Станислав Говорухин - Вертикаль. Место встречи изменить нельзя

Суда стали сближаться.

В это время оставленный без внимания Салих, толкавшийся тут же, на палубе, незаметно перешел на другой борт, где не было людей, поднялся по трапу и, еще раз оглянувшись, юркнул в коридор, ведущий к каюте капитана. Коридор был пуст. Салих подошел к двери каюты, прислушался и толкнул дверь.

Дальше он действовал решительно и быстро. Достал связку странных ключей, одним из них, длинным, похожим на отмычку, довольно быстро открыл сейф, стоявший в кабинете. Протянул руку и вынул из темной глубины сейфа пистолет.

Теперь Салих уже не шел, а двигался мягкими большими прыжками. С пистолетом в руке он снова появился в коридоре, метнул взгляд по сторонам, в два прыжка достиг двери в радиорубку. Замер, готовясь к броску.

Резким ударом ноги он распахнул дверь и впрыгнул в радиорубку.

Радист Кондратюк, сидевший за пультом, не успел даже испугаться. Он поднял на Салиха удивленные голубые глаза, и Салих, поморщившись, ударил его пистолетом по голове. Радист обмяк и сполз со стула.

Салих опытным взглядом обвел радиорубку, перешагнул через радиста, нагнулся и несколькими быстрыми движениями отвинтил приборную доску блока питания. Покосившись назад, вынул из кармана на поясе целлофановый пакетик, оторвал зубами край и высыпал белый порошок на поверхность блока, покрытую сложной системой проводов. Поджег порошок и отскочил в сторону. Раздался глухой тихий взрыв, и радиорубка осветилась голубым светом — произошло короткое замыкание…

Борт чужого судна был уже рядом — молчаливый, таинственный.

Старпом сложил рупором ладони, крикнул:

— Штурман! Где вы там?

За кормой мертвого корабля неожиданно забурлила вода. Он стал приближаться к «Зиме».

— Сумасшедшие, что они делают?! Стоп, машина! — скомандовал капитан.

Но корма «Меркури», все ускоряя движение, неудержимо наваливалась на «Зиму».

— Полный назад! — в ярости закричал капитан. — Кранцы за борт!

Корабль стал отрабатывать назад, нос его медленно разворачивался в сторону надвигающегося судна, пытаясь встать к нему лагом — смягчить удар. Но корма «Меркури» была уже в нескольких метрах от борта «Зимы», и тут у боцмана, стоявшего наготове с кранцем в руках, перехватило дыхание. За кормой чужого судна плескалось в воде тело человека. Бурлящий поток выкинул труп на поверхность, развернул лицом к боцману, и тот с ужасом узнал в нем молодого третьего помощника Сашу Лаврика.

Вдруг с борта «Меркури» полетел на палубу «Зимы» какой-то предмет, привязанный к канату. Один из матросов подбежал к нему, поднял — это была металлическая «кошка» — и хотел выбросить за борт. Но канат натянулся, матроса швырнуло к борту, «кошка» со звоном вцепилась в дерево планширя. И мгновенно борт чужого судна ощетинился стволами автоматов. Корпуса обоих судов с тяжелым скрежетом соединились друг с другом, на палубу попрыгали вооруженные люди, кто-то дал очередь поверх голов…

Пули пробили стекла ходового мостика, и стоявший рядом с капитаном первый помощник, схватившись за лицо, стал отклоняться назад. Капитан поддержал его.

Второй помощник, Володя Сердюк, подбежал к автоаларму, разбил стекло и нажал на красную кнопку — автоаларм должен был автоматически послать сигналы SOS. Но лампочка индикатора не загорелась. Володя кубарем скатился с трапа.

Дверь в радиорубку была открыта. Володя остановился с разлета. Радист лежал на полу ничком; окровавленная голова на пороге — капли крови падали на сверкающую бронзу комингса. Клочья белого дыма вываливались из радиорубки. Снизу, с палубы, доносились глухие выстрелы.

Радист еще дышал, Володя поднял ему голову и тут услышал шаги — кто-то бежал сюда. Он впрыгнул в радиорубку, притаился и, когда в проеме двери показался человек, бросился на него, выбил автомат из рук. Оба упали. Володя поднялся. Прямо перед ним, широко расставив босые ноги, стоял, приготовившись к нападению, приземистый желтолицый человек с узкими прорезями вместо глаз.

С потемневшими глазами Володя, огромный, страшный в гневе, пошел на него, выставив вперед руки. Убить, задушить, разметать — написано было на его искореженном ненавистью лице.

Человечек отскочил назад, изогнулся и, совершая обратное движение, вытянувшись в обезьяньем прыжке, с каким-то утробным, идущим изнутри криком сильно ударил Володю пяткой в лицо. Володя отлетел, ударился о переборку, вскочил в горячке и тут же напоролся на новый разрушающий удар в живот. Он упал на палубу без сознания — только спазматически дергался рот, захватывая воздух…

Бандит нагнулся, перевернул штурмана на живот, заломил назад руки и концом заранее припасенной веревки связал их за спиной. Потом он втащил штурмана в радиорубку и захлопнул дверь…

Когда выстрелы стихли, на мостике пиратского корабля появился пожилой седоватый человек с загорелым жестким лицом. Он поднял к глазам бинокль и осмотрел пустынный горизонт. На мостик поднялся возбужденный, разгоряченный боем Салих.

— Молодец, малыш! — сказал человек, не отрывая от глаз бинокля.

Салих довольно улыбнулся:

— Команда связана, Мастер. Мы их заперли в каюты. Что прикажете делать с ними?

— Сначала — груз…

— Трюм полон каучука…

— В воду! — взмахнул он рукой и снова поднес к глазам бинокль. — Торопитесь с разгрузкой…

— Что же будет с экипажем? — осторожно повторил свой вопрос Салих. — Раз уж так получилось… Мне кажется, их опасно оставлять…

— Я обдумаю этот вопрос. Идите!

Наступила ночь. Огни на обоих судах были потушены, и только слабый свет одной качающейся лампы освещал место разгрузки. Стрела грузового крана подняла из черного зева трюма сетку, набитую тяжелыми каучуковыми шарами, отвела ее за борт — сетка раскрылась, и шары вывалились в море. Один шар зацепился за сетку и на обратном движении стрелы вывалился на палубу. Люди в ужасе шарахнулись от него. Тяжелый шар подпрыгнул, опустился на палубу, снова скакнул вверх, задел за угол трюма, изменил направление полета и настиг убегающего пирата. Раздался отчаянный вопль…

Старший механик Сергей Веремеев лежал связанный в каюте и скрипел зубами от боли и унижения. Болела кожа на руках, содранная веревкой, ныли свернутые, занемевшие суставы. На лбу горела красная, кровоточащая ссадина. Механик перевернулся, чтобы лечь на живот, и вдруг замер.

Он услышал голоса. Суда стояли борт о борт, иллюминатор каюты старшего механика находился как раз напротив иллюминатора каюты пиратского судна, где состоялся этот разговор. Механик хорошо различал каждое слово.

Разговаривали двое по-английски:

— Надо сматываться, Измаил. Все это кончится плохо.