Дмитрий Разумов - Fortunatim

Не буду описывать всех наших успехов и поражений на разведывательном поприще, не к этому я пытаюсь подвести свой рассказ. А расскажу–ка я вам лучше о еще одной своей слабости, помимо любви к доброму виски.

Здесь рассказчик даже как–то вытянулся от напряжения в струнку.

— Дело в том, что на протяжении длительного пребывания в Африке, я страшно страдал от информационного голода. Свойства моей души не позволяли мне спокойно жить и работать не получая полной и четкой информации о современном положении в России. Воспринимайте это как хотите — блажь, глупость или же детскую наивность, но однажды, не в силах более терпеть этого, я, в нарушение всех инструкций, используя закрытые каналы связи, запросил через наше посольство в Мавритании подборку русских газет.

— Простите, — прервал его я. — Почему именно через Мавританию? Подобной возможности у посольства в Буркина — Фасо не было?

— Во–первых, в Буркина — Фасо нет русских дипломатических представительств. Именно по этой причине мы вынуждены были проживать в продуваемом всеми ветрами Pacific Hotel , — он скорчил гримасу. — Во–вторых, в Мавритании у меня были связи…

— Прошу прощения, пожалуйста, продолжайте.

— Этот нехитрый груз был направлен мне из Нуакшота [11] Нуакшот — столица Мавритании самолетом частной авиакомпании, но, стоит ли этому удивляться, до меня так и не дошел. Насколько я понял из рассказа пилота — худого такого негра, где–то над Букле–де–Мухун [12] Букле–де–Мухун — область на северо–западе Буркина — Фасо они, то ли попали в зону турбулентности, то ли в какие–то воздушные ямы, не знаю… Короче, их хорошенько тряхнуло, и от этого часть груза выпала из самолета в саванну. Нет, вы можете себе представить мое разочарование?!

Я улыбнулся такой неожиданной развязке, а он, будто бы и не заметив моей реакции, продолжил.

— Так вот, после этого случая прошло около двух месяцев. Командировка наша подходила к концу, как внезапно мой товарищ слег с приступом малярии и о его возвращении на родину на какое–то время пришлось отказаться. Он просто мог не перенести полета. Я, по приказу из Москвы, остался с ним, все в том же, чёрт бы его подрал, отеле. Слонялся по номеру, ходил на базар, побывал в кино. Знаете, в Буркина — Фасо на редкость любят кино, фильмы у них отличные. И вот в эти самые дни затишья, я и получаю весьма интересного содержания шифрограмму.

Он снова внимательно посмотрел на меня.

— Скажите, вам известна «Легенда о потерянной мудрости»?

Я отрицательно покачал головой.

— Это весьма занятная история из местного фольклора о том, как большой караван груженный свитками, содержащими в себе «всю мудрость мира», был поглощен песчаной бурей, и о том, как спустя столетия его обнаружил крестьянский мальчик из небольшой деревеньки под названием Ниитубе, который и стал носителем «всех знаний мира». Эдакая сказочка аборигенов.

— Нет, эта история до сегодняшнего дня мне была неизвестна.

— Ну, да Бог с ним. Неизвестна и неизвестна. Я тогда тоже услышал ее впервые. Прочитав шифрограмму, мне подумалось, что у генералов в Москве съехала крыша. Мне поручалось… Надеюсь вы понимаете, что сейчас я выдаю государственную тайну. Так вот, мне поручалось приобрести ноябрьский номер журнала «Ethnie» [13] «Ethnie» (фр.) — «Этнос», французский научно–популярный журнал , изучить статью Жана Л’Аваля «Ниитубе. Хранители мудрости» и принять исчерпывающие меры к установлению местонахождения указанного селения. Ну ни бред?! Скажите мне, ну разве это не бред?!

Мне оставалось только развести руками.

— Я, разумеется, сделал то, что они просили. Приказ есть приказ. Скажу вам больше, отыскал эту деревню. Луис, которого как проводника упоминал в своей статье Жан Л’Аваль, оказался редкостным болтуном. Найти его не представило для меня особого труда. Не буду скрывать и того, что именно я стал причиной его гибели… — он бросил на меня быстрый взгляд. — Но это совсем уже грустная история.

Повествование стало приобретать криминальный оттенок, и это как–то сразу отрезвило меня. Мой же визави, подобного эффекта, кажется, не испытал. Поставив стакан с недопитым виски на землю, я уточнил.

— Прошу прощения, вы его убили?

— Убил, — без тени раскаяния и таким тоном, будто говорилось о чем–то обыденном, ответил мой собеседник. — Убил.

— А, простите, «мудрость всего мира»?..

— Не знаю. Никакой мудрости всего мира в Ниитубе, я не нашел. Я нашел там кое–что другое. О чем, собственно, и хотел вам рассказать.

— Что же это?

— Мои газеты!

Я в удивлении раскрыл рот.

— Большую пачку моих газет, тех самых, что так и не долетели до меня из Нуакшота.

— Это удивительно.

— Не то слово, удивительно. Я обнаружил их в хижине шамана, они лежали там под циновкой и все были измазаны кровью.

Меня пронзила подкупающая своей простотой мысль о том, что мой собеседник просто пьян и несет всякую околесицу. Всё это стало меня забавлять.

— Кровью? Чьей же?

Он пожал плечами.

— Не знаю. После этого, я очнулся в номере отеля.

— В каком смысле? — не понял я столь резкого перехода.

— В прямом. В прямом смысле. Ко мне подошел шаман, взял меня за руку и я очнулся в своем номере, в отеле, в Уагадугу.

Аккорды окончательного разочарования прозвучали в моей груди.

— Это был сон? — спросил я.

— Это был НЕ сон! — как–то даже грубо ответил он. Впрочем, я на это нисколько не обиделся.

— Так, как же вас понимать?

— Понимайте, как хотите. Я сказал всё, что хотел.

После этих слов, он отвернулся и замолчал. Всё же заинтригованный нетривиальной историей, я, как человек любящий четкость и доказательства во всем, позволил себе задать еще один вопрос.

— Позвольте поинтересоваться, а какие именно газеты вы просили тогда вам прислать? Может быть, помните?

Конечно, он услышал нотки недоверия, с которыми был задан мой вопрос, но ответил, не подав и вида.

— Я предоставлю вам полный список. И ещё, — он залпом допил свой виски. — Сверху в пачке лежал «Вечерний вестник столицы», я ясно запомнил большую фотографию какого–то молодого человека, она располагалась на первой странице прямо под названием статьи.

В разговоре опять повисла продолжительная пауза.

— Позвольте последний вопрос, — я старался не ошибиться в его формулировке. — Почему вы решили рассказать все это мне, совершенно незнакомому человеку?

Он поднялся с земли, отряхнул от прилипшей травы брюки и ответил ровно и открыто.

— Я принял решение. Просто принял такое решение. Сейчас, я принесу вам из машины тот номер журнала «Ethnie» и список всех заказанных мною газет. К сожалению, не имею возможности оставаться здесь долее, я должен ехать.