Борис Виан - Мертвые все одного цвета

— Не знаю. Дан. Мне бы скорее хотелось…— она заколебалась.

— Ну, чего, говори, — сказал я, наливая себе кофе.

— Мне бы хотелось жить с таким парнем, как ты. Дан. Сильным и очень нежным. И ты бы мне делал еще, как сегодня.

Она уселась мне на колени, вовсе не заботясь о том, что у меня в руках чашка опасно подрагивает.

— Ты не хочешь, Дан.

Вот здорово. Я приперся, сказал девке, что переспать с ней хочу, у меня ничего не вышло, ну ни на йоту, а она ко мне клеится, как пластырь. Психопатки все они.

— У меня же жена и ребенок, говорю тебе. Я вздрогнул от стыда, подумав о Шейле. Шейле, которую я столь жестоко разочаровал прошлой ночью. Шейла. На секунду я представил не себя с этой шлюхой, а Шейлу с другим мужчиной, и сердце мое закровоточило от бешенства. Так вот всегда. Женишься, спишь с другими девками без малейшего стыда. А как вообразишь свою жену с другим, хочется все вокруг в щепки разнести. Совсем разные вещи. Мужчина жене никогда не изменяет.

— Очень мило с твоей стороны, — сказал я. — Но не хочу. Ты заслуживаешь лучшего, чем импотента.

Мне нравилось ласкать ей грудь. Розовый сосок натянул прозрачный шелк халата. Она обескураженно махнула рукой и половина моего кофе пролилась на блюдечко.

— Стоп, — сказал я. — Это неосторожно. А ну-ка, вставай да поживее. Поведу тебя в кино.

— Вот здорово! — сказала она. — Как будто мы жених и невеста.

— Точно, — согласился я.

Само собой понятно, что не стану ей говорить, зачем я веду ее в кино. Ни ей не скажу, ни кому другому. Даже самому себе. Я старался об этом не думать.

Когда она кончила одеваться, было уже два часа пополудни. Это всегда занимает больше времени, чем кажется, но это меня даже устраивало. В кино будет больше народу.

А кинотеатр, куда ее вести, я уже выбрал: маленький кинозал рядом с женским колледжем, всегда полный. Конечно, мой замысел может и плачевно провалится, но у меня было в запасе еще одно решение.

Мы вышли из ее квартиры, и лифт спустил нас в вестибюль. Я украдкой взглянул на нее. При всей ее молодости, походка и манера одеваться как-то сразу выдавали, кто она есть. Мне в голову пришла мысль: удалось же мне скрыть нечто гораздо более постыдное. Удалось и еще удастся.

А для чего все это? — подумал я, подтрунивая сам над собой. Все мои старания, годы работы у Ника? А в конечном счете, вот я стал импотентом. А, ладно!.. Теперь я успокоился, это быстро вернется.

Странно все. Вчера, с Шейлой, я был подавлен. Сегодня, с этой девкой, обозлился. Тоже сморозила не то. Теперь я чувствовал себя спокойным, как никогда.

Я знал, что мне делать.

Она шла рядом со мной. Ничего девочка. Ноги, груди, мордашка — все по высшему разряду.

Нужно уметь выбирать свое алиби.

Мы дошли до кино, и я взял два билета.

Я шел за ней по сверкающей железной лестнице, устланной толстым ковром. Луч электрического фонарика билетера прорезал тьму. Он посмотрел билеты.

— Вместе не получится, — сказал он. — Потом пересядете.

Везет же старине Дану.

Она уселась, а я на два ряда дальше.

Через десять минут я бесшумно встал и пошел в глубь зала. Я нашел запасной выход и очутился на улице. Мимо проходило свободное такси. Я уже было поднял руку.

Нет, никаких такси. Метро.

Я взглянул на часы. Времени больше, чем достаточно.

Я бросился к метро.

Прежде чем войти в замызганный кабак, где я накануне встретился с Ричардом, я, не привлекая внимания, посмотрел направо и налево. Народу было мало. Негры, полукровки, да и белые тоже. Нейтральная полоса.

Я вошел, специально поглубже надвинув шляпу, и направился прямо к лестнице.

Мужчина за стойкой едва взглянул на меня. Терпкая сырость коридора обдала меня, и я глубоко вдохнул, чтобы снова к ней привыкнуть.

Я нашел дверь и вошел без стука, стараясь не шуметь. Ричард спал, растянувшись на грязном диване. На столе пустая бутылка. Ни Энн, ни Салли. Везет, даже слишком. Но комната была пропитана их запахом. Я почувствовал, что мое тело само собой напрягается, чего не было ни с Шейлой, ни со шлюхой из бара Ника.

Ричард. Он мне за это заплатит.

Одним прыжком я оказался верхом на нем и сжал ему горло.

Он не успел закричать. Я жал изо всех сил и чувствовал, как под моими пальцами прогибается подъязычная кость.

Осторожно, следов не оставлять. Я его почти сразу отпустил и, не давая ему перевести дух, накрыл ему лицо одной из дырявых диванных подушек. А затем я надавил на подушку. Его узловатое тело извивалось словно угорь и чуть не ускользнуло от меня. Я почти лег на него, пытаясь усмирить. Я зажимал ему ноги. Я отчаянно налегал, но его колено больно заехало мне в низ живота. Закружилась голова, меня затошнило, но подушки я не выпустил и сумел пригвоздить Ричарда к желтой обивке. Его руки вцепились в мое правое запястье, силясь сбросить, но я заложил правую руку под его затылок, а уж из такого захвата Ричарду никак не вырваться.

Он бился добрых пять минут. Силы оставляли меня, глаза прямо выскакивали из орбит. Я чувствовал, как пот торопливыми каплями катится по груди и как прилипает к напрягшимся мускулам рубашка.

Рука Ричарда все цеплялась за мое запястье, но пальцы ослабли. Я с усилием высвободился.

Больше давить незачем.

Не снимая подушки с его лица, я быстренько обыскал карманы. Грязная записная книжка. Мелочь, Всякие отвратительные штуковины. Талоны с бегов. Блокнот. Остальное не представляло опасности.

Теперь надо пошевеливаться.

Я приподнял подушку. Красивого было мало, Я пошел к столу, взял бутылку, осторожно обернув ее носовым платком, и поставил рядом с ним, предварительно окропив спиртным лицо и одежду.

Мало шансов, что этот номер пройдет. Но кто же будет разбираться, действительно ли этот полукровка, обнаруженный в подвале вонючего гарлемского кабака, умер от кровоизлияния.

Фараоны, во всяком случае, этим заниматься не станут.

Я осмотрел комнату. Все как раньше. Я привел одежду Ричарда в порядок. Уже когда обыскивал, я старался не слишком-то его трепать. И хорошо сделал. Он был твердый и холодный, словно бетонная глыба. Всегда так бывает, когда умирают, совершая усилие.

Я быстро вышел. За моей спиной вроде бы открылась дверь. Я обернулся. Нет. ничего. Я пожал плечами и поднялся по лестнице. Пересек зал и очутился на улице.

Уже время. Прошел час. Ладно. Я повернул обратно и вошел в метро.

До кино я добрался быстро. У запасного выхода никого. Я толкнул дверь с надписью «вход воспрещен». Снова сыроватый коридор. Совсем как тот, другой.

Никаких угрызений я не испытывал.

Я заглянул в темное стекло двери в зал. За ней никого.

Я толкнул дверь. Голоса актеров сразу же обволокли меня, и я вздрогнул. В лицо ударил фонарик билетера. Он быстро шел ко мне.