикала около тебя.

Медведь волка завалит, но волк медведя в берлоге придушит, как белку.

- Правду ты сказал, парень, - солдат усмехнулся открытой истине - так девушка усмехается попыткам автобусного контролёра залезть ей под юбку: - Ведь не просто нужду снайперша справляла, она - фальшивила в своем прямодушии, скандалила, вызывала диссонанс в моей душе, получала удовольствие от моего унижения, и, возможно знала, что я под танком раненый, оттого и не убивала, потому что я раненый но беспомощный смешон, а хороший смех и снайперше необходим, как рюмка водки после каждого застреленного.

И еще, парень, не хотел я, но вижу, что в тебе бьется жилка чистой природы.

Я думал, что один справлюсь, но ты пришел, и это, как танком по мошонке. - Солдат запустил пальцы в карман гимнастёрки, извлек пожелтевшую фотографическую карточку и протянул её Маугли, будто атомную гранату без чеки держал в руках: - Возьми, парень, символ единства мужчин, зерно поражения, роль недурного сношателя, таинственного в своем молчании, не нравоучительного и незыблемого, как засохший хлеб.

Невеста моя, бывшая, а ныне - чужая жена, Евдокия с грудью четвертого размера балерина.

Никому бы её не поручил, а тебе поручаю, потому что невинный ты и целомудренный, как жемчужина не просверленная.

Я порочен, но Евдокия - моя невеста, глупенькая, но известная, и люблю её, как добродетельный слуга обожает свою барыню с того момента, когда увидел её голую в бане.

Евдокию я полюбил в школе, словно проглотил горячую котлету по-киевски.

С Украиной воюем, а котлеты по-киевски, торт "Киевский", Киевский вокзал в цене, как и прежде.

В высшей степени мне, солдату, орденоносцу удивительно, как и Грузинские вина, после которых белые люди покрываются пятнами.

Евдокия перешла в нашу школу в седьмой класс, и сразу стала всем интересна - так ищут наслаждения блохи в работе Левши.

В школьной столовой Евдокия не кушала, а принимала пищу, трапезничала по-царски.

По коридору не идет, а - пишет историю балета, ногами и ягодицами пишет, хотя многие ученые причисляют ягодицы к ногам.

Что ноги? Что ягодицы - опорно-двигательный аппарат, да и только, но, сколько в них сокрыто премудростей, льстивых, соблазнительных для всех слоев общества - в пещерах Тутанхамона нет столько секретов, как в женских ягодицах.