Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

Рита жила на одной из «Песчаных» улиц в небольшой двухкомнатной квартире с матерью–учительницей, которая встретила Сергея очень радушно. Когда они сидели за столом и пили чай, Сергей, между прочим, спросил Риту:

— Ну, как тебя встретил жених после длительной разлуки? Когда свадьба?

— Какой жених? — вскинулась Ритина мать, и уставилась на дочь. — Какая свадьба?

Рита покраснела и с отчаянием посмотрела на Сергея. Он понял, что никакого жениха не было и никакой свадьбы в ближайшее время не предвидится. Он ощутил легкое сожаление. Может быть, в далёком Сантьяго его жизнь сложилась иначе, если бы Рита, которая ему нравилась, не обманула его однажды из–за вполне понятной предосторожности. Сейчас сердце Сергея принадлежало другой, оставшейся на Кубе…

Вместе с Ритой они отправились во «Внешпосылторг», где представились чиновнику супругами, предъявив свои заграничные паспорта (Рита задержала специально обмен своего паспорта), и, объяснив, что брачное свидетельство они не успели получить, так как у них ещё нет советских паспортов. Чиновник сделал вид, что поверил им, лишь очень долго с удивлением смотрел на Риту. Он выдал Сергею чек–разрешение на покупку машины.

Встретившись с отцом у станции метро «Автозаводская», Сергей попрощался с Ритой.

— Ты мне позвонишь? — вдруг с грустью спросила она.

— Да, конечно, — бодро ответил Сергей. — Спасибо тебе за помощь.

Отцу Сергей опять ничего объяснять не стал. И, вообще, вряд ли кому–нибудь здесь в Москве можно было бы объяснить, как можно «просто так» доверить огромную сумму денег человеку, который тебе совершенно ничем не обязан, и с которым, может быть, ты никогда больше не увидишься…

Сергей с отцом зашли в обычный магазин «Берёзка», подошли к обычной кассе, и Сергей предъявил свой чек–разрешение. На кассовом аппарате ему выбили простой чек, как будто они купили бутылку водки. После этого кассирша небрежно кивнула на одну из дверей за её спиной:

— Вам туда.

Открыв дверь, они увидели перед собой автостоянку, на которой находились сотни новеньких автомобилей всех отечественных марок.

— Выбирайте, — сказал подошедший к ним мужчина и, забрав чек, ушел в свою будку.

Сергей с отцом растерялись. Они впервые покупали машину, и не знали, по каким критериям её выбирать. Наконец, посидев в салонах нескольких машин, они, не без колебаний, остановились на одной из них, хотя она ничем не отличалась от других. Сергей подозвал охранника, который вывел машину за ворота стоянки. Затем они вновь вернулись в магазин, где получили все необходимые документы на машину. От охранника они узнали о ближайшей платной автостоянке и отогнали машину туда.

— Всё, — сказал, вылезая из машины, отец, — сбылась мечта идиота!

Сергей ничего не чувствовал, кроме удовлетворения от выполненного долга. Он сделал подарок отцу к его пятидесятилетию, на праздновании которого он не смог присутствовать.

Отметить покупку они решили ужином в новом ресторане «Арбат» на Калининском проспекте. Сначала швейцар, в типичной «генеральской» униформе, не хотел пускать их: «у нас только по заказу». Но, увидев загранпаспорт Сергея, распахнул дверь со словами: «Ну, это другое дело, — пожалуйте».

Они сели за столик на втором уровне. Под ними находилась эстрадная площадка, на которой вскоре началась концертная программа. Судя по шумной реакции присутствующих, на эстраде выступали известные артисты. Сергей сделал заказ. Отец с некоторым удивлением наблюдал за уверенным поведением своего двадцатипятилетнего сына. Они впервые были вместе в ресторане, и вообще давно не виделись. Разговаривали они мало. Сергей спрашивал о домашних делах: о матери и о младшем брате, который окончил первый курс Ленинградского университета. Отец почти ничего не спрашивал, опасаясь затронуть опасную тему.

Оба покинули ресторан в хорошем настроении. Перешли проспект и прошли по улице Воровского к дому знакомых.

На следующий день отец покинул Москву на своей машине. Сергей остался, у него были ещё дела.

Проводив отца, он зашел в кинотеатр «Октябрь» на Калининском проспекте, привлеченный афишей нового фильма «Щит и меч». Книгу с этим названием Сергей читал, так как с детства увлекался военно–приключенческой литературой, гордясь своим отцом, прошедшим войну офицером «СМЕРШа». В кинозале погас свет, и зазвучали слова песни:

В душе Сергея происходило извержение вулкана. Он чувствовал, что его сердце не выдержит. Оно разорвётся! Глаза неожиданно наполнились слезами. Он растеряно оглянулся в темноте на соседей, но они спокойно смотрели на экран. «Боже мой, — подумал он, — какие они счастливые люди! Они не знают, что такое Родина!» Фильм он смотрел, восторгаясь актерским мастерством Любшина, (которого он помнил по любимому фильму его юности «Мне двадцать лет»), столь удивительно тонко передававшему душевное состояние человека, оказавшегося вдали от Родины в тяжелое для неё время. Из кинотеатра Сергей вышел ошеломленный своим состоянием.

Он позвонил Павлу Ефимову и договорился о встрече.

Павел с женой Нелли и сыном, родившемся на Кубе, уже перебрались из Ленинграда в Москву и жили в новом доме под Останкинской башней. В их большой трехкомнатной квартире всё напоминало о Кубе: морские раковины, кораллы, маракас, маски, картины кубинских художников, фотографии знакомых Сергею мест. Ребята встретили его радушно. Правда, на вопрос, где сейчас работает Павел, он уклонился от ответа. Но Сергей уже догадывался, в каком ведомстве мог работать выпускник юридического факультета университета, выполнявший «особую миссию» на Кубе.

Вскоре подъехал Жора Кринкин, который теперь работал в ЦК комсомола. Ближе к ночи появился Виталий Макаров, оказавшийся в Москве в отпуске. С Виталием Сергей только недавно расстался в Гаване.

Хорошо посидели. Пили много, исключительно кубинское «Экстра секо». Нелли накрыла прекрасный стол, но сама, главным образом, занималась сыном в соседней комнате. Говорили о разном, вспоминая забавные эпизоды своей кубинской жизни. Говорили о Фиделе и о Че, о «наших» дипломатических отношениях, которые заметно изменились за последнее время. Разговор, по привычке, незаметно переходил на испанский язык. О многом, конечно, Сергей знал, но кое–что услышал впервые, так как сейчас его приятели вращались в информированных «кругах».

Из новенького телевизора звучал голос молодого певца: