Вячеслав Кашицын - Ни стыда, ни совести [сборник]

…Маршрут был привычным, — и по переходу к метро (старушки, бойко торгующие семечками, почему-то отсутствовали) она шла, рассеянно размышляя. Дубленка, которую они присмотрели для Аленушки, не выйдет в этот месяц, думала она, а жаль, потому что кожа хороша, и кажется, ей пошло бы, с лисьим воротником и оторочкой; на даче в этот год нужно покрыть крышу — шифер или гонт? — дело Сергея, конечно, но в любом случае это встанет в две-три тысячи «зеленых»; надо решить, покупать ли новую мягкую мебель или переобить старую, потому что Лера в июле приедет с мужем, перед которым будет совестно; накладно кормить Сару (это была французская бульдожка) искусственными кормами вроде «Чаппи», или, скорее, не накладно, а вредно для ее желудка… Тут, словно откликнувшись на ее мысли, желудок Ольги Петровны заявил о себе слабым урчанием: она позавтракала, но на входе в кассовый зал метро, перед турникетами, мелькнул автомат, торгующий шоколадками. Она никогда не страдала пристрастием к сладкому, да и не была, кажется, особенно голодна, но все-таки остановилась, заинтересованная призывным и аппетитным видом витрины. Кто-то словно подтолкнул ее под руку: почему бы и нет? Она прочла инструкцию. Потом еще раз. Задумалась. Потом осторожно вынула из хозяйственной сумки бумажник, извлекла из него четыре десятирублевых монеты и бросила в прорезь. Нажала одну из кнопок, делая выбор. В утробе автомата что-то запищало, громыхнуло, на дисплее появилась надпись «Ждите», потом раздался звук, словно яблоко бросили в пустое ведро, и затем — странный звон, заставивший Ольгу Петровну обратить внимание на гнездо, прикрытое никелированной заслонкой, держащейся, кажется, на пружине — «Возврат монет». Ольга Петровна, будто стесняясь своей неосведомленности в том, что касается покупок в автоматах, быстро вынула из лотка «Пикник» и — было ли это наитие или просто случайность? — проверила гнездо возврата. Там были четыре ее монеты по десять рублей. Она не столько удивилась этому — бывают неисправности и в импортных машинах, все мы не боги, — сколько, хоть и было это не совсем хорошо, порадовалась за себя и за свою удачу. Оглянулась вокруг — мимо нее, смахивая снег с одежды, или, напротив, расстегнувшись от духоты, — шли люди. Она миновала турникет — все еще под впечатлением того, как ей повезло — и только садясь на поезд, сообразила, что не предъявила, где необходимо, проездной; она не была, по правде говоря, даже уверена, прошла ли она мимо контролера или как-то иначе — а створки турникета не сошлись, звуковой сигнал не раздался — или контролер куда-то отошел? Да, работа — не бей лежачего…

Она вышла на «Заречной». Обертка от шоколадки полетела в урну. Рынок был в двух шагах, — налево, за зданием налоговой. Идя мимо зашторенных палаток, Ольга Петровна наблюдала однообразно-сосредоточенные, совсем не праздничные лица — наглядное подтверждение того, что Новый год — это, конечно, великолепно, семейное торжество и т. д., но приготовления к нему, все эти заботы, видимо, не каждому по вкусу… Вот и рынок. Ольга Петровна остановилась перед широкими, с облупившейся краской воротами, на которых висел замок. Она даже приподняла его и подергала, отчего у нее на руке остался черно-масляный след. Ее лицо — она снова оглянулась вокруг — выразило недоумение и досаду: как они могут не работать в самые прибыльные дни? Мрачный кавказец в тулупе, показавшись на секунду из будки, соседствовавшей с воротами, буркнул ей — хотя она и не спрашивала — «Закрыт, закрыт» и снова скрылся.

Ольга Петровна задумалась — не о причинах такого «выходного» — о том, стоит ли ей тащиться на другой, более дорогой Берецкий рынок или все-таки у нее хватит денег на то, чтобы приобрести все что нужно в «Атлантиде». Цены она знала. Подсчеты — помог калькулятор — завершились уже в трамвае. Выходило впритык, — а менять валюту… М-да. Что ж, не впервые так выкручиваться, — Ольга Петровна, покинув трамвай, решительным шагом направилась к «Атлантиде», над куполом которой развевались флаги с эмблемами корпораций. Еще издали она вглядывалась тревожно — входят туда люди, выходят? — и наконец, убедившись в том, что супермаркет работает, облегченно вздохнула.

Елка, музыка… Покупателей внутри, впрочем, было немного. Ольга Петровна взяла тележку, прошла в торговый зал. Отобрала продукты (мясо, огурцы, яйца, мука и пр.). Выложила все на транспортер у кассы. Очередь продвигалась быстро, поэтому отсутствие среди покупок вина — в Новый год! — она обнаружила уже тогда, когда девушка-кассир прибором, похожим на электробритву, считывала штрих-коды. Бюджет был исчерпан — нужно было заменить на вино что-то (пустяк!), — но Ольга Петровна представила себе сочувственное лицо кассира, насмешливые улыбки стоящих в очереди, когда выяснится, что у нее не хватает денег… Она развернулась и — пока шла к стенду с «Мондорро», пока брала бутылку, пока возвращалась — придумала, как выйти из положения. Жаль все-таки, что обменник не работает… ради вина, конечно, придется от чего-то отказаться… но главное, она сохранит лицо, не будет краснеть из-за нехватки денег! Ольга Петровна протянула кассирше свою «Cirrus Maestro» — там, конечно, ничего нет, рублевая зарплата израсходована еще две недели назад, но… все же? Что, если деньги за декабрь — уже…? Такие надежды у самой Ольги Петровны вызывали улыбку; но она, разумеется, готова была, когда выявится отсутствие средств на счете, рассеянно извиниться — и вернуть на полку «Арарат».

Девушка-кассир взяла карточку, вставила ее в прорезь терминала и совершила уверенное движение, словно полоснула бритвой.

— Ой! — не то что улыбнулась, а рассмеялась звонко она. — Еще не привыкла… Пожалуйста. — И Ольга Петровна получила карту назад. — Пакетов хватит?

Двери, улица. Ольга Петровна остановилась. Задумалась. Положила бумажник в сумку. Не оборачиваясь, пошла домой. Итак, деньги уже на счете? Невозможно! Но чем же она расплатилась, если не карточкой? Однако же… Слишком долго она работает в «Эктон-инвесте», чтобы поверить, что зарплату перевели раньше! Впрочем, не означает ли это, что бонус будет больше, чем в прошлом году, и завтра в конверте у нее на столе окажется сумма, которой с лихвой хватит не только на то, чтобы расплатиться со всеми долгами, но и на то, чтобы приобрести мягкую мебель, а может — кто знает — и на дачу ковер? Хотя что-то подозрительное было во всем этом — и в очереди в газетный киоск, движущейся слишком быстро, и в закрытом окне бензоколонки, мимо которой она шла (водители, подъезжая, выходили из машин, сразу брались за шланги и наполняли баки) — настолько подозрительное, что, вернувшись домой, Ольга Петровна не включила, как обычно, телевизор; не стала готовить или убираться; рано легла в постель; если бы ее спросили следующим утром, одетую и готовую отправиться на работу заранее, как ей спалось, она бы затруднилась ответить.